Петр Бобев - Опалы для Нефертити

— И я себе отхвачу долю! — вырвался он. — Не удерживай меня!

Тут в их разговор вмешался следопыт Бурамара.

— Инспектор, не езди туда! Дурное это место, проклятое. Беда будет.

— Какая беда, Бурамара?

— Там горы Радужной Змеи, огромной, способной проглотить десяток кенгуру. И светящейся, как радуга. Кто ее увидит, умирает. К ее обиталищу белый человек не может приблизиться, не зная заклинаний. Черные люди ходят к ее логову с песнями, гремя магическими трещотками.

— Сзм-то ты ее видел? — спросил развеселившийся Крум. — Уж очень красиво описываешь!

— Кто ее увидит, не сможет ничего сказать! — обиделся следопыт.

— Уж не бабур ли это, гигантская змея? — вмешалась в разговор Мария.

— Нет. Бабур — это змея, похожая на тайпана. Только больше и ядовитее. Если она укусит хотя бы тень человека, тот умирает.

— Тогда, может быть, бунип? — спросила Мария. Как всем натуралистам, ей хотелось узнать побольше о таинственном чудовище из легенд аборигенов.

Бурамара покачал головой.

— И не бунип. Бунип не змея, хотя сила у него такая же, как у Радужной Змеи. Когда чернокожие заметят его в воде, они падают ниц, чтобы не видеть глаз бунипа.

— А что может сделать мне Радужная Змея?

— Проглотить, лишить разума. Сделать посмешищем в глазах людей. Радужную Змею охраняют ирмунен — собаки с женскими ногами и билау — люди с ястребиными лапами. Караулят ее ощипанные страусы эму. А вокруг бродят зайцы величиной со слонов, кенгуру величиной с церковь и огромные крокодилы.

— Настоящий зоопарк, — засмеялся Крум.

Но Мария была серьезной.

— Здесь нет ничего смешного! Когда-то, в меловой период, эта земля была дном моря. И сейчас уровень воды в озере Эйр на двадцать метров ниже уровня моря. По берегам бродили динозавры-яйцееды, действительно похожие на ощипанных страусов. Впоследствии их место заняли напоминающие зайцев дипродонты, величиной с носорогов, а некоторые из них дожили до исторического времени и вошли в мифы аборигенов.

Крум перебил ее:

— Ну да, это как раз в твоем вкусе. Можешь сходить с ума в поисках того, чего нет. А я предпочитаю реальные опалы.

Мария ничего не ответила.

Вдруг полицейский вспомнил:

— Джонни Кенгуру рассказывал, будто трава и деревья там белеют и погибают. Под ними остается только голая земля и скалы.

А Бурамара добавил:

— Это Радужная Змея предупреждает: «Белокожие! — говорит она. — Уходите! Не то погибнете, как белые травы». Знаете сказку об искателях опалов? Два брата нашли жилу. Три месяца они копали, погибая от голода и жажды. Наконец добрались до опалов. И один брат убил другого. Опалы сводят белых с ума.

Мария прервала его, заинтересовавшись услышанным как ученый-фитопатолог.

— Бурамара, а как выглядят белые растения? Сморщиваются, гниют, становятся ломкими?

— Джонни рассказывает, что они желтеют, становятся все светлее и светлее, никнут к земле. Белизна ползет с гор и заливает здоровые растения.

Она задумалась, забыв обо всем: об опалах, гигантских кенгуру и зайцах. И стала рассуждать вслух.

— Зеленым цветом растения обязаны хлорофиллу. Если листья обесцвечиваются, значит, он исчезает. В полной темноте хлорофилл не образуется. Но солнечного света здесь хватает. Если бы недоставало магния или других микроэлементов, поражения не были бы такими молниеносными. «Белизна ползет»… Что же это может быть? Жуки, черви? И это происходит в моем районе…

Крум оборвал ее размышления:

— Пошли! Потом будешь думать о своих растениях!

Она схватила его за руку.

