Хэммонд Иннес - Затерянные во льдах. Роковая экспедиция

— Значит, это ваши лодки мы видели сегодня утром сразу за внешними островами? — не унимался я. — Водолазный бот и маленькая рыбацкая лодка?

— Точно так.

— Где ваши лодки сейчас?

— Водолазный бот пришвартован сразу за мысом.

— А вторая лодка… рыбацкая?

Он бросил на меня быстрый взгляд поверх края бокала.

— Мой компаньон ушел на ней в Бовааген… Ему там что-то понадобилось, — пробормотал он и одним глотком опрокинул в себя коньяк.

Я наблюдал за этим маленьким кокни, потягивающим второй бокал коньяка, пребывая в полной уверенности, что он что-то скрывает. Мои спутники думали так же, как и я, и тоже не спускали глаз с водолаза. Он покосился на нас и немного отодвинулся, расположившись рядом с управляющим. Джилл схватила меня за локоть.

— Билл, — прошептала она. — Как вам кажется, он мог подобрать Шрейдера в море сегодня утром? — Ее голос бы натянут как струна и дрожал.

— Не знаю, — отозвался я. — Все возможно. А вы как думаете?

— Я почувствовала… — Она заколебалась, а потом подняла на меня глаза. — Билл, сегодня утром я почувствовала, что он совсем рядом. Это было совершенно отчетливое и очень странное ощущение. Как будто… — Она замолчала, а потом произнесла: — Я не знаю. Мне вдруг показалось, что он где-то очень близко, вот и все.

— Фарнелл?

Она кивнула.

Я посмотрел на маленького темноволосого водолаза. Он так быстро разговаривал с Килландом, как будто боялся замолчать. До меня доносились обрывки разговора. Они обсуждали глубину погружений и резку металла с помощью кислородно-ацетиленовых горелок.

— Он нервничает, — тихо сообщил я Джилл. — Я постараюсь улучить момент и отвести его в сторону. Возможно, мне удастся что-то выяснить.

Но мне так и не удалось поговорить с ним до обеда, а за обедом произошло событие, после которого мне еще сильнее захотелось расспросить его наедине. Стол был накрыт в длинной низкой комнате по соседству с просторной кухней. Ее окна выходили на голые каменистые холмы, за которыми, блестя в ярких лучах солнца, расстилалась стеклянная гладь моря. Обед, который у них назывался middag , начался с огромных стейков из китового мяса с помидорами и картофелем. За ними последовал koltbord — бесконечные блюда с рыбой, приготовленной самыми разнообразными способами — копченый лосось, маринованный хек, вяленое китовое мясо, а также разнообразные мясные блюда, салаты и несколько видов сыра. Запивать все это предлагалось молоком и легким норвежским пивом.

Ловаас и капитан «Хвал То» тоже были здесь. Говорили в основном о китах. Санде сидел, не сводя глаз со своей тарелки, и подавал голос только для того, чтобы попросить что-нибудь ему передать. Если бы Дик оставил его в покое, я бы выяснил то, что меня интересовало, и Ловаас мог навсегда исчезнуть с нашего горизонта. Но Дик поинтересовался у него, как так вышло, что он так хорошо говорит по-английски, и к тому же с акцентом кокни.

Маленький водолаз поднял голову.

— Моя мамка была кокни, — ответил он, языком запихнув еду за щеку. — Она так и не осилила норвежский язык, так что с самого моего рождения говорила со мной по-английски.

— Кто эти люди, которые работали с вами сегодня утром?

— Мой партнер и один рыбак.

В общем разговоре возникла пауза, и Ловаас посмотрел на него через стол.

— Что вы ловить? — спросил он.

Норвежский кокни ухмыльнулся.

— Авиадвигатели, kaptein Ловаас, — ответил он. — Я водолаз. Приступил к работе вчера.

— Он поднимает двигатели того старого Юнкерса 88, который сбили возле острова Скарв, — пояснил Килланд.

— Возле острова Скарв?

Внезапная заинтересованность в его голосе стала для меня настоящим ударом. Я понял, что нас ждет, но был бессилен что-то предотвратить. Я начал говорить о спасательных операциях в британских бухтах. Но кроме Килландов это больше никого не заинтересовало. Ловаас перестал есть и наблюдал за водолазом.

— Сегодня утром вы тоже там быть, мистер Санде? — спросил он.

Я продолжал говорить, но теперь меня со всех сторон окружала гнетущая тишина. Санде бросил на Ловааса быстрый испуганный взгляд и снова уткнулся в тарелку. Он нервно вертел в пальцах нож и вилку. Но он не ел.

— Точно так, — наконец ответил он и вдруг заторопился: — Я опускался под воду, чтобы осмотреть двигатели. Когда я увидел, что они в порядке, я послал компаньона в Бовааген за ацетиленовой горелкой.

Ловаас набросился на него как коршун.

— В Бовааген, говорите?

— Точно так, — подтвердил Санде, но в его голосе не было убежденности, и он снова принялся вертеть нож, раскладывая тонкие ломтики сыра поверх мяса.

— С кем вы работать? — наседал Ловаас.

— С Пеером Сторйоханном, — ответил Санде. — Мы с ним партнеры. У нас общий бот и оснащение.

— А рыбак?

— О, он местный, — вмешался Килланд. — Старина Эйнар Сандвен из Нордхангера.

— Из Нордхангера, говорите? — Ловаас, похоже, обдумывал полученную информацию. Затем он произнес: — Во сколько вы прервали работу сегодня утром?

Санде посмотрел через стол на меня, а затем перевел взгляд на Ловааса. Схватив свой стакан, он сделал глоток пива. Я наклонился вперед и принялся расспрашивать его об авиационных двигателях и сбитом самолете.

— Этот самолет сбили несколько лет назад, — сказал я. — Наверняка двигатели заржавели и использовать их уже невозможно.

Санде с заметным облегчением ухватился за эту новую тему разговора.

— Бог ты мой, нет, — ответил он. — Двигатели в полном порядке. Металл не ржавеет под водой, знаете ли. Причина коррозии — это воздух и вода. Вы видите заржавевшие корабли потому, что в них уже побывал воздух. Но если корабль сразу уходит под воду, то он таким там и остается, знаете ли.

Он замолчал, и этой паузой тут же воспользовался Ловаас, который произнес:

— Вы долго сегодня быть в море возле острова Скарв, мистер Санде?

— О, я не знаю, — быстро ответил Санде. — Час или два. А почему вы спрашиваете?

Он снова посмотрел на Ловааса, но выдержать его взгляд не смог и снова опустил глаза в тарелку.

— Во сколько вы приступить к работе? — продолжал допрашивать его Ловаас, вцепившийся в беднягу, как клещами.

— О, я точно не знаю. Около восьми.

— Значит, в десять утра вы все еще находиться на месте?

— Не могу сказать, сколько мы там сегодня пробыли. Спросите у моего партнера. У него есть часы.

— Когда же он вернуться, а?

— Да мне почем знать? Это зависит от того, как быстро он сможет добыть кислородно-ацетиленовую горелку. Может, мне еще придется ехать за ней в Берген.

Ловаас наклонился к Санде. В его квадратной приземистой туше чувствовалось что-то почти угрожающее.