Михаил Козаков - Солдаты невидимых сражений

Темной ночью из партизанского отряда, расположенного в Яруньских лесах, выехала на юг группа верховых. Они сопровождали двух разведчиков, получивших специальное задание.

Путь лежал на Проскуров. Зачем разведчикам понадобилось попасть в этот город, никто из сопровождавших не знал.

Одним из разведчиков был Илья. У Ильи и его напарника — документы, подтверждающие, что они работают на одной из строек и командированы в Проскуров, в контору фирмы «Макс Тубе».

После двух дней пути лес кончился. Сопровождавшие распрощались с разведчиками, пожелали удачи.

Вот и Проскуров. Развалины и пустыри заросли бурьяном.

С Марией разведчики встретились вечером. Едва она увидела Илью, как лицо ее засияло от счастья. Мария помогла разведчикам определиться на ночлег и убедила их встретиться с Тубе завтра же, по откладывая.

— Он почти готов идти к партизанам, — убеждала Мария.

Утром Илья отправился в контору фирмы. Она находилась в глубине двора, в небольшом кирпичном доме с мезонином. Над воротами на коротком древке болталось полотнище фашистского флага с паучьей свастикой.

Тубе встретил Илью в своем кабинете. Держал он себя официально и внешне спокойно, но был бледен, и это выдавало его волнение. Тут же, в кабинете, находилась и Мария.

— У меня очень мало времени, — сказал Илья, поздоровавшись. — Буду короток. Я партизан и прибыл к вам от имени партизанского отряда. Мы все знаем о вас. Наше командование предлагает вам перейти к нам. Порывайте с фашизмом. Вы сможете оказать нам большую помощь. А после войны будете строить новую Германию.

Мария перевела слова Ильи. Тубе внимательно выслушал ее и сразу же заговорил. Быстро, сбивчиво. Сказал, что не хочет иметь с фашизмом ничего общего. Давно хотел перейти к русским, но боялся. Сейчас готов к этому шагу. Но…

— Что? — спросил Илья.

— Если я добровольно перейду к вам, пострадает моя семья в Германии.

— Понимаю, — кивнул Илья. — Но об этом вы можете не беспокоиться. Мы обеспечили все, как полагается…

В это время в кабинет вошел напарник Ильи и сообщил, что в контору идут два эсэсовца. Тубе растерялся.

— Спокойно, — нашлась Мария.

Когда вошли эсэсовцы, Илья и его напарник неуклюже возились с тяжелым диваном, а Тубе кричал на них, называл лодырями и канальями. Потом он вышел из себя и приказал переводчице выгнать их в шею, чтобы не мешали господам офицерам…

Автоколонна с имуществом фирмы «Макс Тубе» шла по шоссе Проскуров — Житомир. Получая разрешение на переезд, Тубе объяснил в комендатуре, что руководить строительными работами из Проскурова невозможно: слишком далеко до объектов и очень уж велики расходы на переезды. В комендатуре посмеялись над причудами Тубе, но разрешение выдали и даже выделили охрану. Начальник охраны — ефрейтор — оказался человеком дотошным. Он все время настаивал, чтобы Тубе распорядился остановить колонну на подступах к лесу.

— Колонна должна быть в кулаке, — доказывал он Тубе. — Так безопаснее ехать.

— Трусость никогда не украшала человека, — оборвал ого Тубе. — И для меня, предпринимателя, дороже всего время. Время — деньги.

Колонна все дальше углублялась в огромный лесной массив. И тут на перекрестке дорог появилась группа конников в немецкой форме.

Передняя машина, в которой ехал Тубе с Марией, остановилась.

— Не беспокойтесь, господин Тубе, — подбежал к нему начальник охраны. — Это свои…

Он не успел договорить: раздался выстрел, за ним второй, третий… Потом все стихло.

Тубе вышел из машины. Солдаты из его охраны стояли с поднятыми руками. У обочины валялось брошенное ими оружие. Тут же лежал мертвый ефрейтор.

К Тубе подошел Илья:

— Ваше оружие, господин Тубе!

Тубе послушно протянул пистолет, поднял руки.

— В машину! — приказал Илья. — Да побыстрее!

Они сели в машину. Колонна потянулась в лес. На деревья опускались синеватые сумерки.

— Не принимайте мою грубость всерьез, — сказал Илья, увидев перепуганное лицо Тубе. — А сейчас попрошу вашу карту.

Тубе протянул ему свою полевую сумку. Илья развернул карту. На ней были нанесены условными знаками оборонительные сооружения немцев на Днепре.

— А вот здесь, — показал пальцем Тубе, — объект чрезвычайного государственного значения, — Тубе перешел на шепот, голос его дрожал, — ставка фюрера…

…В штабе, оставшись наедине с Марией, Илья крепко пожал ей руку:

— Спасибо, разведчица. Задание выполнила на пятерку. И даже с плюсом!

— Вам спасибо, — смутилась Мария.

— Кстати, — сказал Илья, — твои сомнения подтвердились. Алина Чернокутская оказалась секретным агентом СД. Она подбиралась к тебе, и если бы это ей удалось, то тебя уже не было бы в живых. Но мы вовремя ее обезвредили.

Радиограмма в Центр:

«Операция «Золотой ключ» завершена. Ваше задание выполнено. Данные о ставке ОКХ подтвердились. Координаты наиболее важных оборонительных сооружений гитлеровцев на берегу Днепра следующие… Владельца фирмы Макса Тубе направляем к вам самолетом…»

…Над лесом всходило яркое солнце, когда в штабную землянку прибежал взволнованный радист. Маликов и Славич с удивлением посмотрели на него.

— Наши форсировали Днепр! — воскликнул радист.

Маликов и Славич встали со своих мест.

— Добрую весть принес ты нам, друже, — сказал Маликов и, обращаясь к Славичу, с улыбкой добавил: — Выходит, не зря поработали.

— Выходит, не зря, — откликнулся Славич.

Как-то внезапно в лесу стало темно. Смолкли птичьи голоса, зашумели, закачались коренастые дубы, будто предупреждая надвигавшуюся черную тучу: «Сворачивай, не то разнесем в пух и прах».

Где-то бухала артиллерия, скрипели деревья, трещали и падали на землю сухие сучья.

— Орлы, давайте-ка домой! — остановил своих автоматчиков капитан Набатов, видя приближение грозы.

Но от дождя уйти не удалось. Укрываясь от него под развесистым дубом, бойцы все тесное смыкались вокруг своего начальника.

С фуражки Набатова стекали холодные струйки, и на минуту ему показалось, что он в родном нижегородском лесу, где в молодости его не раз заставала гроза. Он мог бы и теперь распахнуть китель, сбросить сапоги и, невзирая на ливень, как мальчишка, бежать по лесу, если бы не эта неудача с розыском вражеских парашютистов, если бы не это гнетущее чувство невыполненного долга.

— Товарищ капитан, а может быть, их совсем и не было? — спросил боец Беседин, зная, что Набатов сильно переживает неудачу и думает только о парашютистах.