Эвре Рехтер - Бессмертные карлики

— Жалкая жизнь, — сказал Фиэльд.

Карлик встал и прислушался.

— Тебе надо торопиться, — сказал он, — земля опять начала ворчать.

— Но бессмертие?

— Тайна скрыта в этих вопросах, — сказал он. — Позднее наступит время говорить об этом. Смотри за твоими людьми, и старайтесь держаться как можно дальше от кратера. Для тебя нет опасности, пока благословение Нахакамака висит на твоей груди. Но остерегайся мудрости бессмертия… И радуйся, что ты можешь умереть.

Фиэльд смотрел на крошечное существо, которое теперь склонилось к земле над своей мертвой королевой и бормотало молитву на вымирающем языке Квечуарэров и Аймараэров. На миг Фиэльд задумался, но слабый подземный гром заставил его поспешить к искусственной лестнице, по которой Инеса и Паквай выбрались на поверхность.

Через несколько минут он нашел своих друзей, которые стояли, пораженные ужасом, на краю кратера и смотрели на озеро в его глубине, ревевшее и кипевшее, словно котел ведьмы, полный расплавленного свинца.

С величайшими трудностями удалось Фиэльду протиснуть свои широкие плечи сквозь узкие проходы, ведущие к свету. Тут и там ему приходилось пережидать, чтобы не попасть под обрушившиеся обломки скал. Земля колебалась под его ногами, и вся гора словно разваливалась на куски. Ему ежеминутно грозило быть погребенным заживо. Но счастье сопутствовало ему. Как будто сам дух горы приходил ему на помощь каждый раз, когда ему грозила опасность. В тот момент, когда Фиэльд достиг поверхностного слоя и ему удалось высунуться на воздух, где четыре руки тотчас подхватили его, позади него послышался мощный грохот, и узкий туннель, по которому он только что прошел, обрушился до основания.

Инеса в ужасе заломила руки, а Паквай схватил Фиэльда за руки, словно не веря еще его появлению. Но Фиэльд думал о крошечном карлике в глубине горы, который, наверное, был уже погребен там со всеми своими вековыми знаниями. Он испытывал какую-то печаль при мысли, что он больше не увидит старого жреца и придворного врача Атахуальны, — что он не услышит больше его тонкого голоска, извергающего вековую горесть против тех, что загнали племя инков в великую тьму, то племя, которое некогда так страстно любило солнце.

Вампиры?

А эти конквистадоры XVI и XVII веков, которые с их коварным и лживым духовенством и с их грубейшей вооруженной силой ворвались в жизнь этого благородного и культурного народа, разве не были они ночными разбойниками, которые толстыми и жадными губами высосали жизненную силу гордой нации? Потому что во всех сказаниях об испанском завоевании слышится единый, однообразный крик: «Золота и крови! Крови и золота!».

Но Фиэльду не удалось долго размышлять над этим печальным чередованием крови и золота. Когда он освоился с окружающим его светом, он понял, что какой-то новый удар судьбы или природы обрушился на жилище карликов.

Они стояли на краю кратера, внизу у их ног расстилалось маленькое озеро, бывшее свежею и идиллическою радостью этой горы. Но теперь оно кипело и бурлило, меж тем как белый и густой пар поднимался над кратером огромным голубым столбом в светлом небе.

— Когда это озеро испарится, — сказал Фиэльд, — наступит извержение.

Жара становилась невыносимой. Скалы раскалялись под их ногами, и солнце упорно устремляло на них свои ослепительно белые жгучие лучи, ни малейшее дыхание ветерка не освежало воздуха.

Вдруг Инеса схватила Фиэльда за руку.

— Смотрите, — крикнула она и указала в глубь кратера.

Зрелище, представшее перед ними, было из тех, что навеки запечатлеваются в памяти.

Желтые, разорванные скалы ожили. Из жил и трещин выползло множество серо-лиловых существ, которые издали походили на червей, выдавленных из земли. То были карлики, которые стремились к озеру, бывшему в течение нескольких лет их удовольствием и отрадой. Но на этот раз озеро не могло оказать никакой помощи своим гостям. Оно было в заговоре с огнем, бушующим в недрах земли. Оно кипело, фыркало и бросало свои ядовитые пары прямо в лицо карликов.

Первые из них невольно остановились у своих трещин и отодвинулись назад. Но напор изнутри со стороны тех, которых гнала чудовищная жара, был слишком силен. Один за другим они были сброшены в кипящее озеро под крики и свисты, словно отмеченные судьбой и приговоренные толпы рабов, идущие навстречу своему уничтожению. Внутри горы подстерегала их смерть, а в раскаленной глубине озера — последнее мучение. Но не было дороги мимо мрачного котла.

И в течение нескольких минут среди водяных паров была видна поверхность озера, сплошь покрытая растерзанными телами, руками, ногами, которые колебались вместе с волнами.

Тут впервые путешественники имели возможность убедиться в изумительной живучести этих вековых карликов. Кипящая вода одолевала их с трудом. Вдруг показались маленькие фигуры, ползущие вверх по отвесной стене жерла. От варки в кипящей воде они стали красными, как раки, и все еще не потеряли своей жизнеспособности. Но разорванная стена кратера отряхала их с себя, точно исполненная справедливого гнева. Все силы, которые в течение нескольких лет были их поддержкою и защитою в борьбе за вечную жизнь, поднялись против них в неожиданной прихоти.

— Умри! — кричали скалы.

— Умри! — ревела кипящая вода.

— Умри! — рычал великий огонь, выплевывая языки своего пламени. — Я начало и конец всего!

Земля опять стала колебаться, и обломки скал посыпались в озеро, и с последним видением последней борьбы бессмертных карликов с силами, рожденными хаосом, все трое бросились бежать вниз по склону дрожащей горы. Они спотыкались, падали и бежали снова. Наконец, ушибленные и окровавленные, достигли они старой пальмы, которая своими упругими и жесткими корнями все еще крепко держалась между пластами лавы.

Здесь они ненадолго остановились, чтобы перевести дух. Скелет старого патера насмешливо ухмылялся им навстречу. От повторных сотрясений ствола скелет полуотвязался, и верхняя его часть раскачивалась во все стороны, словно сотрясаемая безудержным хохотом. Челюсти были широко разинуты, и слиток золота, выплюнутый из его рта, лежал на земле и блестел. А на одной из высоких веток маленькой и жалкой кроны, висела крошечная фигурка на длинном шнурке. Фиэльд схватился за бинокль и быстро вложил его обратно в футляр.

— Что это? — спросила Инеса с испугом, цепляясь за Фиэльда.

— Это последний инка, — ответил Фиэльд… — Врач и жрец при дворе Атахуальны. Он, должно быть, выполз из этого пепла и спустился по подземной реке. Затем он вышел в этой местности на одной из главных станций по подземной реке.

— И теперь он умер?