Эрик Ардаган - Русский металл

Припарковав «Оберн» рядом с «Роллс-Ройсом» «Серебряный призрак» 1921 года, который Кинжалов еще реставрировал, он выключил двигатель. Лариса дождалась, пока закроется автоматическая дверь, и спросила мужа:

— Интересно, как бы мои избиратели отнеслись к тому, что их Депутат живет в заброшенном ангаре?

— Наверняка пожалели бы тебя и как следует расщедрились! — рассмеялся Кинжалов.

Он взял жену за руку и повел в квартиру по винтовой лестнице. Воспользовавшись своим новым статусом, Лариса убедила Петра перестроить кухню и сделать еще одну комнату, в которой она могла бы работать. Однако больше ничего менять не стала — ни морские пейзажи, висевшие по стенам, ни латунные иллюминаторы, ни прочие диковинки, желая сохранить царивший здесь дух свободы и приключений.

— Думаешь, открытие Лизы позволит обратить глобальное потепление вспять? — спросила Лариса, разливая по бокалам пино-нуар с романтичным названием «Арктический туман».

— При наличии необходимых средств возможно многое. Разумеется, одно дело — лабораторные исследования, и совсем другое — запуск массового производства. Тем не менее главные трудности позади — у нас есть способ решения проблемы.

Лариса подошла к Кинжалову и подала ему бокал.

— Как только об открытии узнают, поднимется шумиха, — заметила она, уже предвидя возможные осложнения.

Кинжалов обнял жену за талию и притянул ее к себе.

— Ничего страшного, — усмехнулся он. — Впереди у нас целая ночь, а там пусть себе беснуются.

Подбросив Ларису к станции метро в аэропорту, откуда она могла доехать до Думы, Кинжалов направился в штаб-квартиру НИИПИ — высокое здание из стекла и бетона на берегу реки. Там он взял копию исследования уровня карбонизации Мирового океана, вернулся к машине и поехал. Стоял погожий весенний день. До изнурительного жаркого и дымного лета, когда горожане вспоминают, что столица построена на торфяных болотах, оставалось еще несколько недель. Утро выдалось теплым, но ехать с открытым верхом было пока комфортно. Кинжалов понимал, что лучше поберечь машину и поставить ее в ангар к остальным экспонатам своей коллекции, однако ему очень хотелось прокатиться на кабриолете. Старый автомобиль оказался невероятно проворен, к тому же другие водители, изумленно глазевшие на изящные линии антикварного «Оберна», оставляли ему достаточно места для маневра.

Кинжалов и сам был ходячим анахронизмом: он питал глубокую привязанность к старым самолетам и автомобилям, словно всю жизнь среди них прожил. Впрочем, почти с той же силой его влекло море и тайны подводных глубин. Петра вечно манил ветер странствий, он никогда не мог долго усидеть на одном месте. Вероятно, именно обостренное восприятие старины позволяло ему решать загадки современности, находя ответы в далеком прошлом.

Лаборатория прикладной экологии расположилась на тихой улочке рядом с парком, недалеко от ливанского посольства. Кинжалов оставил машину под окнами трехэтажного кирпичного здания, сунул папку с отчетом под мышку и направился к дверям. Охранник на входе выписал временный пропуск и объяснил, как найти кабинет Лизы на втором этаже.

Кинжалов прошел к лифту и увидел, как из него вышел уборщик, толкая перед собой тележку с мусором. Одетый в серый комбинезон широкоплечий мужчина бросил на него пронзительный взгляд и расплылся в добродушной улыбке. Кинжалов пожал плечами, зашел в лифт и надавил кнопку. Терпеливо дождавшись, пока кабина поднимется на второй этаж, он услышал тихий звон, но двери так и не открылись: мощный толчок швырнул Петра на пол.

Взрыв прогремел примерно в сотне футов, однако все здание содрогнулось, словно от сейсмического удара. Лифт завибрировал, свет замигал и погас. Потирая шишку на затылке, Кинжалов поспешно вскочил на ноги и нащупал панель управления. Ни одна кнопка не действовала, поэтому он нашарил линию стыка и с силой разжал дверные створки. Как оказалось, лифт всего на метр не доехал до нужного этажа. Петр потянулся, раздвинул внешние двери, взобрался на площадку и увидел ужасающий разгром.

Аварийная сигнализация наполняла здание пронзительным звоном и заглушала крики. В воздухе висело густое облако пыли, дышать было тяжело. Кинжалов едва различил толпу людей, поспешно продвигавшихся к ближайшей лестничной клетке. Больше всего пострадал главный коридор и выходящие в него помещения. Взрыв оказался недостаточно силен, чтобы разрушить несущие конструкции здания, и все же многие внутренние стены рухнули, а почти все окна остались без стекол. Кинжалов оглядел ближайший завал и внезапно осознал, что лаборатория Лизы находится в эпицентре взрыва.

Пробираясь по коридору, он встретил несколько отчаянно кашляющих ученых, покрытых пылью с головы до ног. На полу лежали обломки межкомнатных перегородок, окно в холле отсутствовало. Из соседнего кабинета, шатаясь, вышла бледная женщина с окровавленной рукой. Кинжалов помог ей перевязать рану платком.

— Где кабинет Лизы Белых? — спросил он.

Женщина махнула рукой в сторону зияющей дыры слева и побрела к лестнице.

Кинжалов подошел к дверному проему и шагнул внутрь. Облако густого белого дыма все еще висело в воздухе и медленно перемещалось к стене, в которой раньше было панорамное окно. С улицы доносился вой сирен на машинах «Скорой помощи».

Внутри лаборатории Кинжалов обнаружил разбитую аппаратуру и груды обломков. В торец комнаты впечаталась газовая горелка, отброшенная туда ударной волной. Дымящиеся развалины и побитые осколками стены подтвердили худшие опасения Кинжалова: взрыв действительно прогремел в кабинете Лизы. Однако потолок не рухнул, мебель почти цела — значит, заряд был не очень большой мощности. Наверняка в остальных помещениях никто не пострадал, чего не скажешь о работниках этой лаборатории.

Кинжалов быстро обыскал комнату, зовя Лизу по имени и заглядывая под завалы. Он едва не прошел мимо пыльной туфли, торчавшей из-под дверцы шкафа. Отбросив обломки в сторону, Петр обнаружил Лизу. Она лежала без движения, левая нога согнулась под странным углом, блузка вымокла от крови. Однако глаза женщины были открыты: блуждающий взгляд мало-помалу сфокусировался, и она узнала Кинжалова.

— Разве ты не знаешь, что химические опыты могут быть опасны для жизни? — вымученно улыбнулся Кинжалов.

Он ощупал окровавленное плечо Лизы и обнаружил большой кусок стекла, торчащий из руки. Осколок подался, и Кинжалов вытащил его, потом зажал рану, чтобы остановить кровотечение. Лиза слегка поморщилась и потеряла сознание.

Петр замер и другой рукой проверил пульс. В лабораторию ворвался пожарник, размахивая топором.