Исуна Хасэкура - Волчица и пряности. Том 10

Если обойти вершину холма, то можно увидеть всю тропу, идущую вокруг него с севера на восток. Не было лучшей точки, чтобы рассмотреть место, где планы монастыря потерпели полный крах.

– Мечи и луки здесь были абсолютно бесполезны.

На тропе можно было разглядеть несколько красных пятен – их оставили те, кто ударился в панику и попытался сражаться. Но против гигантского стада овец все их усилия были столь же тщетны, как попытки Хоро и Хаскинса противостоять человечеству.

Все попадали без сознания вокруг саней, когда прямо по каравану промчалось громадное стадо. Да, они действительно собирались атаковать торговцев Альянса, если бы те явились проверять ящики, – а затем свалить на них всю вину. У них было чересчур много оружия, даже с учетом того, что они якобы перевозили деньги.

Если бы дело дошло до сражения между людьми, потери были бы немалые. Лоуренс разглядывал поле битвы, когда собиравший овец Хаскинс заметил его и подошел.

– Хо!

Что за беззаботное приветствие.

– Рад видеть, что ты цел и в хорошем настроении.

– Ха-ха… конечно, в хорошем. Я ведь совершенно не ожидал, что смогу решить проблему собственными руками.

– Да, твой удар оказался решающим.

– Вот как… Мы стоим превыше людей, а люди стоят превыше овец. Но времена меняются. Когда-нибудь изменится и этот порядок.

Монастырю и в самых безумных снах не могло привидеться, что Альянс пошлет овечье стадо. Если бы Лоуренс не знал про Хаскинса, ему и самому такое в голову не пришло бы.

– Ах, да; куда делась юная волчица?

– Ты про Хоро? Она сейчас, должно быть, уже в монастырской сокровищнице.

– Ха-ха! Вот как…

Посмеявшись немного, Хаскинс опустил глаза. Увидев это, Лоуренс поинтересовался:

– Что-то не так?

– Хмм? О… нет, ничего… Просто я обращался с волчицей как с ребенком, а ребенок-то, похоже, я.

Он сощурился и уставился куда-то в пространство. Под бородой Лоуренс разглядел довольную улыбку.

– Трудности заставляют всех ценить друг друга. Невольно приходит мысль, не стал ли я принадлежать к другому обществу.

– …Ты имеешь в виду…

– Ничего… хорошо, если ты понял, что я имел в виду, но не говори этого вслух. Волки и овцы останутся волками и овцами, это естественный порядок вещей.

Хаскинс звучно выдохнул – почти вздохнул. Потом втянул воздух, покачал колокольчиком и бегом отправился собирать овец, начавших уже разбредаться во все стороны. Какое-то время Лоуренс смотрел, как он это делает; потом Хаскинс снова подошел и сказал:

– Сколько еще ты собираешься противиться естественному порядку вещей?

Лоуренс искоса глянул на него – но Хаскинс, прищурившись, смотрел лишь на своего пса. Лоуренс поскреб в затылке и медленно ответил:

– Я торговец, так что, видимо, до тех пор, пока не перестану получать прибыль.

Самые практичные ответы всегда звучат как шутки. После секундного молчания Хаскинс рассмеялся.

– Глупый был вопрос. То же и ко мне относится… хоть я и баран, но странно привязан к этому псу.

– Почему же ты меня спросил об этом?

Хаскинс нарочно приоткрыл рот, чтобы видны были зубы, и ухмыльнулся до ушей. Сейчас он казался солдатом-ветераном, прошедшим через множество сражений.

– Я пытаюсь решить, кому рассказать.

– …Про что?

– Здесь собираются мои сородичи, и, естественно, сюда стекаются самые разные сведения.

Хаскинс был бараном. Он уже говорил Лоуренсу, что его сородичи разбросаны по всему миру, а значит, здесь должны были собираться сведения с огромной территории. Хаскинс смотрел Лоуренсу прямо в глаза; столь глубоким взглядом могло обладать существо, прожившее на свете много веков.

– Вроде бы волчица сказала, что вы направляетесь в древнее место – Йойтсу, да?

– Д-да, верно.

– Я слышал об этом месте раньше и снова услышал недавно.

Лоуренс ничего не ответил, лишь взглядом предложил Хаскинсу продолжить. Хаскинс знал, что Хоро ищет свой родной город, и не мог не понимать, насколько важны любые новости. И тем не менее он не решался открыть Хоро то, что знал; стало быть, имел на то причины.

– Это название было в очень беспокойных новостях, которые принесли мои сородичи.

Сердце Лоуренса забилось быстрее. Он более-менее догадывался, какого рода могли быть эти новости.

– Указ нашего короля о новом налоге и эти кости, которые, как ты считаешь, монастырь приобрел… это все может быть связано с теми новостями, потому что –

Сильный порыв ветра взметнул недавно выпавший снег; белые хлопья затанцевали в воздухе и закрыли от Лоуренса лицо Хаскинса, когда тот заканчивал фразу. И потому Лоуренс не увидел выражения его лица, хотя по словам примерно догадался, каким оно могло быть.

Затем Хаскинс зашагал к холму, чтобы продолжить собирать овец. На полпути он остановился, но лишь затем, чтобы обернуться и сказать:

– Желаю вам обоим удачи…

Со спокойным лицом он глядел на Лоуренса, как на что-то слишком яркое. Потом, широко улыбнувшись, отвернулся.

– …И спасибо.

Он зашагал прочь; овец он подчинил себе искусно и быстро, как будто Лоуренса вовсе не было рядом. Торговец некоторое время следил за его удаляющейся спиной, потом сделал долгий, глубокий вдох, развернулся и тоже двинулся прочь.

«Желаю вам обоим удачи». Такое прощание обычно адресуют тем, кто собирается в путешествие, и потому этих слов хватило, чтобы Лоуренс отправился своим путем. Он бы не удивился, если сказанное Хаскинсом оказалось чистой правдой.

В наше время подобные происшествия – обычное дело; но они происходят обычно в далеких странах, и о них лишь судачат в тавернах за выпивкой. Как мог Лоуренс предвидеть, что дорогое ему существо окажется связано с одним из таких происшествий?

Идя по заснеженной целине, он прищурился. Для защиты глаз от света, отражающегося от снега, конечно; но и еще кое-что породило в нем такое желание.

В снегу неподалеку от тропы, утоптанной овечьими копытами, можно было разглядеть двух человек. Они шли в сторону торгового отделения монастыря.

– Ну, как дела?

Услышав вопрос, двое застыли, потом продолжили прокладывать путь сквозь снег. Возможно, им просто нравилось раскидывать снег в стороны, как детям, а не идти натоптанной тропой. Подойдя ближе, Лоуренс увидел, что щеки Хоро и Коула разрумянились от мороза.

– Как все вышло?

Хоро шла, высоко подкидывая снег, Коул за ней. Секунду помолчав, она сказала:

– Угадай.

– Они оказались фальшивыми.

Видимо, он ответил слишком быстро; на лице Хоро мелькнула недовольная гримаска. Потом волчица повернулась к нему.

– Почему ты так решил?

– Потому что не хочу видеть, как ты плачешь.

Губы Хоро изогнулись в улыбку; волчица наигранно пожала плечами и подкинула снег ногой.