Юрий Уральский - Поиск-90: Приключения. Фантастика

— Не возражаю, — ответил я, правда, без особого восторга. К рыжим я всегда относился с каким-то предубеждением, памятуя известную поговорку: «Что я, рыжий, что ли?..», не внушавшую особого оптимизма. А Пискунов был рыж сверх всякой меры. Ну, прямо пламя полыхало в кабинете, когда он взмахивал своей огненной шевелюрой.

— Вот и прекрасно! — несказанно обрадовался Пискунов. — Сработаемся, капитан! Сработаемся!..

— Ханов не звонил? — прервал я бурный восторг майора.

— Нет. Но я знаю, что он там, у дома, — как-то слишком уж резко переходя на деловой тон, сообщил Пискунов. — Знакомится с обстановкой, так сказать, на месте.

— Как бы не переусердствовал, — с некоторой долей озабоченности сказал я.

— Я посылал туда своего работника, — проинформировал Пискунов, — проверить, как они там обосновались. Так он вернулся ни с чем. Засады не обнаружил. Можешь мне поверить, работник он опытный.

Вернулся Ханов только к восьми вечера, а в двадцать три десять позвонил из Горноуральска Кудряшов.

— Встречайте Колесова. Поезд пятьдесят девять, вагон шесть, — сообщил он. — В прямой контакт не вступать. Подробности по приезде. Ни пуха ни пера!

— К черту! — сказал я и положил трубку.

— Что стряслось? — спросил Ханов.

— Колесов приезжает. Завтра утром. Тем же поездом, что и мы.

— Там что-то произошло, — уверенно сказал Ханов.

— Понятия не имею, — я пожал плечами. — Кудряшов приказал в прямой контакт с Колесовым не вступать…

— Они что-то затеяли, — без тени сомнения заключил Ханов. — «В прямой контакт…» Это значит, нельзя с ним встречаться на людях. Интересно…

— И непонятно, — подытожил Пискунов. — Но… как говорится, утро вечера мудренее.

На вокзал приехали минут за пятнадцать до прихода поезда. Как это было и в день нашего приезда, из вагонов вышли всего несколько человек. Колесова среди них не было. Мы с Хановым растерянно посмотрели друг на друга.

— Вот те на! — тихо сказал Ханов. — Поменялись обстоятельства?

— Кудряшов бы предупредил, — не согласился я и еще раз обвел взглядом полупустой перрон. И вдруг… я увидел Колесова. Но как он был одет! Старая телогрейка, черные штаны и стоптанные валенки! На голове топорщилась явно не подходившая по размеру шапка.

Ханов тоже узнал Колесова.

— Ну и видочек! — усмехнулся он. — Залюбуешься!

Обогнав высокого стройного военного, Колесов скрылся в здании вокзала. Мы прошли следом.

Колесов стоял у входа и курил, зажав окурок сигареты в кулак. Увидев нас, он незаметно кивнул.

Машина наша стояла в двух кварталах от здания вокзала.

— Давай лапу! — повернулся я к Колесову, когда мы втроем удобно устроились в салоне «Жигулей». — С прибытием.

— Ты что это так вырядился? — спросил Ханов. — Прямо урка с мыльного завода! Где униформу достали?

— Места знать надо, — засмеялся Колесов.

— Рассказывай, — потребовал я, выводя машину на дорогу, ведущую к городской окраине. — Как там Терентьев?

— Терентьев… — загадочно улыбнулся Колесов. — Терентьев… явился с повинной! Вчера. Сразу после вашего отъезда.

— И чем он это мотивировал?

— Обещанием матери порвать с прошлым.

— И что он рассказал? — Я остановил машину на обочине.

— Вот, — Колесов достал из-за пазухи конверт и протянул мне. — Здесь все. Посмотрите потом. А сейчас на словах. Двадцатого к Терентьеву в гараж явился некий Красноперов по кличке Кривой. До этого последний раз они виделись в колонии. Вместе отбывали наказание. Там и познакомились. Терентьев оставил Кривому свой адрес. Тогда у него еще не было определенных планов на будущее. Сейчас, когда у него все устроилось и на работе к нему отнеслись по-человечески, он об этом сожалеет. «Сразу, — говорит, — надо было рвать с этим. Не оставлять хвостов». Так вот, явившись двадцатого в гараж, Кривой попросил Терентьева сгонять на денек в Горноуральск. И дал адрес Кругловой. От Терентьева требовалось только одно — узнать, с кем и как она живет. Он думал, что Круглова ровесница Кривого и он хочет проверить, верна ли она ему, но… Когда приехал, видит, Круглова совсем не та, какой он ее себе представлял. Уже потом, когда им занялись всерьез, он стал догадываться, что дело тут нечисто. Тот человек, которого вы установили, по приметам очень похож на Кривого. А его появление в гараже и в доме Терентьева свидетельствует о том, что он очень обеспокоен тем, где сейчас Терентьев. О том, что Терентьева задержала милиция, он мог узнать от Кругловой, когда был у нее двадцать шестого декабря. Но он не мог знать, что Терентьев осужден на пятнадцать суток, вот и «мечет икру». Терентьев сам предложил послать Кривому весточку. Мы этот вопрос обсудили и пришли к выводу, что иного пути вступить в контакт с Кривым у нас нет.

— Выходит, весточкой будешь ты? — спросил Ханов. — И как же это будет выглядеть на практике?

— Поскольку Терентьев не знает адреса Кривого и нам он тоже не известен, так как Кривой не прописан, единственная возможность встретиться с ним — это его личная заинтересованность в такой встрече. Терентьев дал мне телефон 3-48, по которому я должен позвонить и предупредить о своем приезде.

— Хорошо, — кивнул я. — Где ты будешь жить?

— В доме Терентьева. Он дал мне записку к матери. Но Кудряшов просил ничего от нее не скрывать. Рассказать все, как есть.

— Правильно, — поддержал Ханов. — С матерью играть в прятки непорядочно. А встречу Кривому лучше всего назначить на автовокзале. Там всегда полно народу и нам будет легче взять его под контроль.

— А почему ты думаешь, что нам придется с ним валандаться? — усомнился я. — Задержим сразу после встречи.

— Не знаю, не уверен, — возразил Колесов. — Мы прикидывали и так, и этак… Не стыкуется. Слишком нелогичное убийство. Без всяких видимых мотивов. Потом возраст… Круглова старше Кривого более чем на двадцать лет. Несудима. Не привлекалась… Пути-дорожки их вроде бы не пересекались.

— Ладно, — подвел я итог. — Возьмем над ним шефство. А там… Не будем загадывать. Не люблю.

— Тогда поехали звонить, — предложил Колесов.

На автовокзале было шумно и многолюдно. Подходили и отходили автобусы, спешили пассажиры, короче, стояла обычная неразбериха и суета.

В редком свете фонарей мы видели, как Колесов слегка расхлябанной походкой прохаживался по привокзальной площади. Его рослая фигура заметно выделялась в снующей толпе.

В машине нас было трое: мы с Хановым и инспектор уголовного розыска Патрушев, выделенный нам в помощь Пискуновым. Сам Пискунов остался в отделе для координации действий и установления связника, которому звонил Колесов, договариваясь о встрече с Кривым. Телефон, как выяснилось, принадлежал сразу двум пионерским лагерям: «Горняк» и «Металлург». В который из этих лагерей звонил Колесов, мы пока не знали.