Людмила Корнилова - Тени забытых земель

— Хорошо, я уйду, но вы об этом пожалеете… — барон Варзее шагнул к дверям, но в этот момент события стали развиваться совершенно невероятным образом. Один из мужчин, сопровождавших барона, внезапно вскинул руку, и в воздухе сверкнула сталь летящего ножа. В тот же миг раздался крик Абигейл, брат Титус метнулся по направлению к мужчине, бросившему нож, а брат Белтус в мгновение ока кинулся к второму человеку…

Вся схватка по времени заняла всего лишь несколько ударов сердца, но за эти короткие мгновения кабинет отца Маркуса преобразился до неузнаваемости: перевернутые стулья, рассыпавшиеся бумаги и свитки, сорванная со стены занавесь, лежащие на полу хрипящие мужнины, которым монахи лихо скручивали руки за спиной… Сам барон Варзее стоял, плотно прижавшись спиной к стене, и на его лице было написано недоумение, перемешанное с самым настоящим страхом.

— Адриан, что с принцессой? — крикнул дядя Эдвард, отвешивая удар по шее слишком шустрому противнику, который пытался стряхнуть с себя брата Белтуса. — Она жива?

Андреас стоял на коленях подле лежащей на полу Абигейл, и только что не молился вслух, воздавая Светлым Небесам благодарственные молитвы. Потрясающе, но сейчас произошло самое настоящее чудо, и причиной этому была та самая серебряная заколка для одежды, которую Андреас когда-то подарил юной принцессе. Все эти годы Абигейл носила эту заколку, пристегивая ее к внутренней стороны одежды, напротив сердца: девушке не хотелось показывать подарок принца хоть кому-то, кроме священника в церкви. Это была ее тайна, ее секрет, ведь это был подарок человека, в которого она влюбилась едва ли не с первого взгляда, и принцесса не желала, чтоб хоть кто-то зубоскалил по этому поводу.

Серебряная заколка была с Абигейл и в то время, когда девушку украли из монастыря, и когда она оказалась в плену у нагов, и когда люди шли по Запретным землям. Оказавшись в монастыре Святого Кармиана, девушка вновь укрепила заколку с внутренней стороны одежды, и опять напротив сердца — уж очень красивой была это вещь, совсем не подходящая к скромному монастырскому одеянию. Надо же такому произойти — именно это и спасло принцессу: длинный тонкий стилет, брошенный мужчиной точно в сердце Абигейл, ударился о заколку и отлетел в сторону. Правда, при том отскоке острое лезвие рассекло одежду, и нанесло девушке довольно длинную рану, но, по счастью, не очень глубокую.

— Абигейл… — Андреас пытался зажимать рану. — Абигейл, вам больно?

— Терпимо… — попыталась улыбнуться девушка. — А как эти…

— Не волнуйтесь, их уже скрутили!

— А остальные?

— Не беспокойтесь, больше никто не ранен!

Тут раздался звон колокольчика — это настоятель, найдя на полу сброшенный со стола колокольчик, стал яростно его трясти. Пришедший послушник, увидевший разгром и связанных людей в комнате отца Маркуса, от неожиданности растерялся, но строгий голос настоятеля быстро привел его в себя:

— Дежурных сюда и брата Фабиуса! Поторопись!

— Да, отец-настоятель…

Послушник умчался, а дядюшка Эдвард подошел с стоящему барону Варзее, который все еще в недоумении хлопал глазами, и без всякой вежливости сгреб того за грудки.

— Значит, вот для чего вам нужно было переговорить с принцессой наедине!.. У ваших помощников, как я вижу, для этой беседы были припасены весьма убедительные доводы. Можно сказать, убойные!

— Нет, клянусь я ничего не знал! — едва ли не заверещал барон. — Принц-консорт прислал ко мне этих людей незадолго до отъезда из Бенлиора! Сказал, что это его доверенные лица!

