Ирина Фельдман - Клуб негодяев

Нежданный гость протянул руку.

— Дай булавку.

Деваться было некуда. Пришлось выполнить его просьбу, или даже приказ. Не получалось сказать ничего в своё оправдание, нужные слова не шли на ум. Сердце в панике колотилось, отдавая тяжёлым гулом в голове.

— Я думал, ты более благоразумен, — Андрей держал передо мной оберег, как будто нарочно издевался. — Наверное, можно не говорить о том, что ты заставил нас поволноваться, а Хедвика решила, что тебя похитили?

— Мне жаль.

— Это было неоправданное геройство.

— Знаю.

— Ты мог погибнуть.

— Но не погиб же.

— Замолчи.

В комнату ворвалась запыхавшаяся Хедвика. Наверное, ей кто-то сообщил, что я вернулся в гостиницу. Уверен, она бы растерзала меня на месте, если бы не мой жалкий вид. Девушка тут же велела мне переодеться в сухую одежду, а ещё лучше, забраться под одеяло, чтобы согреться.

— У неё столько вопросов к тебе, — как бы между прочим сказал Андрей, когда Хедвика ушла.

Стараясь не смотреть на него, я скинул куртку прямо на пол и достал из ящика полотенце.

— А ты и рад залезть кому-нибудь в голову.

— Это упрёк?

— Вроде того.

— А теперь, будь любезен, послушай меня, — Андрей вырвал у меня из рук коробок со спичками и сам стал зажигать свечи. — Ты не должен был так поступать. Хедвика так расстроилась, что не смогла сосредоточиться на колдовстве. Видел бы ты её, когда мы никого здесь не обнаружили, у неё чуть истерика не случилась. Где ты был? Нет, нет, даже не думай дерзить по поводу чтения мыслей, — после маленькой паузы он добавил: — Я чувствую, тебе необходимо выговорится, мой мальчик.

Он и вправду сменил гнев на милость, отчего мне стало неловко. Заново переживая последние события, я рассказал ему всё. Я старался не упустить ни единой важной детали, и всякий раз кожу покалывало от мурашек при самых тяжёлых воспоминаниях. Пару раз Андрей меня останавливал, когда говорить было невмоготу. «Я вижу, вижу», — пробормотал он, когда у меня перед глазами возникло перерезанное горло Катрин. Меня даже успокаивал его голос.

Я упорно не хотел ложиться в постель, однако едва голова коснулась подушки, я понял, как нуждаюсь в отдыхе. Все мышцы заныли, глаза стали слипаться, давала о себе знать неминуемая мигрень. Я уже успел провалиться в сон, когда дверь протяжно скрипнула. Хедвика принесла дымящуюся чашку.

— Какое-то зелье? — хрипло спросил я, приподнимаясь.

— Хватит с тебя магии на сегодня. Это всего лишь чай с травами, — Хедвика поставила чашку на прикроватную тумбочку и погладила меня по волосам. — Как бы не заболел, дурачок. Эх, всыпать бы тебе по-хорошему.

Андрей усмехнулся.

— Пусть поспит спокойно, заслужил. Он одолел Филдвика на Карловом мосту, и этот негодяй больше никогда его не потревожит. С серебряной-то пулей в сердце.

— Что?

— Потом узнаешь подробности. Пусть завтра придёт ко мне. Если забудет, напомнишь ему. А я пока проверю, на месте ли все големы Староместской ратуши.

— Какие ещё големы?..

Не вслушиваясь в их разговор, я отпил пару глотков душистого чая и с головой залез под одеяло. Действительно, хватит на сегодня магии.

На следующий день я так и не встретился с Андреем. Мы уехали из Праги в спешке, сразу же после нехитрого завтрака. Весть о смерти Катрин дошла до её родных быстро, и Франсуа воспринял её болезненно. Он тут же решил вернуться домой. Не знаю, было ли это сиюминутным желанием, или он вправду так огорчился, я не стал мучить его расспросами. В какой-то момент я даже пожалел о том, что не читал его мысли, когда у меня была возможность. Ренар хоть никогда не любил капризы господина, однако в этот раз забыл про свой строптивый нрав. Едва поднялась тема отъезда, он без промедления принялся за сборы. Я был не в праве спорить с ними.

С Хедвикой я успел перекинуться буквально парой слов. Совсем не было времени, чтобы нормально попрощаться. Ту грустную улыбку ведьмы я запомнил на всю жизнь. Ей как будто не хотелось так просто отпускать меня. Естественно, я опрометчиво пообещал когда-нибудь приехать снова, и мне стало невыносимо больно от того, что это случится нескоро. А может, никогда.

До самого вокзала у Франсуа не закрывался рот. Нет, он не говорил о Катрин, как можно было ожидать. Он ворчал, как старик, или, ещё хуже, как Ренар. То он жаловался на пасмурную погоду, то на качку экипажа, то на грязь на ботинках. Поначалу его камердинер пытался проявлять тактичность, но вскоре не выдержал. Они стали кидаться друг в друга обидными словами, как пушечными ядрами, а я не знал, куда себя деть, чтобы не попасть под раздачу. Чудесным образом Франсуа преобразился в себя прежнего перед посадкой в поезд. Тогда Ренар чуть не сломал руку одному карманнику, и это привело его подопечного в полный восторг.

Чтобы загладить вину перед Андреем, я целый день урывками писал ему письмо. Закончив, я отправил его Хедвике в «Старый дуб» на ближайшей станции. Надеюсь, оно дойдёт. Было бы неплохо получить ответ, не зря же я оставил свой адрес.

— Мсье Сандерс, а где вы всё это время были? — полюбопытствовал Жак Пулен, присаживаясь рядом со мной на траву. Жак Бланш и Жак Лефюр его поддержали. Господи, о чём только думали родители, давая свои чадам имена? Деревня и так маленькая, все друг друга знают.

Я неопределённо ответил:

— Были дела.

— Угу… А, понятно… Ага… — ребятня, судя по всему, потеряла интерес к этому вопросу. Если взрослый говорит «дела», значит, он занимался чем-то скучным.

Да уж, скучать-то мне точно не приходилось.

Тем временем Мари и Луиза зашикали на мальчиков.

Я утихомирил их, всего лишь открыв книгу. Это всегда действовало на моих учеников гипнотически: если я читал вслух что-то интересное, они собирались вокруг, как кутята при виде миски с молоком. Вот если бы они на учебники так реагировали, цены бы им не было.

Несколько минут я упивался спокойствием. Родная деревушка Пти-Пошетт. Сижу под деревом, читаю сказку, светит солнце, негромко поют птицы. Никаких вампиров и чёрной магии. Одним словом, жизнь прекрасна…

— Мсье Сандерс, — вдруг сказал Пьер, — а какого роста был великан?

Я чуть не поперхнулся. Пьер слишком рассудительный для своего возраста, к чему такие наивные вопросы?

Как бы то ни было, нельзя было терять авторитет. Я махнул рукой в сторону.

— Да с мельницу, а то и больше.

Дети как по команде уставились на маячившую вдалеке ветряную мельницу. Наверное, чтобы лучше представить великана.

Пьер не унимался.

— А какого роста был Жак?

Ох, не Жак, а Джек… А?

— Ну… — замялся я. — Примерно, с меня, а тебе зачем?

— Вы сказали: «великан высыпал из мешка монеты и стал их пересчитывать», так? Как он их пересчитывал, они же для него всё равно что песчинки?