Игорь Середенко - Китайская роза

В вечернем, слегка затуманенном свете, я увидел прекрасное лицо Розы. Оно пылало свежестью растущей и распустившейся розы, излучая тонкие, теплые и ароматные лучи любви и небывалого счастья, которое казалось, длилось вечность.

Неожиданно для моего затемненного и уходящего сознания, когда мое сердце начало биться в груди еще слабее, я увидел над собой какие-то причудливые тени, словно кто-то наклонился надо мной, и пытался добраться сквозь непреступную стену снега, разгребая его. Чьи-то руки, а точнее тени безудержно трудились, не уставая, надо мной. Казалось, еще мгновение, и я увижу эти руки. Но вдруг, все прекратилось, тени исчезли неожиданно, как и появились. Я потерял сознание и оказался один в окружении уже белого, но непреодолимого безмолвия.

Очнувшись и придя в сознание после тяжелых и необычных душевных странствий в мире грез, я приоткрыл глаза и не поверил картине, которая возникла передо мной. Я лежал на койке в небольшой, но уютной комнате. Белый свет, который мучил меня во сне, все это время преследовал меня и здесь. Все стены и потолок, были белыми, даже кровать и простыня, накрывающая мое тело, выделялись белизной. Я вновь закрыл глаза, пытаясь окончательно прийти в себя, но вскоре открыл их и не хотел уже закрывать. Я боялся, что вновь провалюсь куда-то и окажусь в мире грез. Моя голова немного кружилась, я пытался вспомнить, что в последнее время со мной произошло. Мне вспоминалась какая-то небывалой сказочной красоты молоденькая девушка с рыжими, словно окрашенными солнечными лучами, вьющимися волосами и горящими, ярко зелеными, как озеро, глазами. «Кто она?» — думал я, — «Может это был сон, и мне все это приснилось»? Я вспоминал отдельные моменты, быть может, своей жизни с этой девушкой. «Роза» — неожиданно мне подсказали какие-то отдаленные уголки моего сознания и памяти. «Нет, я не мог этого придумать», — подумал я, напрягая память. Но сколь сильно я ни напрягал серое вещество моего уставшего и затуманенного разума, я так и не мог разделить реальность и сон. Что это? Неожиданно мои мысли были прерваны вошедшей в комнату китаянкой, одетой в белый халат. Она подбежала ко мне и с радостью произнесла:

— Он открыл глаза!

В комнату вбежали, как по команде, еще какие-то люди и суетливо засуетились вокруг меня. Их лица были незнакомы мне. В них было одно общее сходство, которое бросилось сразу же мне в глаза: они были все с узкими глазами. Я закрыл глаза, чтобы передохнуть от напряженной, и уже изрядно измотавшей меня, работы моего сознания.

Я приоткрыл глаза, когда почувствовал нежные и теплые лучи солнца, падающие мне на лицо. Они словно хотели меня разбудить, играли на моем лице, пробуждая во мне мой сонный разум и зарождая новые мысли. Кто-то коснулся моей руки. Я поднял голову с подушки и увидел знакомое мне лицо.

— Эрик, — тихо и непроизвольно вырвалось у меня из груди.

Эрик сидел на стуле рядом с койкой и держал меня за руку.

— Положи голову, Вильям. Все страшное позади, ты в безопасности. Врачи не рекомендуют тебе напрягаться, — произнес голос сидящего парня, довольно оглядывающего Вильяма. — Ты жив и невредим, это главное, — с ноткой радости произнес Эрик. — Жизненно важные органы не задеты. Все хорошо. Тебе очень повезло. Врач сказал, что ты “родился в рубашке”.

В этот момент в палату вошел мужчина в белом халате. Он что-то произнес на китайском языке, обращаясь к Эрику. Эрик привстал и повернулся к лежащему больному.

— Это твой доктор, — сказал Эрик, обращаясь к Вильяму. — Я временно побуду переводчиком для тебя.