— Оно и заметно! — дядюшка так затряс барона, что у того застучали зубы. — А ты, голубь мой, не забыл, что за попытку убийства коронованной особы положена плаха? Да еще и с конфискацией всего имущества!

— Нет, только не это! — кажется, барон был близок к истерике.

— А как насчет милой беседы в инквизиции? Там обожают долгие и обстоятельные разговоры на самые щекотливые темы в глубоких подвалах, там более что тамошняя обстановка очень этому способствует. Несколько симпатичных парней возле горящей жаровни разведут с вами такие тары-бары-растабары…

Договорить дядя не успел, потому как барон в бессознательном состоянии сполз по стене, а на его щегольских штанах стало расплываться большое пятно. Да уж, этот расскажет все только при одном виде двери, ведущей в подвал, о котором ему только что намекнул дядя Эдвард.

Как следует врезав разок лежащему барону (чтоб раньше времени не мог пошевелиться) дядюшка подошел к связанным мужчинам. Оба лежали на полу, хотя и помятые, но живые. Оба помалкивали, только зло смотрели на людей. Мужики были тертые, понимали, что проиграли, и сейчас прикидывали, как им следует вести себя дальше.

— У этого, что в принцессу стилет бросил, челюсть сломана. Каюсь, я немного не рассчитал удар… — правда, в голосе брата Титуса не было и намека на глубокое раскаянье.

— А второй?

— Более или менее. Ему брат Белтус по глазам четками ударил, а они у него тяжелые, из плохо обработанных камней… В общем, для допроса сгодятся оба задержанных.

— Вы что, собираетесь их допрашивать? В монастыре? — возмутился отец Маркус.

— А почему бы и нет? — пожал плечами брат Титус. — Нам же надо узнать правду, и именно этим я сейчас намерен заняться. Мне нужен укромный уголок, где нас никто не потревожит, а еще кое-что из необходимых инструментов для ведения доверительной беседы…

— А, да делайте вы, что хотите! — махнул рукой настоятель. — Ваша задача — защищать мир от зла и ереси, вот и занимайтесь этим.

Всю ночь Андреас провел в лазарете, рядом с Абигейл. Рана у девушки была не очень опасной, но она потеряла довольно много крови, и потому брат Фабиус настоял, чтоб принцесса хотя бы недолгое время провела на больничной койке. Девушка уснула только глубокой ночью, и утром почувствовала себя куда лучше.

Однако долго отдыхать принцессе не пришлось — с самого утра в лазарет заявился дядюшка, и принес последние новости. Ну, глядя на этого бодрого человека, и не подумаешь, что он не спал всю ночь.

Оказывается, сегодняшней ночью брат Титус хорошенько тряхнул обоих задержанных. Впрочем, те, поняв, с кем имеют дело, особо и не упирались. Оказывается, их приставил к барону Найгарл, принц-консорт, и задание у них было одно: если выяснится, что принцесса Абигейл, и верно, жива, то ее необходимо ликвидировать. Желательно при том положить и барона Варзее — чем больше трупов представителей аристократии Бенлиора в тот момент отправится на Небеса, тем лучше. Зачем? Чтоб впоследствии скандал был погромче. Если же возле принцессы будет охрана, то следует положить и ее. Для чего? А разве непонятно? Чтоб свидетелей не было. Кстати, Найгарла отчего-то очень раздражал настоятель монастыря Святого Кармиана, и принц-консорт ясно дал понять, что этот человек зажился на белом свете, и ему давно пора отправиться на Небеса, и там творить свои молитвы. Дело требовалось обстряпать так, чтоб все поверили — принцессу убили специально, а двое случайных свидетели этого убийства (то бишь на самом деле эти двое убийц) спаслись буквально чудом. Почему решили совершить попытку убийства в кабинете настоятеля? А где еще можно положить всех разом? Там было самое удобное место для проведения общей ликвидации, и потом все одно принцесса собиралась покинуть монастырь раньше тех, кому было приказано отправить ее на Небеса…