Луи Буссенар - Новые приключения парижанина

— Э-э! — опомнился наконец Тотор. — Да это ты, Жамбоно! Поразительно! Восхитительно!.. И потом, знаешь, негритянский король для меня тяжеловат. Надо же! Кто нас выручил!

— Я, Хорош-Гусь.

— Как же так? Ты, значит, не предатель?

— Ладно, патрон. Не надо слов! Я всего лишь спас вам жизнь. Какие, право, пустяки! Правда, сначала пришлось позаботиться о том, кого собирались съесть…

— Да, да! Был же еще кто-то. Меринос, что это за человек?

— Понятия не имею. Знаю только, что он белый и что ему, мягко говоря, не по себе. У него в голове дыра величиной с кулак. Говорит как-то невнятно…

— Этого человека негодяи хотели сожрать?..

— А я пытался защитить его, — объяснил Хорош-Гусь.

— Точно! — подхватил Тотор, к которому понемногу возвращалась память. — Я видел тебя у хижины.

— Там несчастный и ожидал своей участи. Его хотели подать на десерт.

— Ты знал об этом?

— Конечно. Помнишь, я медлил, прежде чем привести вас сюда? Потому что попал в деревню в самый разгар приготовлений и понял, что ночью намечается торжественный ужин. Пришлось тянуть время.

— Почему ты не предупредил меня тогда же?

— Прости, патрон, но характер у тебя премерзкий. Ты бы сразу набросился на вождя, и нас вместе с тем горемыкой зажарили бы на одном вертеле. Я предпочел выждать. Хорошего мало, но у нас не было выбора. Из двух зол выбираем меньшее. Йеба поддержала меня. О! Если бы ты знал, какая это смелая и добрая девушка! Только слишком уж тебе доверяет. Я даже немного ревную. А вся история с вашим спасением! Это ее идея.

— Что это было? Целый фейерверк!

— Нужно тебе сказать, что, среди прочего, работал я как-то подручным у паро… пуро…

— Пиротехника.

— Вот-вот. Хозяин научил меня пользоваться петардами, да в придачу подарил целую коробку, ну, я и привез ее сюда, будто что-то подсказывало, что когда-нибудь пригодится. Все пудрил Йебе мозги, рассказывал всякие небылицы о солнцах, римских свечах и прочем. Вот она и говорит: «Если у тебя есть такие штуки, можно сыграть веселую шутку с коттоло». Я и послушался. Притащил мою заветную коробку и, как только увидел, что, несмотря на всю вашу храбрость, черномазые одолевают, устроил хороший салют. Они его надолго запомнят!

Слушая Ламбоно, Тотор краем глаза постоянно следил за коттоло, которые разделились на две группы. Деревенские так и стояли на коленях, уткнувшись носами в землю. Этих можно было не бояться — они и не подумают шелохнуться, хоть из пушек пали. Но двенадцать великанов-телохранителей, а возможно, и советников Аколи, поднялись и теперь оживленно что-то обсуждали, показывая на небо, на землю около Тотора и его друзей.

— Что за происки? — рявкнул Тотор. — Они еще не успокоились? Мало им? Ну, пусть пеняют на себя, они меня утомили.

— Не спеши, патрон! — закричал Хорош-Гусь. — Может, все еще не так плохо. Позволь мне поговорить с ними. — И колдун подпрыгнул, сделал пируэт, а затем странной, кукольной походкой, словно парижская марионетка из театрика на Бульварах, засеменил к коттоло. Гиганты, заметив колдуна, замерли, а затем как-то приосанились, вытянули шеи, прижали огромные копья к бедрам, и застыли, словно стали на караул.

Мгновение спустя двенадцать негров во главе с Ламбоно строем подошли к Тотору. Ламбоно размахивал своей забавной шапочкой и отбивал такт: «Раз, два! Раз, два!»

— Не волнуйся, патрон! Они хотят объявить тебя вождем.

— Только не это!

— Соглашайся! — усмехнулся Меринос. — Лучше сидеть на троне, чем жариться на вертеле!

Впрочем, рассуждать было уже поздно.

Хорош-Гусь отскочил в сторону, и королевская гвардия бросилась к Тотору, да столь стремительно, что он и ахнуть не успел, как почувствовал, что множество сильных рук поднимают его вверх и усаживают на плечи двух чернокожих гигантов. А толпа вокруг радостно приветствовала Тотора.

— Не шевелись! — крикнул Хорош-Гусь. — Не то они тебя уронят.

Сопротивляться в подобной ситуации бесполезно, ведь с тем же успехом можно сражаться с океаном.

На поляне вспыхнула добрая сотня факелов. Тотор взирал на все происходящее спокойно, даже равнодушно, и наивных негров это зачаровывало. А новоиспеченный вождь думал: «Черт побери! Из них выйдут неплохие солдаты!»

Кортеж прибыл на площадь, в центре находился трон, где еще совсем недавно восседал Аколи, а в нескольких шагах возвышался священный столб, чье предназначение стало теперь совершенно ясно.

Тотора с великими почестями усадили на подобие королевского трона, украшенного шкурами диких зверей. Хорош-Гусь не отходил от него ни на шаг. Хитрец понимал, что игра идет по-крупному и действовать нужно наверняка.

— Сядь, патрон, и ничего не говори. Они все равно ни слова не поймут. Не беспокойся, я сам наговорю им с три короба. А ты только знай делай многозначительные жесты.

Ламбоно поднял руку, требуя тишины. Чтобы дать Тотору возможность прийти в себя, он сам произнес длинную речь.

Белого прислал бог Хиаши, чтобы защитить чернокожих от притеснений арабов. Он уничтожит полчища работорговцев, ибо он всемогущ. Громоподобные звуки, которые они слышали, небесное сияние, которое они видели, — детская забава по сравнению с тем, на что он способен. Сопротивляться ему бессмысленно. Он царствует над духами земли и воздуха, ему подвластны силы воды, огня и лесов.

О! Хорош-Гусь знал, что делает, понимал, на каком языке нужно говорить с этим темным и забитым людом.

Чем цветистее он говорил, тем больше нарастал энтузиазм.

У примитивных народов существует извечное стремление подчиняться герою, наделенному сверхчеловеческой мощью.

Преследуемые, вынужденные жить в вечном страхе, всегда находясь в бегах, не зная покоя, они грезят об освободителе.

Тотор показался им сильнейшим из сильных, воистину непобедимым властелином.

Ах, наивные души! Всего час назад они готовы были убить или съесть Тотора. А теперь обожали его. Добрая оплеуха и обычный фейерверк сотворили чудо.

Тотор был польщен. Бесконечные земные поклоны и восторженные восклицания тешили его самолюбие.

Однако нашего парижанина бесило то, что он не может не только произнести тронную речь, но даже словечка вымолвить никак не исхитрится. Нужно будет выучить язык, чтобы общаться со своим народом, как это делал Бонапарт. Ужасно не иметь возможности сказать хотя бы следующее: «Солдаты, я доволен вами!»

Слава Богу, хоть Хорош-Гусь взял на себя обязанности переводчика.

— Старина! — обратился к колдуну Тотор, не без интереса наблюдая за тем, как его «подданные» начали готовиться к празднеству, посвященному возведению на трон их нового повелителя. — Ты же понимаешь, что на их королевство мне наплевать с высокой горки. Однако, если я смогу чем-то помочь им, буду рад. Что скажешь о наших планах относительно похода на арабов и освобождения пленных?