Владимир Князев - Игра втемную

— Ну, ты барин, вопросиками сыплешь, — полковник шумно выдохнул и внешне, как бы, расслабился, — Прежде всего, я не могу понять, о каком камне ты говоришь. В задачу группы Андреева входило уничтожение крупного наркокартеля. Ни о чем другом, в приказе не было речи. Поэтому, они, согласно инструкции, в «автономном плавании». Работаем, между прочим, в режиме секретности, — ехидно заметил Зимин, — Соответственно, откуда же мне знать, где сейчас Андреев. На связь с ним мы выйти не можем по вышеозначенной причине. Даже, если он нас услышит — может не ответить. Зависит от обстановки. Инициатива контакта, всецело, в его руках. Так что, не знаю, выполнил он задание или нет. Майор со своими бойцами у меня, как приданое подразделение. И я в этом деле — передаточное звено: получил приказ — передал. Теперь жду результат, чтобы доложить по команде. Может, и мне, какую медальку дадут, за усердие.

— Не надо петь солдатских песен, полковник, — устало сказал Корзун, — Ты прекрасно понимаешь, о чем я толкую. Я ведь, досконально изучил ваши с Андреевым досье. Поэтому, прекрасно осведомлен об отношениях сложившихся между вами. Вы давние и, можно сказать, близкие друзья. Не раз спасали друг другу жизнь. Так что, вы, практически, братья по крови. И когда ты мне говоришь, что твое дело — десятое по отношению к судьбе Андреева, то, по меньшей мере, кривишь душой. Не можешь ты не знать, куда он отправился, зачем, когда вернется и где находится… Где контрольная точка встречи? — вдруг рявкнул Корзун, брызгая слюной в полковника, — Когда ждешь его прибытия? Отвечай, скотина. Иначе я тебя на ремни порежу!

Зимин, с апатией посмотрел на бесноватого майора. Вытер лицо.

— Ты, Корзун, можешь делать со мной все, что угодно, раз тебе такая власть дана: на ремни порезать, из зубов сделать себе ожерелье… Только, не могу я тебе ничего сказать, поскольку ничего не знаю. Андреев должен был объявиться несколько дней назад. Была и контрольная точка сбора, где кружил наш вертолет, но Сергей не прибыл на место встречи. Поэтому, не хочется думать, но это вызывает у меня самые плохие предчувствия. Возможно, его уже нет в живых.

— Не хочется думать… Возможно…, — передразнил Корзун, — пока я сам не увижу его труп, мы будем продолжать поиски, с твоей помощью или без.

— Вот-вот, — оживился полковник, — я, тоже, придерживаюсь такого мнения. Тут мы с тобой, майор, вполне солидарны. Только почему ты так зациклился на Андрееве? Откуда такой нездоровый интерес? Неужто, на нем свет клином сошелся?

— Это уже не твоего ума дело. Охрана! — громко выкрикнул Корзун, — уведите арестованного. Подумай, полковник, — обратился он напоследок к Зимину, — Как ты сказал, цель у нас одна: найти Андреева, живого или мертвого. Поэтому, посиди еще в карцере. Может, какая идея придет на ум.

— Цель у нас одна, да задачи разные. Ты же сам сказал: мы, почти, братья по крови. Вот такой пердимонокль получается, — Зимин зло посмотрел на майора, заложил руки за спину и вышел из палатки в сопровождении охранника.

Корзун нервно вытащил еще одну сигарету, прикурил ее со стороны фильтра, чертыхнулся, бросил на землю и растоптал.

— Болотова ко мне!

— Слушаю, товарищ майор, — помощник, будто ждал вызова и появился незамедлительно.

— Значит так, капитан. Необходимо организовать несколько мобильных групп по три-четыре человека. Разослать их по этим направлениям, — Корзун ткнул карандашом в карту, — Пусть патрулируют. Сменять их каждые сутки. Кроме того, один раз в день поднимать вертолеты. Радиус поиска увеличить до максимального. Людей предупреди, при обнаружении группы Андреева — никакого самовольства. Доброжелательно доставить их на базу, живых и невредимых. При этом, никаких разговоров об обстановке в лагере. Чтобы у них, даже, подозрения не возникло, что что-то не так. Также, сообщи, что они чрезвычайно опасны, и при проявлении, хоть намека на агрессию, принимают активные контрмеры. Вопросы есть?

