Владислав Глушков - Клинок Судеб

«Пойду, проверю секреты, и подготовку к обороне, — подумал Шуйский, — всё равно в том, что будет твориться там, внутри я ни черта не смыслю, — подумав так, полковник зашагал в сторону тропы через болото. Внезапно его привлекли, какие-то очень далёкие звуки, Адам Маркович прислушался. Непонятные крики и лязг метала, доносились с той стороны болота, — Интересно, что это может быть?»

— Вы тоже это слышите? — Михаил появился из куста возле тропы. — Странные звуки, такое впечатление, что там настоящее ледовое побоище.

— Давно это началось?

— Минут пятнадцать назад.

— Может разведку послать, посмотреть, что там на том берегу творится?

— Послать, конечно, можно, да вот только дойдёт ли разведка. Тропы то мы не знаем.

— Тоже верно. Ладно, пускай следят, слушают, обо всех изменениях в обстановке докладывать немедленно.

— Я Вас понял.

— Чёрт, не хватало нам ещё с дикарями воевать.

— С какими дикарями?

— С теми, что на том берегу вот это шоу устроили. Не нравится мне всё это, ох как не нравится. Полковник ещё несколько минут постоял, прислушиваясь, потом резко развернулся и пошёл в сторону поляны.

Огонь в горне разорался, а шум боя, доносившийся с той стороны болота, то усиливался, то ослабевал. Иногда Ядрею казалось, что этот шум вот уже совсем рядом, что оставленный там отряд не выдержал натиска противника, а орда разгоряченная схваткой во главе с ненавистным Сигурдом, уже преодолела болото и ступила на этот берег, его берег. Но эти мысли уходили сами собой, как только на том берегу бой разгорался с новой силой.

Огонь в горне весело горел, поедая новые партии дров и древесного угля, помощники раздували меха, не давая жару ослабнуть, Ядрей внимательно следил за всеми приготовлениями, наконец, он понял, что пора разогревать заготовку, так он уже для себя именовал меч с незаконченной работой. Мастер достал клинок и погрузил его в пламя горна, пламя вспыхнуло с новой силой, как будто в него положили не холодный металл, а кинули охапку сухого хвороста. Мастер уже не обращал на такие мелочи внимания, он весь был в работе, готовил инструмент, раскладывал его так, что бы было удобно взять, примеривался к наковальне, примерял к руке молотки. Он был сосредоточен как никогда, работа предстояла тонкая, Семён говорил, что это надпись, фраза, девиз, но Ядрей не знал языка, на котором нужно было сделать эту надпись, и он волновался. Волновался потому, что все буквы, или руны, чем там этот девиз был написан, нужно было отобразить на клинке без малейших ошибок, иначе все усилия, все жертвы, которые были принесены, для достижения цели, окажутся напрасными.

Синга, в сопровождении Алисы в который раз обходила воинов, по сути мальчишек и девчонок, создавших хлипкую заградительную цепочку округ единственного, уцелевшего в дерене строения — кузни. Все они были настроены решительно, и в который раз проверяли своё не хитрое оружие, мечи, луки, кинжалы, это всё, чем были вооружены их защитники. А бой там за болотом разгорелся новой силой, как будто на помощь оборонявшимся, подоспели подкрепления, но этого просто не могло быть, и девушкам это было прекрасно известно.

— Я смотаюсь туда за болото, посмотрю, что и как, — сказала Алиса Синге и не успела та ответить, как исчезла.

— Да, смотайся, — уже вдогонку крикнула Синга, — смотайся, подруга, смотайся, — уже больше себе, чем кому-то сказала она, — может, какую радостную весть принесёшь.

Бой тем временем, вспыхнувший с новой силой так же неожиданно затих. Затихли крики, прекратился лязг мечей, наступила тишина, тишина, которая могла говорить лишь об одном, там, на противоположном берегу не осталось в живых ни одно защитника. Но там наверняка остались в живых враги, и вот, сколько их там, этого Синга не знала.

А дым над кузней уже поднимался в полную силу, оттуда доносились звуки первых ударов молотка по наковальне, мастер разогревал руки, инструменты, готовился к большой работе.

Адам Маркович заканчивал обход территории, внезапно из ближайших кустов послышался тихий шелест. Шуйский моментально спрятался. На опушку леса вышла странная парочка, они были одеты явно не по моде, рубахи косоворотки, штаны из грубого полотна, заправленные в кирзовые сапоги, телогрейки и кепки на головах. У одного из них на плече висел кавалерийский карабин, у второго МП-40, за поясами было заткнуто по паре гранат. Гранаты, как на первый взгляд определил Шуйский, оказались немецкого образца, времён второй мировой войны, причём на вид совсем новые.

— Это «Кукушка — три», — заговорила тут же гарнитура в ухе у Шуйского, — Вижу две цели, идентифицировать затрудняюсь, цели вооружены. Что делать? Подтвердите команду на уничтожение.

— Не спеши, — прошептал Адам Маркович, — проследим их действия, выясним намерения. Может это простые охотники из местных.

— Странное у них здесь оружие у охотников, — отозвалась гарнитура.

— Места дикие, кто знает, с чем они здесь в лес ходят.

Пара тем временем стояла на опушке, в нерешительности оглядывая местность. Что-то их смущало, но вот что, Шуйский понять не мог, да и сама пара выглядела уж больно колоритно.

— Митяй, что-то я не пойму, куда это мы с тобой вышли, — донёсся до Шуйского голос одного из мужиков.

— Да, вроде всё правильно шли, вот поляна, за ней тропа через болото. Только я сам не пойму, что это за яма там возле леса и что за дым из неё поднимается. Кто это решил здесь лагерь разбить, да её и не в лесу спрятаться, а на поляне, на самом видном месте.

— Надо бы вернуться доложить.

— Чё докладывать будешь?

— Ну, чё видели.

— А ты много видел?

— Нет.

— Так от и докладывать пока нечего, пошли, посмотрим, разберёмся сперва, а потом и докладывать будем.

— Ну, пошли, — согласился второй, тот, что был с карабином, — только лучше не прям, а лесом к ним подойти.

— Согласен, — кивнул Митяй, и пара скрылась за кустами.

— Всем предельное внимание, я за ними, — отдал команду Шуйский и неслышно скользнул в лес, выискивая там только что скрывшуюся парочку.

Внезапно с неба донёсся шум винтов, Адам Маркович прислушался, нет, это были не вертолёты, да и шум возник как то необычно. Он не начался откуда-то издалека, постепенно нарастая, он вот так появился прямо над головами. Парочка, за которой Шуйский следил, остановилась и задрала головы вверх, Адам Маркович тоже посмотрел на небо и не поверил своим глазам. Там среди чистого голубого неба кружил самолёт, известный ему только старым фильмам о войне и картинкам, это был Фокке Вульф, так называемая «Рама», самолёт разведчик времён отечественной войны. Он сделал несколько кругов над поляной, снизился, потом опять набрал высоту и улетел в западном направлении.