Валентина Ососкова - Самый маленький офицер

– Знаешь, – он всухую сглотнул, – наверное, нет.

Друзья постояли какое-то время молча, покачиваясь с ноги на ногу, словно баюкая друг друга, на пороге комнаты и коридора, и всё не решались сделать последний шаг прочь. В коридоре пол был выстлан линолеумом, и босые ноги Тиля на мгновенье прилипали к нему, производя характерный «липкий» шорох. Где-то над головами тикали весьма концептуальные часы – висящие против зеркала и идущие наоборот. Время отматывалось назад – тик-так… и Сиф неожиданно обратил внимание, что лицо Тиля стало совсем новым, другим. Таинственный художник-автор словно совершенно заново его перерисовал, потому что таким спокойным лицо раньше просто не могло быть.

– Теперь тебе легче? – спросил мальчик неуверенно.

– Наверное, я всё же смогу попрощаться, – Тиль разжал руки. – ПС – неоценимая вещь.

– Оценить её точно сложно… – Сиф содрогнулся, вспомнив всего лишь неясный отголосок своих ощущений во время голода-ломки.

«Тик-так», – напомнили часы, производя вместе с тиканьем ещё целый набор чуть слышных шорохов и щелчков. Казалось, внутри часов поселился настоящий сверчок.

– До встречи, – немного растерянно произнёс Сиф, вняв часам, и вбил ноги в кроссовки, не удосужившись найти ложечку для обуви.

– Уже? – обречённо, но довольно спокойно вздохнул Тиль и столь же растерянно и неуверенно ответил: – До встречи.

Сиф открыл дверь и шагнул за порог – точно с дерева прыгнул. Хотелось обернуться, но Сиф и так знал, что его друг стоит в коридоре и смотрит вслед. А лицо у него – как у потерявшегося ребёнка, этого не под силу скрыть даже ПС.

Сиф ускорил шаг и через ступеньку бросился вниз по лестнице. Когда почти не успеваешь отдавать команду ногам, куда наступать, и только надеешься, что нога не ошибётся на пять сантиметров, что ты не полетишь из-за этого кубарем, – некогда думать о лице Тиля. Некогда вообще думать, даже ступеньки не успеваешь считать – в конце концов, это просто чуть замедленное падение с лестницы.

Тиль был благодарен другу, что тот исчез решительно, без терзаний и раскачки. Долго провожать Тиль попросту не умел. И не любил – до сих пор с содроганием вспоминал прощание с Крысом. Они ведь думали – круче них нет никого на свете. Они ведь думали, что научились главному в этой жизни – убивать, не видя во враге человека. И вдруг одним махом их выбросило из войны прочь, и оказалось, что жить-то они и не умеют. Особенно – жить вне привычной стаи-семьи, где, пока ты сильный, за тебя порвут любому глотку.

Правда, если ты станешь беспомощным, тебя бросят, стараясь не глядеть в глаза, как оставляют уличного щенка, которого накормили сосисками, с которым поиграли, но взять не хотят или не могут. Но кто об этом думает, пока ты силён и крут, пока ты – названный брат и помощник атамана?!

… Они прощались ночью в «детской комнате» отделения милиции, в котором оказались, не успев уйти от ночной «облавы» на беспризорников. Впервые Стая расставалась, глядя друг другу в глаза, и никто из них не знал, что сказать. Той ночью один из них, Чук, просто и обыденно сошёл с ума. Ещё двоих потом увезли в больницу – по ним ударила ломка от сильных переживаний, а ПС уже давно неоткуда было достать. Крыс рыдал, уткнувшись в плечо Тиля, а Тиль… Тиль не знал, что можно ему ответить. Понёс какую-то чушь, заставил Крыса на себя обидеться. Думал, так легче будет… оказалось – тяжелее. До сих пор тяжело.

Им казалось – так не бывает. Война и жизнь для них были равнозначны.

Наутро им сказали, что война закончилась шесть месяцев назад.

… Скали не умеют прощаться. Хорошо, что Сивый ушёл решительно и быстро. А то было бы, как с Крысом. Навкино болото, а ведь Крысик тоже был белобрысым и маленьким! Случайность, судьба… или просто напомнил, и только поэтому возникла дружба?..

В принципе, Крысу всегда было далеко до своего предшественника. Он казался младше, хотя был, на самом деле, старше Сивого. Он не покорил Капа с первого взгляда, которому доверяли все Скали – знали, что Кап ошибается редко. Он только постепенно вошёл в Стаю, а не так, как Сивый – разом, тут же… и навсегда, несмотря на то, что пропал через два месяца.

Скальже Стая шла по улице безбоязненно, презрительно разглядывая немногочисленных оставшихся жителей. Характерный шакалий прищур – взгляд слабого хищника-падальщика на ещё более слабую жертву.

На тех, что постарше, – настоящий камуфляж, но цвета всё равно почти не разобрать. У всех оружие, его много, ведь это их единственная гордость.

Мирные жители глядят на них со страхом, не замечают даже, что самому старшему среди Скалей едва сравнялось шестнадцать.

У почти вдребезги разнесённого дома Скали вдруг останавливаются, показное презрение во взгляде сменяется любопытством: у дома стоит ребёнок, смотрит на Стаю исподлобья, даже не на Стаю, а в упор на Капа.

– Вы пришли отомстить гадам, разрушившим мой дом? – звонко спрашивает ребёнок.

Тиль, тринадцатилетний помощник атамана, невольно залюбовался смело выпрямленной спиной и такими знакомыми, злыми глазами. Глазами осиротевшего зверька, уже начинающего смутно осознавать, что он хищник.

Стая ждёт ответа своего атамана. Кап медлит, затем встряхивает головой и хохочет – зло, но весело:

– Мы пришли помочь тебе отомстить!

Скали по-звериному подхватывают смех, но пацанёнок их не боится. Стоит и очень по-взрослому думает над сказанным. Затем вскидывает голову, зеркально повторяя движение Капа, и смело отвечает:

– Ну, давайте, помогайте!

Тут Тиль не выдерживает и, взглядом испросив разрешение у Капа, подходит, берёт лицо мальчишки руками и долго глядит в смелые, хотя и покрасневшие от прошлых слёз, глаза. Потом снимает с плеча ремень и протягивает мальчику свой пистолет-пулемёт – у него их два, вполне можно поделиться. И говорит, кривя губы в улыбке:

– Это помощь раз.

К ним подходит Кап, бесцеремонно отодвигает Тиля и протягивает пацану ладонь, на которой лежат две молочно-белые капсулы:

– А это помощь два.

– И не смей больше плакать! – усмехнувшись, велит напоследок Тиль, и оба уходят. Стая уходит прочь от взорванного дома.

– Подождите! – кричит им мальчишка и бросается следом, сжимая в кулаке ещё незнакомые ему капсулы ПС, а подмышкой новое оружие.

Скали не оборачиваются, только Тиль на секунду бросает назад взгляд и вновь отворачивается, но этот жест выглядит… приглашающе.

– Разве вы не останетесь? – неуверенно спрашивает мальчик, нагнав Стаю.

Кап снова смеётся, и опять его смех подхватывают остальные. Тиль с улыбкой поясняет:

– Здесь тебе мстить некому. Но если хочешь, я тебе покажу, где и кому можно.