— Когда приступить к выполнению?

— Немедленно! Да… Можешь от меня добавить, те, кто их обнаружит, будут представлены к правительственной награде, подкрепленной определенным денежным эквивалентом. Я об этом позабочусь. Действуй Болотов!

Мутный, грязно-зеленый поток медленно и плавно нес небольшой, связанный лианами плот. Вода лениво плескалась и звучно хлюпала между бревнами. Мельник сидел на постилке из широких листьев и с усмешкой наблюдал, как Саид с Андреевым, длинными шестами направляют примитивное плавсредство по течению.

— Эх, плачет по вам лесоповал. Могли бы стать знатными специалистами.

— А я и так уже специалист высшего класса, — Саид смахнул пот со лба.

— И где же ты квалификацию получил? В твоих же степях ни одного деревца, до самого горизонта…

— Правильно. А раньше, до моего появления… Лес был, что твоя тайга.

Мельник на секунду замолк и непонимающе уставился на Саида. Андреев, наблюдал за интермедией и еле себя сдерживал. Постепенно, смысл сказанного дошел до Игоря, и он разразился громким гоготом. Захохотали и остальные.

— Тихо… Тихо, ребята, — опомнившись цикнул Андреев, — не дома.

— Знаешь, старик, — сквозь смех и, вытирая слезы, — сказал Саид, — с твоим умением держать такую шикарную театральную паузу — прямая дорога на сцену. Все значимые роли были бы твои. Главное, чтобы никто не догадался, что ты — просто «тормоз».

— Ладно… Тоже мне, умник нашелся. Зато, я подковы гну руками. Греби, давай. Не отвлекайся. И на меня не брызгай. Видишь, промок уже весь. Простужусь еще, по твоей милости.

— Господа, давайте посерьезней, — Андреев отложил шест, — расскажите-ка мне браты-акробаты, как вы с гонсалистами повоевали. Особенно, меня интересует судьба маленького, хлипкого мужичонки, гражданской наружности, в пенсне. Заметили такого?

— Я не обратил внимания, — Мельник пожал мощными плечами, — все они, на одно лицо — вражьи морды.

— Не скажи, Игорек, — Андреев опустился на бревна, — этот мужичонка — опаснее роты отпетых головорезов. Змеюка, еще та. Поверь мне на слово. Если он жив, то, при возможности, подпортит нам кровь основательно. Будь спок.

— Да и я такого не запомнил, — Саид уверенно управлял плотом, — Не парься, командир. Сам же говоришь, что проблемы надо решать по мере их поступления.

— Оно, конечно… Ладно, рассказывайте, диверсанты. Дорога быстрее покажется.

— Рассказывать-то особенно нечего, — Саид зевнул, — Неказистые они какие-то.

— Ага, — добавил Мельник, — лютости в них нет.

— В общем, когда стали бандюки обходить Игоря с фланга, я оказался, аккурат, за их спинами. Они ж не знали, сколько нас и где мы. Ориентировались только на пальбу. А стрелял тогда, только Мельник. Я, ведь, с тобой, сначала, беседы беседовал. Потом, смотрю, этот дурик, — Саид кивнул на Игоря, — уже растранжирил все патроны, в глазах — неизлечимое бешенство, в руке граната без чеки, нога в крови… Все, думаю, рязанский камикадзе готовится к встрече со Всевышним. Но я не мог себе позволить, чтобы это чучело раньше меня отмучилось на Земле и премило развлекалось в райских кущах. Поэтому — запустил последнюю «муху» по тылам врага, кинул для подтверждения серьезности своих намерений пару осколочных гранат. Нестройные ряды противника окончательно дрогнули и… Смешались в кучу кони, люди… Вижу, у нашего бугая соображалка сработала. Он, гранатку-то запустил по назначению, и, тихой сапой — в кусты. Ну, я еще популял, для острастки, и тоже, дал деру. Мы затаились в разных местах, пока все не стихло. Воины Гонсалеса еще часок побегали, поорали, постреляли, да на том и успокоились. Сергеич, поверь, это было самое легкое. Потом, когда я нашел это чудовище, начался сущий кошмар. Лучше еще один такой бой выдержать, чем волочить на себе по джунглям сто с лишним килограммов бесполезного мяса с костями, которое еще и ноет всю дорогу: «Осторожно, не тряси. Не дрова везешь…». Дармоед-захребетник.