Петр Бобев - Опалы для Нефертити

Найдя на ощупь несколько сухих веток, Джонни развел костер. Днем жара здесь доходит до сорока пяти градусов, а ночью — вода замерзает. Огонь был как нельзя более кстати вспотевшему Джонни, который уже начал коченеть. Отогревшись, он вспомнил, что у него нет еды. Не велика беда — ляжет спать голодным. Это будет последний голодный вечер в его жизни.

Сквозь дрему Джонни услышал слабый шум камней, сорвавшихся с далекого обрыва, и сон как рукой сняло — вспомнил, где находится, вспомнил легенды о людях с головами зверей, о том, что еще никто не возвратился живым из этих мест.

Уложив в ряд несколько круглых камней, он накрыл их одеялом и примостил шляпу на том месте, где должна была быть голова, а сам отполз подальше от костра и притаился.

Холод сразу же напомнил о себе, а у костра — никого. Полный покой. Может, страхи напрасны и нечего мучить себя? Багровый отблеск тлеющих углей магнитом тянул его к костру, к живительному теплу. И он уже был готов вернуться назад, когда из темноты вылетели несколько копий и вонзились в его одеяло. С полдюжины аборигенов набросились сверху, а когда разгадали обман, дико взревели.

Забыв, что у него в руках ружье, Джонни бросился в темноту. И только на рассвете, когда заря разогнала черные призраки страха, остановился перевести дух. Никто его не преследовал. Правда, там остались одеяло, фляга с водой, шляпа. Хорошо еще, что ружье было с ним. И опалы. Хотя нет. В кармане рубахи остался только один. Тот, второй, найденный в овраге. Идиот! Лишиться такого богатства! Лучше уж жизни лишиться! А, собственно, почему? Джонни усмехнулся. Потеря-то поправима. Он один знает это место. И никто, кроме него. Он вернется туда снова и теперь его уже не испугает шайка голых дикарей. Странно другое. Многие годы никто не слышал, чтобы они нападали на белого человека. Что это на них нашло?

Два дня тащился по саванне Джонни Кенгуру. Ему удалось подстрелить одичавшую козу и подкрепиться. Одолевала жажда. Санта Мария милостива, он набрел на яму, заполненную стоячей водой. Зажав нос, он напился, наполнил зловонной влагой шкуру козы про запас.

Не только маленькая голова, но и выносливость, похоже, достались ему от кенгуру. Нищий, он все-таки видел себя миллионером. Джонни тащился, и призраки будущих месторождений, предприятий «ДЖОВАННИ ГАТТО», небоскреба из алюминия и стекла сопровождали его, придавая сил.

Вдалеке заблестела черная лента асфальта. Джонни Кенгуру уселся на обочине и терпеливо ждал. Быстрее в город, чтобы застолбить участок. И помалкивать, пока дело не будет сделано. Если кто пронюхает, считай — все пропало. В Алис-Спрингс за каждой пивной стойкой — неудачник-золотоискатель. Поэтому не стоит делиться со всяким сбродом. Опалы — его!

Неподалеку появился кенгуренок. Пока Джонни соображал, что ему делать, на малыша упал орел, впился когтями в спину, но тут подскочила кенгуру-мать. Передней, потом задней ногой она ударила хищника. Тот выпустил жертву, попытался взлететь, но не смог и поволок раненое крыло по земле.

Джонни нуждался в провианте. Он собрался напасть на обессилевающего орла, но на шоссе показался грузовик. Шофер остановил машину и молча кивнул Джонни. «Неплохой обычай — держать язык за зубами», — подумал будущий миллионер. В Австралии любопытство — самый тяжкий порок.

После безмолвной бешеной гонки они въехали в город.

— Алиса! — покуривая, с улыбкой сказал шофер.

Джонни знал, что австралийцы влюблены в городок. Они никогда не говорят Алис-Спрингс. Так его называют только иностранцы и обозначают на официальных картах. Алиса действительно очаровательна. Приютившаяся на берегу одноименного ручья, протекающего между двух горных цепей, она казалась сказочной. Джованни чувствовал себя в городе первопроходцем Северной Территории — этой австралийской колонии.

Под эвкалиптами и пальмами слонялись бородатые мужчины в сапогах, узких брюках, пестрых рубахах и ковбойских шляпах, вернувшиеся из пустыни. По улицам проносились вооруженные всадники. В толпе то здесь, то там виднелись священники в черных рясах и полицейские верхом на верблюдах. В Австралии только эти люди носят форму, поэтому их легко отличать.

Джонни попытался незамеченным пробраться к городскому управлению. Ему это не удалось. Первым его заметил Билл Скиталец и двинулся навстречу.

— Эй, Кенгуру, откуда прискакал?

Джонни стиснул зубы. Ну и как сейчас быть? Сегодня — пятница. Управление еще будет работать всего один час. Если он не успеет — жди до понедельника. Чиновники тоже хотят в выходной поковыряться в золотоносных ямах.

— У меня есть дело! — оборвал он приятеля. — Вернусь через полчаса.

— Да пропустим по одной, и тогда иди, куда хочешь!

Подошли Боб Виски, Плешивый Гарри и Скорпиончик, получивший прозвище за маленький рост и въедливый нрав. Джонни понял, как много у него друзей. Нельзя же им отказать. Они вошли в бар.

«Ну держись! — подумал он. — Молчок или вся пойдет к чертям!»

После первой захотелось еще. Он пил свою кружку и твердил про себя: «Омерта. Молчание!»

И все забыл. Он никого и ничего не боялся. Приятели уже не казались ему голодранцами, готовыми обобрать его. Он любит их всех.

— Эй, дружище! — крикнул Джонни. — Дай-ка всем по кружке!

Посетители удивленно уставились на него.

— Это что еще, Кенгуру? Уж не нашел ли ты самородок?

— Не спрашивайте, пейте! Джованни Гатто платит! Джованни, а не Джонни Кенгуру. Впрочем, можете называть меня и мистером Гатто…

Вокруг него собралась толпа озадаченных золотоискателей. Лишь бармен не спешил.

— Деньги вперед! — просипел он.

— Как! — возмутился новоиспеченный Джованни. — Ты, значит, мне не веришь?!

— Видели мы таких оборванцев, что только и норовят надуть!

Эта обида переполнила чашу. Джонни вытащил из кармана опал и покрутил перед глазами бармена.

— А это что, болван?

Вот так Джонни Кенгуру не только не застолбил участок, но и разболтал все. Он собирался даже указать на карте месторождение, но очнулся. Он закрыл рот и поплелся к выходу. Но никто не собирался отпускать его. Крепкие руки подхватили его и потащили назад. Старые охотники за счастьем умеют пощипать золотую птичку.

Двери пивной распахнулись, и вошел полицейский инспектор Том Риджер. В его крепкой фигуре, в стальном взгляде было что-то властное. Все обитатели городка боялись его.

— Восемнадцать часов! — произнес он тихо. — Почему не закрываете?

Хозяин бара посмотрел на часы. В суматохе он забыл выпроводить посетителей, нарушив закон. После указанного времени только горькие пьяницы продолжали пить, но уже в более дорогих заведениях, и напитки покрепче.

Том Риджер вперил взгляд в Джонни. Изучив его, он рявкнул, как бичом хлестнул: