Клайв Касслер - Берег Скелетов

— Боже мой, — в ужасе воскликнула Слоун.

Кабрильо среагировал мгновенно. Он взобрался на крышу рубки и бросился по ней по направлению к островку. Крыша на пять футов возвышалась над кормой. Тщательно отмеряя шаги, Хуан рассчитал так, чтобы спрыгнуть левой ногой на ограждение лодки, что шло по всему ее периметру, ведь правая нога его, будучи наполовину в протезе, не позволила бы выполнить этот трюк. А уже оттуда он грациозно нырнул в воду. Движения его были плавными, но сильными. Хуан быстро поплыл.

Когда ноги его уперлись в дно, он, словно разъяренный зверь, бросился к берегу. В этот момент до него донесся рев лодочных двигателей.

Это был белый катер, что возник с противоположной стороны острова. На борту его в открытой рубке стояли двое с пулеметами в руках. Песок вокруг Хуана тут же пустился в пляс. Хуан пригнулся, укрываясь от шквала пуль, его рука инстинктивно потянулась к кобуре. В следующую минуту он бросился на песок, дважды перекувыркнулся и встал на колени, крепко сжав руками пистолет, который он предусмотрительно пристегнул к поясу, пока они с Слоун еще любовались ночным небом. Хуан стрелял вслепую, тогда как налетчики четко видели его, освещенного пламенем горящей хижины.

Не успел Кабрильо сделать и пары ответных выстрелов, как на него уже обрушился новый шквал пулеметных очередей, заставляя пятиться обратно к шлюпке. Он набрал побольше воздуха и чуть ли не нырнул в песок, спасаясь от свинца.

Окунувшись с головой в воду, Хуан проплыл около тридцати ярдов, изо всех сил удерживаясь, чтобы не всплыть и не закашляться, раскрыв себя: ведь горло его раздирал попавший туда песок. Он чувствовал, что лодка проносится туда-сюда в поисках его прямо над той траекторией, которую он взял, чтобы вернуться на шлюпку. Превозмогая физическую боль и практически задыхаясь от нехватки кислорода, Хуан проплыл еще немного. Наконец, решив, что он вне зоны видимости преследователей, Хуан резко встал, твердо упершись ногами в дно, и еще секундой более продолжал задерживать дыхание. Действительно, те двое на катере находились в ярдах десяти от него и смотрели совсем в противоположном направлении. Вода доставала ему почти до подбородка, и это затрудняло дыхание, но он все же вскинул руки над головой с зажатым в них пистолетом и выстрелил. И только после этого он смог расслабиться и откашляться, мучительно, конвульсивно и продолжительно. Он не знал, задел ли он кого-нибудь, но, видимо, пуля пролетела совсем близко к ним, так как двигатели катера тут же взревели, и он понесся обратно по направлению в Уолвиш-Бей.

Хуан согнулся, оперев руки о колени, и кашлял до тех пор, пока его не вырвало. Утерев лицо, он взглянул на тихую заводь и на мирно покачивающуюся шлюпку.

— Слоун! — рявкнул он. — С вами все в порядке?

Она выглянула из рубки. Тусклый красноватый свет от огня не мог скрыть ее широко раскрытые в ужасе глаза и мертвенную бледность ее лица.

— Да, — проговорила она, а затем твердым голосом добавила: — Со мной все в порядке. А с вами?

— Со мной тоже, — ответил Хуан и переключил внимание на полыхающие руины.

Крики Папы Генрика уже прекратились. Хуан подошел ближе. Через минуту крыша хижины готова была развалиться на части, извергая вокруг себя нестерпимый жар и запах гари, так что Хуан даже прикрыл лицо рукой. Валящий густой дым разъедал глаза и заставил Хуана еще раз мучительно закашляться. Ощущал он себя так, будто несколько дней дышал осколками стекла.

Кабрильо схватил первую попавшуюся деревянную палку и откинул горящий кусок материи, что служил дверью. Что там внутри, из-за дыма разобрать он не мог и уже собирался было войти в охваченную огнем хижину, как вдруг налетевший порыв ветра поднял новые клубы сажи и пепла. Но Хуану все же на долю секунды удалось разглядеть сгоревшую дотла кровать — образ, который, он знал, до конца жизни будет его преследовать.

То, что осталось от рук Папы Генрика, до сих пор было приковано наручниками к спинке кровати, и, несмотря на то, что огонь изрядно повредил тело, сомнений не оставалось: старика пытали, прежде чем поджечь лачугу. Последнее дыхание жизни запечатлелось на лице в виде раскрытого в агонии рта. Лужица крови под кроватью яростно зашипела от попавшей в нее головешки.

В то же мгновение крыша хижины развалилась на части, полыхая огнем и обдавая все вокруг искрами ненасытного пламени. Хуан еле успел отскочить. Нет, его мокрая одежда не могла воспламениться, это внезапный прилив адреналина, смешанного с ужасом от недавно увиденного, заставил его отскочить.

Он бросился к морю и резво пустился вплавь по направлению к шлюпке. Зацепившись за якорную цепь, он взобрался по ней на борт. Слоун уже протягивала ему руки, чтобы помочь проскользнуть под перилами ограждения. Она лишь молча взглянула на его пистолет, заткнутый за пояс штанов.

— Идем. — Хуан взял ее за руку, и они вместе прошли через всю палубу и спрыгнули в рубку.

Хуан включил двигатели на полную мощность и начал яростно выкручивать рулевое колесо.

— Что вы собираетесь делать? — спросила Слоун, стараясь перекричать поднявшийся рев. — Те двое были на быстроходной лодке с лыжными шасси. У них пятиминутное преимущество, их скорость, должно быть, не менее двадцати узлов. Мы не можем догнать их.

— В два счета, если не быстрее, — буркнул он, не глядя на Слоун, едва контролируя свой гнев. Он выровнял курс, когда нос лодки почти уткнулся в тростник рядом с узким проходом, что вел обратно в открытый океан.

— Хуан, нам их не догнать, тем более, у них пулеметы, когда у нас — всего лишь пистолет.

Тростниковые заросли яростно хлестали корпус рубки, пока лодка со свистом проносилась по узкому каналу. Непрестанно поглядывая на датчик глубины, Хуан вывел лодку из узкого прохода в открытый океан и лишь тогда вздохнул с облегчением.

— Держитесь! — крикнул он и сдвинул рычаг под приборной панелью. Передняя часть лодки начала медленно подниматься — это гидравлическая система активировала подводные плавники и крылья, скрытые в дне лодки. Слоун не успела среагировать. Она потеряла равновесие, завалилась назад и, наверное, упала бы за борт, не успей Хуан крепко схватить ее за переднюю полу куртки. Подводные крылья тем временем продолжали подниматься до тех пор, пока только крылья и выдвижной пропеллер не остались торчать над поверхностью, под углом запрокинув лодку. В считанные секунды они развили скорость до сорока узлов.

Слоун недоверчиво покосилась на Хуана, недоумевая, как отреагировать на это превращение обычной спасательной шлюпки в супероснащенное нечто. Наконец она выпалила:

— Черт возьми, да кто вы такой?

Хуан взглянул на нее. В любой другой ситуации он бы сел и подробно ей все объяснил, но гнев и ужас от произошедшего с Папой Генриком заставили его ограничиться лишь одной фразой: