Юрий Уральский - Поиск-90: Приключения. Фантастика

— А чем был, по-вашему, вызван дрязг?

— Причины возникновения дрязгов, как и других феноменов, пока неизвестны.

— В таком случае, что вы скажете об этом вашем приборе?

Один из молодых людей отделился от стены и положил на стол остатки голубого аппарата. Потом придвинул и включил репликатор. Спустя минуту конструкция налилась желто-зеленым светом, и кабинет начал мягко покачиваться на волнах времени.

Леруа протянул руку, и сияние исчезло.

— Рекомендую хорошо обдумать свои слова, — сказал он, глядя Патрику в глаза. — Как видите, для нас не составило особого труда понять, что за аппарат лежал рядом с вами. Поймите и вы, Лоу: мы не ставим целью обвинить вас; наша забота — безопасность, а значит, скорейшее установление истины и порядка! Для возвращения космодрома на Аиду мы должны быть уверены, что подобное не повторится!

— Не могу этого гарантировать, — сказал Патрик устало. — Мы проиграли; но и вы не выиграли. На вашем месте я бы прекратил эту возню и разрешил бы вернуться все желающим. Можете не беспокоиться — улетит не более трети. Но вы этого никогда не сделаете, а значит, никогда не будете в безопасности. Потому что люди хотят свободы, и готовы работать ради нее. Нам уже кое-что удалось. И кто знает, что нам удастся еще!

— Вижу, — Леруа кивнул на аппарат. — Жаль, что вы применили это совсем не в тем целях!

Патрик пожал плечами.

— Значит, — продолжал Леруа, — вы отказываетесь вести разговор по существу?

— Не вижу смысла. Оставшиеся на Аиде решат все сами; вы же и так знаете больше, чем я.

— Вы можете помочь — и нам, и своим друзьям.

— Теперь уже нет.

— Вы вернетесь на Аиду нашим представителем. — Патрик удивленно поднял голову. — И возглавите конфликтную комиссию.

— Вот как? — Патрик усмехнулся.

— Вы сомневаетесь?

— Слишком поздно…

— Но вы согласны попробовать?

— Пожалуй. Хотя я врач, а не политик…

— Вот и прекрасно! Вы можете идти.

Молодой человек проводил Патрика до дверей и вышел вместе с ним. Петров остался один. Он неподвижно сидел в кресле, словно спал с открытыми глазами.

— Ну, вот и все, — сказал Леруа. — Поздравляю вас, Адольф, с завершением операции!

Короткая дрожь прошла по телу Игоря Сергеевича Петрова. Рот раскрылся, мутный взгляд прояснился. Вспомнив, кто он такой на самом деле, Петров печально посмотрел на своего шефа.

— Значит, все-таки Адольф… — пробормотал он. — Завершением? Разве мы этого добивались?

Леруа пожал плечами:

— Во всяком случае, ваше участие в программе на этом заканчивается. От лица Службы Безопасности благодарю вас…

— Моя роль, — медленно, сомнамбулически, что характерно при снятии психологической блокады, заговорил Петров, — сводилась к одному: катализатор. Мы договаривались, что моя задача — делать то же, что все, причем так, как будто нет у меня всех этих моих «способностей»… — Он усмехнулся. — Для этого и психологическая маска. Но именно в этом направлении я ничего не сделал!

— Но вы сделали главное — не дали событиям принять необратимый характер!

— Это — чистая случайность!

Леруа спрятал улыбку.

— Я должен был сделать совсем другое, — продолжал Петров. — Моя задача была понять, что происходит на Аиде, а не дублировать вашего суперагента Птицына-Доула!

— Вот как?

— Да! Но я не знаю вашей точки зрения, мне трудно объяснить все это…

— Наша оценка проведенной операции такова, — Леруа откинулся в кресле, с любопытством поглядывая на Петрова. — На Аиде готовился и был проведен захват космодрома с применением новых технических средств. Благодаря вашему вмешательству он не привел к необратимым последствиям.

— Все правильно. И все неправильно! — Петров встал и зашагал по кабинету. — Они на Аиде хотят одного: работать! Но работать-то невозможно, я сам пробовал! И этот пункт в контрактах, полное выполнение работ до отлета, форменное издевательство! Улететь невозможно! Как бы ни было для нас важно исследовать Аиду, подобные крайности — бред! Что бы стали делать вы, Леруа, окажись вы сами в такой ситуации? Я уверен, вы тоже перестали бы тратить силы на Аиду и занялись бы собственными проблемами! Например безопасностью. Наверное, они знали, что космодром можно катапультировать, и когда сделали это открытие, — Петров указал на стол, где все еще лежал аппарат, — то решили его захватить, ведь другого выхода не было, чиновники твердолобы как на подбор! Захватить, обеспечить себе безопасную зону на орбите, оттуда спокойно все исследовать… Да я бы на вашем месте отдал им космодром еще десять лет назад! Операция тщательно подготовлена, и тут прибываю я. С заданием наблюдать и с заложенной каким-то олухом программой противодействовать диверсиям! Все происходит слишком быстро, и единственное, на что я — я! — оказываюсь способен, это дернуть рубильник. Это тоже полезно, но разве вам нужно было только это?! Ладно, вы поняли. Не будь этой программы, я смог бы вам чем-то помочь. А так — вы все испортили. Единственное, что я могу теперь сообщить — все ограничения по выезду с Аиды должны быть отменены немедленно. Иначе ваши подопечные завтра устроят что-нибудь похлеще, а меня у рубильника больше не будет!

Леруа ответил не сразу. Он снял очки, задумчиво повертел ими, выгадывая время для ответа. Потом надел обратно и заговорил:

— Может быть, вы и правы, — начал он, не глядя на Петрова. — Вы были бы абсолютно правы, будь нашей целью изучение и освоение Аиды. Но все просто только при недостатке информации. Дело в том, что нормальная организация работ на Аиде — это не решение проблемы. Это конец одного из ее решений.

— Я вас не понимаю.

— Вы знаете, кого обычно направляют на Аиду?

— Конечно! Опытных десантников, координаторов, исследователей — зарекомендовавших себя участием в особо опасных эпизодах.

— Вот именно, — Леруа вздохнул. — На Аиду направляют лиц, в силу своих индивидуальных особенностей несущих потенциальную опасность для общества. Видите ли, мы не имеем никакого права ограничивать свободу личности, в частности, права на перемещение. Но когда число несчастных случаев с человеческими жертвами вдруг начало расти, и исследования показали, что они надежно коррелируют с определенной группой лиц, чаще всего выдающихся способностей, талантливых или даже гениальных… Но они опасны, смертельно опасны, вот как вы, например…

— Я — особый случай, — напомнил Петров.

— Да, конечно… Выбора у нас нет, сегодня от каждого человека зависит слишком многое. Он может все, один человек. Так что остается одно: ограничить сферу возможных отрицательных последствий. Дальние планеты с многолетними заданиями, медицинские ограничения, особые зоны… Открытие Аиды было находкой. Такое количество непознанного могло оправдать в глазах Совета ее особый статус. Мы не имеем права рисковать. Обычные люди в любом случае должны быть в безопасности — таков главный принцип нашей организации. С появлением Аиды число несчастных случаев стало сокращаться. А теперь…