Валерий Янковский - Нэнуни-четырехглазый

— Будете советоваться с теткой и бабушкой?

Она умела твердо и открыто смотреть в лицо собеседника своими серо-зелеными глазами. И не опустила их перед ним.

— Нет, Михаил Иванович, буду советоваться только со своим сердцем. Я отвечу вам в следующее воскресенье.

Разговор состоялся в среду. И пришлось ждать, недоумевать, даже беспокоиться. Но в воскресенье, встретив его приодетой по-праздничному, она ответила — «да». Тогда, взяв за руку, Михаил Иванович ввел ее в гостиную, где в это утро расположились хозяева и визитеры, почтительно поклонился бабушке и чете Куркутовых:

— Господа, прошу поздравить нас как жениха и невесту!

Бабушка качнулась в кресле, ухватилась за подлокотники. Тетка и гости застыли на своих местах, девицы приоткрыли рты. Глава семьи крякнул и онемел довольно надолго. Позднее Михаил Иванович со смехом рассказывал друзьям, что его заявление произвело эффект разорвавшейся бомбы! Он читал на лице Осипа Ивановича Куркутова почти ужас. Ведь мало того, что гость избрал не родную дочь. Он уводил из дома прекрасную, а главное — такую удобную бесплатную прислугу! С ее работой едва ли справятся две наемных. Дядя думал, что так будет всегда…

Бабушка пришла в себя первой, выдавила кислую улыбку и поманила молодых к себе:

— Подойдите, подойдите, я вас поздравляю. Дай вам бог!

Михаил Иванович приложился к желтоватой ручке, бабушка поцеловала его в лоб, потом обняла и перекрестила Ольгу. Постепенно все стали приходить в себя, поздравлять, высказывать свои «искренние» пожелания счастья.

Через несколько дней справили скромную свадьбу. Однако при оформлении бракосочетания произошел конфуз. Когда молодой предложили расписаться в брачном контракте, она подняла глаза и сказала очень спокойно:

— Я не могу, я писать не умею… Михаил Иванович не поверил своим ушам.

— Как так, Оля, вы же говорили, что прочли много книг, рассказывали мне о них. Вы шутите?

Она посмотрела на него таким же открытым взглядом, как и при первом их объяснении:

— Нет, Михаил Иванович, я не шучу. — Она всю жизнь при людях так и называла его — «Михаил Иванович, вы». — Я рано осталась сиротой, меня не учили и не отдавали в школу. Но я очень хотела читать книги и выучилась… самоучкой. Читать в самом деле люблю и читаю по ночам, но писать не умею.

И тут, глянув в эти не ведающие лжи глаза, Михаил Иванович вдруг увидел весь безрадостный путь маленькой сироты из далекого Иркутска. Увидел ее бедное серенькое детство — без родительской заботы и ласки, в окружении черствых родственников, которые видели в Девочке только удобную бесплатную прислугу. Не могли даже научить писать! Он с усилием справился со спазмом в горле:

— Ну, ничего, Оля, ничего. — И сразу перешел на ты: — Черкни, как можешь. Скоро мы будем дома, начнем учиться. Не беспокойся, ты будешь хорошо писать!

Самым приятным гостем на свадьбе был, конечно, добрый волшебник из сказки — веселый Карл Шульц. Молодые взяли с него слово летом обязательно приехать в шести на Аскольд.

Прямо от стола двинулись к пристани, где их ждала готовая к отплытию небольшая парусная лодка. Супруги расположились на корме, Михаил Иванович взялся за румпель. Веселый шквал сразу наполнил парус, и суденышко начало быстро набирать ход.

По морю гуляли беляки, и бот, кренясь, едва не черпал зеленоватую воду. Но Ольга не проявляла признаков слабости. С восторгом глядела на чаек и шустрых нырков, на волны, на далекий берег и счастливо улыбалась мужу. Еще бы! Она видела все это впервые, и впервые в жизни готовилась стать хозяйкой в собственном доме.

На острове их встречали. В домике управляющего был сервирован свадебный ужин, на который собрались все служащие прииска. Сухой и всегда как бы немного желчный Бабих приветствовал молодую хозяйку вежливо, но, весьма сдержанно, а она заговорила с ним, как со старым знакомым:

— Вы — Андрей Петрович? Михаил Иванович много говорил о вас, очень уважает. Пожалуйста, заходите к нам почаще. Я скоро все приведу здесь в порядок!

Прошла неделя, две, месяц. И — странное дело: Бабих появился в их доме раз, другой, потом стал приходить почти каждый день. И вдруг Михаил Иванович увидел его с роскошным букетом полевых цветов, который тот галантно преподнес Ольге Лукиничне.

Когда она, поблагодарив, убежала по своим хозяйственным делам, Бабих смущенно проговорил:

— Что, верно, удивлены, Михаил Иванович? Старый циник и ненавистник женщин Бабих носит вашей жене цветы!

Янковский улыбнулся:

— Я ведь этого не говорил…

— Да я сам понимаю. Но, верите, никогда не думал, что мне придется так изменить свое мнение о женщине. Однако не подумайте — в целом. Нет. Просто убедился, что Ольга Лукинична — редкое исключение.

— Это ведь и комплимент тому, кто выбирал. Оля я правда, — находка. С каждым днем я убеждаюсь в этом все больше. Главное, что меня подкупает, — она всегда довольна окружающим и вовсе не страдает этой отвратительной болезнью, свирепствующей в русском интеллигентном обществе, — скукой. И я сейчас никак не могу согласиться с Гейне, который утверждал, что каждый супруг хотя бы раз в день обязательно жалеет, что женился.

— Нет, Гейне, наверное, прав. Просто вы, дорогой господин управляющий, вытянули счастливый билет!

В этот момент они услышали за окном звонкий голос:

— Барсик, Барсик, хорошая собачка, пойдем сегодня к морю, да? Сядь, подожди, сейчас принесу тебе косточку!

Михаил Иванович улыбнулся в бороду.

— Вот и старик Барсик сразу признал ее. А у собак удивительно тонкий нюх на хороших людей. Ведь раньше он признавал только меня, а сейчас, негодяй, делит свою любовь…

Вечерами Михаил Иванович обучал Ольгу русской письменности, азам арифметики, истории, географии; Вскоре она так преуспела, что помогала ему вести метеорологические записи. Отлично выучилась стрелять. Сначала по неподвижной, а потом и по движущейся мишени.

На берегу бухты устраивали состязания в стрельбе по пляшущим на волнах бутылкам. И Ольга, за исключением мужа, перещеголяла всех стрелков мужчин.

— Поздравляю, Ольга Лукинична, — сказал Бабих. — Отлично! Ну, а до Михаила Ивановича дотянуться не пытайтесь. Я не раз наблюдал, как он разбивает пулей под брошенный в воздух камень! Это, видно, у них в роду…

За лето молодые супруги излазили с Барсиком Аскольд вдоль и поперек. Удалось поймать два новых подвида бабочек. Отправляя их для определения во Францию, Михаил Иванович просил ученых присвоить не официальное дополнение к названию вида, как это принято, «Янковский» — на этот раз он просил назвать одну «Зефирус Михаиэлис», а вторую «Дасихира Ольга». Так Михаил Иванович увековечил имя жены среди энтомологов всех стран.