Ирина Шевченко - Алмазное сердце

К Мун такие гадания!

Плохой сон предварял плохой день.

Началось всё с горничной, той самой чистоплюйки, намедни полировавшей клавесин под звуки задушевной беседы Тэсс и виконта Энсоре. Она влетела без стука и радостно сообщила, что дэйни Каролина прислала её помочь мне одеться. Я успела вскочить навстречу, краем глаза отметила бесшумно сползшую с постели и укрывшуюся за кроватью серую тень, с облегчением вздохнула… Но, как оказалось, рано. Брошенные Ричардом в кресле вещи, в отличие от хозяина, не собирались никуда ползти и прятаться, и девица с минуту ошалело пялилась на них, игнорируя мою настойчивую просьбу зайти попозже.

Но этот случай по размышлении можно было бы счесть забавным. И то, как я всё же выпихнула горничную в коридор. И как Рик в панике торопился одеться, забыв при этом принять человеческий вид. Как потом долго топтался у меня за спиной, не зная, что делать со шнуровкой корсажа, ибо, по его признанию, был знаком только с «обратным процессом». Даже то, что на выходе из комнаты меня поджидали обе девицы Ленсвит, десяток их кузин, болтливая — кто бы сомневался! — горничная и престарелая дуэнья со слуховым рожком, не показалось чем‑то ужасным. Будь здесь Тэсс — да, вполне возможно… А так, пусть сколько угодно сверлят меня взглядами, больше любопытными, чем разгневанными, и обыскивают, едва я прошла к лестнице, спальню: к любым взглядам я в последние дни сделалась нечувствительна, а в спальне уже никого нет. Под окнами нужно было караулить, милые дамы!

Потерять репутацию я уже давно не боялась. Дня три, наверное, с тех пор, как наконец поняла, что есть куда более сильные страхи. Но на сердце всё равно было неспокойно.

И оправдание гадкого чувства не заставило себя ждать.

— Знаете, дэйни Сана, — тараторила Маргарита, — отец проверил ваши слова. Наш поверенный, который занимался покупкой, подтвердил, что камень слишком часто менял владельце в последнее время. А предыдущий его хозяин попал в жуткую историю: представляете, его избили какие‑то бандиты, а пока он лежал больной, жена сбежала… — Девушка понизила голос до еле слышного шёпота: — С любовником…

Едва дэйни Ликон с родителем переступили порог особняка Ленсвитов, я, улучив момент, оттащила девушку подальше от подруг, и пока те не известили её о моей, в свете утренних новостей, полной неблагонадёжности, спросила о камне. Первые слова порадовали: наличие проклятия подтвердилось.

Но дальше…

— Отец очень испугался. Я даже не подозревала, что он настолько серьёзно относится к подобным вещам. К счастью, у него уже был покупатель…

Сердце оборвалось и рухнуло в ледяную пропасть.

— Вы не подумайте, папа честно предупредил дэя Верлана о проклятии, и тот сказал, что поищет специалиста в этой области и со всем разберётся.

— Но… Я могла бы…

— К сожалению, дэй Верлан уезжает сегодня… Возможно, уже уехал. У него какие‑то дела на юге, а через седмицу — день рождения супруги. Он именно для неё и купил колье. Да–да, отец продал его полностью. Вдруг другие камни как‑то переняли недобрые свойства алмаза?

— А вдруг ваш дэй Верлан желает угробить свою жену и для того купил проклятый камень? — выпалила я зло.

Пока Маргарита, растерянно приоткрыв рот, обдумывала мои слова, я вихрем пронеслась через холл, заполненный съезжающимися к завтраку гостями, и вылетела на высокое парадное крыльцо. Сбежала по ступенькам, а дальше — по усыпанной гравием дорожке вглубь тенистого сада. Хотелось выплакаться наедине.

Только мне и этого не позволили.

— Сана! — Рик догнал меня уже через минуту. — Что случилось? Кто‑то из этих расфуфыренных дур посмел тебе что‑то сказать?

Ох, если бы так…

Ничего не объясняя, но и без рыданий, лишь всхлипывая тихонько, бросилась ему на грудь и прижалась щекой к мягкому сукну, ещё хранившему аромат духов Тэсс. Ну за что, за что всё это? Джед неизвестно где… Создатель всемогущий, неизвестно даже, жив ли он. А теперь и алмаз, который я видела лишь вчера, который был рядом, только руку протяни, снова потерян!

Метаморф утешающе гладил меня по плечам, что‑то шептал на ухо, но я не понимала, что… А потом он вдруг с силой прижал меня к себе, и сердце бешено забилось от тревожного предчувствия.

— Тропа, — одними губами проговорил Рик. — Кто‑то идёт по Тропе…

Я испуганно вцепилась в него. Да, Тропа — это волк. Но и маги нередко пользуются помощью шаманов, чтобы преодолевать большие расстояния, а Менно ещё вчера горел желанием встретиться с тем, кто освободил пленённые души убитых оборотней. С тем, кто приходил к Науту с патентом из шкатулки Виктории.

В следующий миг я почувствовала, как ослабли объятия шамана. Проследила за взглядом Ричарда и крепче схватилась за лацканы его сюртука. Чтобы не упасть. А сердце забилось ещё быстрее…

Ночью мне снился кошмар. Проснулся в холодном поту, но, как ни старался, не смог вспомнить, что меня так напугало. Осталось только гнетущее чувство, будто случилось что‑то ужасное и непоправимое.

Да и мысли о предстоящих встречах радости не добавляли. Я надеялся, что получится незаметно попасть к разбуженному захоронению, ставшему за сутки местом паломничества наших шаманов и людских магов, и отыскать там Улу или Бертрана, но памятуя о своей невероятной «везучести», подспудно готовился сразу же после прохода нос к носу столкнуться с Менно.

Однако ни ожидания, ни страхи не оправдались.

Правда, с нэной всё же увиделся. Унери, с которым я сговорился накануне, привёл нас по Тропе на маленькую полянку в лесной чаще, и похоже, сам удивился тому, где мы оказались. Тут не было ни волков, ни людей — только Ула сидела в одиночестве на толстом стволе поваленного дерева. Завидев меня, сердито погрозила кулаком:

— Ты какого лешего сюда рвёшься, дурья твоя башка?!

— А куда мне ещё рваться? — огрызнулся я, попросту ошалев от подобного приветствия.

— Куда–куда… К Рику!

И на этом встреча с любимой бабушкой закончилась.

Просто шатнуло в сторону, повело, и вот мы с Ярой и Унго снова стоим под высокими деревьями, но уже не в лесу, а в чьём‑то ухоженном саду. А шагах в пяти от нас — дэй Ричард Энсоре собственной персоной. Не чета нам, вчерашним узникам холодных казематов: гладко выбрит, причёсан, одет с иголочки. И, как необходимый атрибут, призванный окончательно подтвердить, что это в самом деле не кто иной, как Рик, — висящая на шее виконта девица, стройная блондинка в голубом платье.

Она обернулась, и первое, что пришло в голову, что этот цвет очень идёт к её глазам. Но по голове меня не так давно и весьма сильно били, так что ничего странного в подобных мыслях не было…