— Я еду с тобой! Я должна понять, в чем там дело!

— Нет! — возразил Крум. — Ты не знаешь, что представляют собой мужчины, охваченные жаждой наживы. Ты и не догадываешься, что это за сборище.

Похоже, он все-таки не знал своей сестры как следует. Вскочив, девушка двинулась ему навстречу — маленькая, хрупкая, но решительная.

— На этот раз я собираюсь заняться кое-чем всерьез!

Гурмалулу должен умереть. Его осудил по древнему закону племени мудрый Джубунджава, хранящий обычаи предков, знающий все предания, повадки духов и значения чурингов. Джубунджава умел колдовать и обезвреживать злые чары.

А Гурмалулу совершил грех и сознавал свою вину. Покорно лежал он лицом вверх на подстилке из травы и ждал смерти. Раньше Гурмалулу, как и все черные люди его племени, спал лицом вниз. Если спишь на спине, душа может выскочить из открытого рта и не вернуться. Сейчас душа должна была его покинуть.

Джубунджава вчера направил на него заостренный магический жезл, сделанный из человеческой берцовой кости, и произнес зловещее заклинание:

— Когда захохочет бессмертный мальчик Табала, Гурмалулу умрет!

Душа Табалы жила в кукабурре. Скрывшись в кроне дерева, она сжимала в когтях пойманную змею. Эта птица предвещает беду. Даже змеи боятся ее. И вот сейчас от кукабурры зависело, когда умрет Гурмалулу. А она не спешила.

Гурмалулу не знал о существовании естественной смерти. Человек умирает или от раны, или от колдовства. Стоит только направить на врага магический жезл или подбросить его в хижину, и человек умрет. Но тогда близкие покойного должны отомстить. Когда душа улетает через рот, она переселяется в какой-нибудь камень, дерево или пещеру. И живет там долго, пока мимо не пройдет женщина, ожидающая ребенка. Тогда душа вселяется в ребенка. Гурмалулу окинул взглядом поле и заметил камень, похожий на человеческую голову. Хорошо, если его душа поселится в этом камне. А потом? В какого ребенка он перейдет? Эх, если бы посчастливилось родиться длинноносым белым человеком, чтобы не смотреть все время в землю, а задрать свой длинный нос вверх и ходить, хвастаясь им!

Осужденный видел в двадцати шагах от себя все селение, состоящее из навесов, которых было столько же, сколько пальцев у него на руках. Жилища были сплетены из веток и покрыты листьями. Мужчины сидели возле них, скрестив ноги, и готовили копья, приделывая новые наконечники из камня, из разбитой бутылки или из фаянсовых изоляторов с телеграфных столбов. Острия обгрызали зубами. Такие наконечники ломаются после первого же броска. И каждый раз надо делать новые. Другие шлифовали каменные топоры, третьи обстругивали лангуро — одновременно и щит, и нож, и приспособление для метания копий. Четвертые скоблили каменными ножами свои бумеранги.

Гурмалулу предался воспоминаниям. Когда-то он, как все молодые, жил в хижине юношей. Его поселили там, сказав, что уже стыдно все время вертеться возле матери. А раньше он делал все, что заблагорассудится. Черные родители все позволяют своим детям. Они учат их, что и как надо делать, но не наказывают и не бьют. Вот и сейчас Нгалбара показывал сыну, как читать следы животных, поясняя речь рисунками на песке. Хорошо было тогда Гурмалулу! Все братья его отца были и ему отцами и все сестры его матери — его матерями. У Гурмалулу был один отец и две матери младше его. Но они умерли рано от какой-то болезни, как и многие дети племени. Но он выжил. Еще малышом ему сделали отверстие в перемычке носа. Джубунджава перед этим положил кусок льда и долго держал, потом проткнул хрящ костяным шилом. Сделал большую дырку, потому что отец хотел, чтобы его сын был красивым. В дырку продели толстую палочку, чтобы заткнуть ноздри. Считается очень красивым, когда мужчина дышит через рот, а не через нос, как женщины.