Доктор подошел к койке, на которой лежал Вильям, и произнес что-то на китайском.

— Доктор спрашивает, как ты себя чувствуешь? — сказал Эрик, обращаясь к Вильяму.

— Немного голова шумит, — произнес Вильям.

Эрик перевел для доктора, а затем врач кивнул головой и что-то пролепетал, взяв Вильяма за запястье и прислушиваясь к пульсу, одновременно смотря на свои наручные часы.

— Это нормально. Дело в том, что твой организм, и в частности мозг, изголодался по кислороду. Еще бы несколько секунд и клетки мозга погибли. Начался бы необратимый процесс, — произнес Эрик.

После проверки пульса доктор поднялся и обратился к Эрику, затем вежливо с добродушной улыбкой попрощался с Вильямом и покинул палату.

— Доктор сказал, что у тебя основные функции в норме. Сердце слегка встревожено, но это нормальное состояние после перенесения кислородного голодания, гипоксия, — сказал Эрик, присаживаясь на стул рядом с койкой.

— Он считает, что тебе нужен свежий воздух и хорошее питание.

— Я чертовски рад тебя видеть, дружище, — произнес Вильям.

— Теперь все будет хорошо, — сказал Эрик, добродушно улыбаясь, — Тебе не нужно волноваться…

— Сколько же я пролежал здесь? — спросил Вильям, перебив Эрика.

— Недолго. Около недели, с учетом дороги, — ответил Эрик.

— Где же мы сейчас?

— В Сянгане. Здесь хорошая клиника. Я даже не ожидал, что здесь в глуши…

— Ты знаешь, — начал Вильям, не дослушав Эрика.

— Да, да. Говори, — с нетерпением сказал Эрик.

В этот момент в палату вошла молодая китаянка, по виду медсестра. Она улыбнулась и поприветствовала присутствующих, затем подошла к окну и приоткрыла его. После этого, легким шагом удалилась.

— Вот видишь, — сказал Эрик, выполняют поручения доктора. Здесь хороший воздух. В этих местах много гор и лесов, воздух насыщен кислородом, и медсестры здесь симпатичные.

— Эрик, ты мог бы мне рассказать, — произнес Вильям, словно пытался что-то вспомнить.

— Что именно? Я все расскажу.

— Что произошло тогда? С тех пор, как нас разлучила… Вильям запнулся, словно не мог вспомнить чего-то.

— Тебя, наверное, интересует, что происходило во время твоего отсутствия? — сказал Эрик.

— Да, именно. Ты понимаешь, с тех пор я словно находился в каком-то сне. Многие воспоминания прерывисты и не точны, — произнес Вильям.

Он слегка приподнял туловище, чтобы сесть. Эрик тут же заботливо помог ему.

— Хорошо, я все расскажу, — сказал Эрик. — Ты хочешь сидеть? Тебе так удобно будет?

— Да, да, спасибо, — Вильям набрал полную грудь чистого горного воздуха и выдохнул. — А воздух здесь действительно замечательный. Ну, дружище, рассказывай. Ты поможешь мне соединить части в целое, чтобы составить всю картину. Я смутно помню наше расставание у водопада. А после этого, словно какой-то сон…

— Ты, наверное, пережил самые тяжелые дни своей жизни. Ну, так слушай.

И Эрик начал свой длинный рассказ.

— В тот самый момент, как ты потерял равновесие на переправе и, ударившись головой о камни, улетел вниз, мы с Юнем видели лишь долгий полет твоего тела вниз в ущелье. Еще несколько раз твое тело промелькнуло вдали — внизу между бурлящими и пенистыми потоками реки. Тебя уносило все дальше и дальше от переправы и от нас. Мы некоторое время наблюдали, не задержится ли твое тело у какого-то камня или выбросит волной его на берег, но увы. Тебя уносило все дальше и дальше, пока ты не скрылся за скалами.