Исуна Хасэкура - Волчица и пряности. Том 10

Дверь медленно отворилась.

– …Ха-…

Закончить слово Лоуренсу было некогда. Он подскочил к вошедшему и подхватил его, прежде чем тот рухнул на пол. Вошедший был весь в снегу; прийти сюда явно стоило ему громадного труда. Он выглядел вроде бы как Хаскинс, только это был не человек. Лоуренс лишился дара речи.

– …

С бровей у неизвестного создания свисали сосульки; вокруг рта была то ли борода, то ли еще сосульки. Вцепившаяся в посох рука была вся покрыта снегом и так промерзла, что не поймешь, где кончается рука и начинается посох.

Существо дышало очень тихо… настолько тихо, что это даже немного пугало. Глаза, потонувшие в сосульках, горели.

Все молчали. Вошедший выглядел почти как демон – странно сгорбленная спина, острые закрученные рога на голове, гнутые бараньи ноги.

– Господи… – вырвалось у Лоуренса, и тут же ледяная корка на демоническом лице треснула и отпала. Когда Лоуренс осознал, что демон улыбается, Хоро уже была рядом с ним.

– …Значит, ты волчица…

Всякий раз, как губы существа двигались, свисающие с бороды сосульки стукались друг о дружку. Голос принадлежал Хаскинсу.

– …Ты даже не успела себя прикрыть?..

– …

Он улыбнулся и вытер лицо свободной рукой. Любой нормальный человек умер бы, пройдя через то, что выпало только что на долю Хаскинса.

– Ты пришел, чтобы надо мной посмеяться?

Голос Хоро был холоднее, чем воздух вокруг. Полудемон по имени Хаскинс прищурился, будто она уколола его в глаз, потом шатаясь поднялся. Рука Лоуренса помимо его воли протянулась и поддержала пастуха.

Перед ними стоял демон. Как ни посмотри – настоящий демон. Но Лоуренс чувствовал, что обязан поддержать его, потому что Хоро не пыталась скрыть уши и хвост.

– …Перед волком… овца, конечно же, должна прятаться… разве нет?

При каждом движении Хаскинса было слышно, как где-то похрустывает лед. Лоуренс проводил Хаскинса к печке и усадил. Тут раздалось «ах!» – это не сдержался проснувшийся Коул.

– Правильно говорит древняя мудрость: проще всего спрятать дерево в лесу. Я даже не заметила.

– …Я не такой, как ты.

Хаскинс наблюдал за Хоро искоса. Судя по ее лицу и движениям хвоста, слова Хаскинса ее рассердили. И все же ей достало сил признать их правдивость. Она кивнула и неохотно спросила:

– И что?

Хаскинс и Хоро были во многом схожи, тут у Лоуренса никаких вопросов не было. Путешествие научило его тому, что существа, подобные Хоро, нередко существуют среди людей, не выделяясь. Они живут в лесах близ городов, где ходят темные слухи, или в отделенных от остальной части города кварталах, куда горожане боятся ступать, или в пшеничных полях, за которыми ухаживают, даже когда люди в них не верят. Так что его сердце было даже спокойнее, чем у Хоро; и они все вместе ждали, что будет дальше.

– У меня к вам… просьба.

– Просьба?

В комнате было так холодно, что даже вода, растаявшая на теле Хаскинса и стекшая на пол, замерзла опять. Хаскинс нарочито кивнул; слова вышли у него изо рта, как вздох:

– Случилась беда… чтобы с ней справиться, моей силы уже не хватит.

– И поэтому ты хочешь позаимствовать мою?

На эти слова Хоро он кивнул, однако Лоуренс быстро понял, что на самом деле это был не кивок – Хаскинс смеялся. Потом дрожащими руками извлек из-под накидки письмо.

– Твоя сила в острых клыках и когтях… но эпоха, когда они решали все, давно позади. Вот почему я хочу передать это… – и Хаскинс повернулся к Лоуренсу.

– Мне?

– Да… я хочу отдать это человеку, который путешествует с волчицей. Я позволил вам жить здесь, чтобы… наблюдать за вами. Верю – это была воля богов.

– Ха! Богов? – рассмеялась Хоро, обнажив клыки. Но ее угрожающее и надменное лицо удостоилось от Хаскинса лишь холодной улыбки.

– Как ты цепляешься за этого… необычайно добросердечного человека, так я цепляюсь за своих богов… только и всего…

– Я… я не…

Хоро отчаянно пыталась что-то возразить, но, как ни странно, была в полном замешательстве и не могла найти нужных слов. Рядом с Хаскинсом она казалась ребенком перед стариком – и вовсе не только внешне.

Хаскинс смотрел на молчащую Хоро, но на лице его не было гордой улыбки того, кто превзошел своего соперника. Такая реакция и показывала всю разницу между ним и Хоро. Не придавая своему лицу какого-либо выражения, он тем не менее смог показать доброжелательность и сочувствие к Хоро.

– Ты ведь торговец, не так ли? Будь добр, взгляни на это…

– На это?..

– Подобное случается нередко… я искал овцу, отбившуюся от стада посреди бурана… и тут пес, который был со мной, обнаружил человека. Его замело снегом; он стоял в такой позе, будто молился богам, но душа уже оставила его тело.

Письмо прежде было запечатано, но сейчас сургучная печать на пергаментном конверте была сломана. Если тот человек пропал в снегу – должно быть, это был гонец, спешивший сюда из какого-то другого места, но заблудившийся.

Если идти медленно, тебя занесет снегом; но если идти быстро, то ты скоро выбьешься из сил. Люди постоянно становятся жертвами подобных трагедий, и всегда находятся жалкие душонки, которые не упускают возможности ограбить тела, когда снег сходит.

– Я, в конце концов, всего лишь баран… юная волчица, ты ведь понимаешь, что я имею в виду, правда?

Хаскинс перевел разговор на Хоро. Та прижала руки к груди, точно какой-то ее секрет вдруг оказался раскрыт.

– Перед этой маленькой бумажкой наши силы – просто ничто…

Произнеся эти слова, Хаскинс медленно выдохнул и закрыл глаза. Пламя в печи уже охватило недавно подброшенные дрова и весело плясало. Лед, сковывавший тело Хаскинса, наконец растаял. Пришедший в себя Коул принялся заботливо ухаживать за пастухом; тому на попечении мальчика явно было уютно.

Хаскинс уже вернулся к человеческому облику – совершенно незаметно для троицы. Его прежняя, демоническая фигура казалась почти что сном. Однако уши и колышущийся хвост Хоро, стоящей перед Хаскинсом и глядящей на него сверху вниз, все еще были отчетливо видны. Лоуренс раскрыл письмо, переданное пастухом, и проверил печать. Он сразу понял, что означали слова Хаскинса «наши силы – ничто».

– Господин Хаскинс. Ты сказал, что хочешь позаимствовать мою силу, но… что именно ты хочешь, чтобы я сделал?

– …Я хочу, чтобы ты защитил…

– …

У Лоуренса отнялся язык. Хаскинс закрыл глаза и с еле заметной улыбкой докончил фразу:

– …Да. Чтобы ты защитил монастырь.

– П… прости, но зачем тебе это?

Хаскинс приоткрыл один глаз и уставился этим глазом на Лоуренса. От него веяло достоинством, как от дикого барана, гордо вышагивающего по дикой равнине. Его сила была совершенно не такой, как у Хоро. Волчицу можно было описать как острый клинок без ножен, Хаскинса – как громадный стальной молот.