Дина Полоскова - В погоне за Иштар

— А ведь ты права, — согласился Эддар, — Я тоже считаю, что Яклину удалось найти Тару раньше нас и отвезти Цалибу.

— Что будем делать? Ведь она не согласится ее отдать.

— Посмотрим. Но на этот раз навещу Цалибу я. Что-то задержались мы на этой планете.

— Верно, Эд. Пора отчаливать, — согласился с ним рыжебородый Левочка.

— Мне, наверно, это снится, — Деммиз уставился на двери чепка и протер глаза, — Не помогает, — сообщил он остальным.

Через секунду все смогли разделить замешательство пилота.

Ослепительно улыбаясь, к их столику приближалась Эстель.

— Ты и в самом деле похожа на бывшую Статую Бравиш.

— Сомнительное это удовольствие, скажу я вам.

Иннатха впилась острым ногтем, покрытым золотым лаком, мне в подбородок, приподнимая вверх лицо. Те еще ощущения. Рефлекторно отбросила ее руку.

— Мне нравится твоя красота. Только пользоваться ей ты совсем не умеешь.

— Я надеюсь, вы не собираетесь преподать мне пару уроков? Боюсь, не хватит денег оплатить ваши услуги. Поиздержалась в пути, знаете ли.

— Хорошо, что це-Цали не бил тебя. Я сама люблю воспитывать своих рабов. Даже если это мои родственники. Как ты, например.

— Мы с вами родственники? Боюсь, это ваши больные фантазии.

— В некоторой степени. И это очевидно. Я — потомок Богини, как и ты.

— Вы скорее потомок Баторий, уважаемая. Хотя если обвинения против трансильванской графини были сфальсифицированы, то ваша слава вас не подвела, — я выразительно посмотрела на два лежащих на розовом мраморе тела — молодого мужчины и девушки. Буквально несколькими минутами ранее Цалибу Дева-Иннатха с удовольствием демонстрировала мне покорность своих рабов. Я пробовала отвернуться, но сильные руки меднокожих рабынь держали меня крепко. Девушка, похоже, еще дышала. Мужчине повезло больше — он был мертв.

— Я не знаю, кто такая Баторий, Статуя. Я — прямой потомок Исиды, эманации Богини, и подозреваю, что ты тоже. Но сейчас ты — моя собственность. Если я скажу тебе перестать дышать, ты перестанешь. И задохнешься с огромной благодарностью ко мне, твоей милостивой госпоже, даровавшей тебе столь легкую и не мучительную смерть.

По сравнению с Иннатхой, бывший бравиум Ньол казался мне милым невинным шалуном. Я всего лишь день провела во Дворце, но иногда мне казалось, что проще было бы тронуться рассудком. Как назло это не представлялось возможным, потому что меня не покидала мысль об Ишме — как она там, где она. С того момента, как мы оказались во Дворце, нас разлучили и не у кого было спросить о ней. У самой Цалибу я не спрашивала из вредности. Ну и еще, чтобы она не срывала злость на меня на девчонке.

— Ты понравилась Яклину, но все же он подарил тебя мне, — продолжала Иннатха, — Ты должна понимать, что помочь тебе некому. Я решаю оставить тебя себе. Ты рада?

А вот хрен тебе. Назло буду молчать.

Цалибу хищно улыбнулась.

— Глупая. Богиня наградила тебя драгоценностями, а ты и не поняла. Если бы можно было — я бы просто вырезала их из твоих рук, но с ними ты нужна мне живой, как это ни печально. Будешь одной из моих Статуй. Ты ведь захочешь угодить своей госпоже, правда, Статуя?

— Послушайте, уважаемая, — я так устала, что даже бояться сил не было. Куда хуже? По сравнению с Иннатхой все мои предыдущие злоключения казались так, черновиком.

— Если вы о пытках, — продолжила я, — То вытерпеть можно все. И привыкнуть можно ко всему. К чему угодно. Не хватало мне, культурному человеку двадцать второго века потакать больным фантазиям средневековой маньячки на отсталой планете.

Все. Теперь мне конец придет. Ну и слава прогрессу.

— Ошибаешься, Статуя, — весело сказала Иннатха, — Привыкнуть можно не ко всему. Яклин рассказал о тебе больше, чем ты думаешь.

Цалибу хлопнула в ладоши. Тотчас занавеска входа откинулась, и две высокие, сильные женщины с прямыми спинами и безразличным взглядом темных глаз, ввели Ишму.

Этого я стерпеть не могла.

— Не трогайте ее! Она итак натерпелась на вашей ненормальной планетке!

— Отсталой, кажется, так ты сказала, — Цалибу улыбнулась, — Ну-ка, — она щелкнула пальцами, и в руках одной из вошедших взвился хлыст, который в следующий миг опустился на обнаженное плечо Ишмы, оставляя на нем тонкую полоску. Следующий удар заставил рабыню упасть на колени, пытаясь закрыть лицо и грудь.

Я рванулась к ней на выручку, но меня держало сразу две пары рук.

— Ты — Статуя, — мурлыкала Иннатха, с удовольствием наблюдая за поркой и моей реакцией, я не хочу, чтобы твоя кожа покрылась отвратительными шрамами — она должна услаждать мой взор и взор моих гостей, пока мне не надоест. А вот из этой презренной рабыни получится превосходная девочка для битья. Отныне она будет получать все твое наказание. Кажется, ты назвала меня маньячкой?

Ишма плакала в голос, выла с искаженным от боли лицом, катаясь по полу — к первой женщине, ловко орудующей хлыстом, присоединилась и вторая.

— Прошу вас! Пожалуйста! Прекратите это! Я сделаю все, что вы хотите! Все!!

— Ну вот и чудесно, — Иннатха щелкнула пальцами, и женщины прекратили избивать маленькую рабыню. Ишма затихла, только тоненько и очень жалобно скулила. Видимо ей было совсем плохо.

— Прошу вас, ей нужна помощь, — я не могла сдержать слез, глядя, что ровная смуглая кожа девушки местами превратилась в обрывки лохмотьев.

— Не хочешь, чтобы она мучилась, или не хочешь, чтобы у нее остались шрамы? — весело спросила меня Цалибу.

— Не хочу ни того, ни другого.

— Что ж. Может быть, я и отдам приказ помочь ей. Знаешь, у меня есть чудесная глина — несколько притираний, и на ней не останется и следа. Но ты пока не доказала мне свою преданность и готовность служить… В подвал и на цепь ее, — равнодушно кивнула она женщинам.

Те подхватили Ишму под руки и поволокли прочь.

— И смотрите, не подпускайте к ней голодных леопардов, — крикнула вслед им Иннатха, и, уже обращаясь ко мне, добавила, — Мы же не хотим, чтобы мои кошки обглодали личико твоей подружки, правда? От этого глина уже не поможет, — и она наигранно вздохнула.

— Что вы хотите? Как мне заслужить помощь для Ишмы?

— Ты в самом деле хочешь доставить мне удовольствие? — и Цалибу обошла вокруг меня, проводя нежной ладонью по коже на спине, бедрах, груди. Она наклонилась к моей шее и с силой втянула воздух, — И пойдешь на все, чтобы понравиться мне…

Тщательно пытаясь преодолеть приступ тошноты, я кивнула.

— Вот и славно.

Цалибу наконец-то оставила меня в покое и улеглась на высокое ложе. Потянулась, как сытая кошка, и сказала:

— Сегодня у меня гости. А тебе следует знать свое место, Статуя. Будешь услаждать наш взор. Дашь раскрасить свое тело, и встанешь, как тебе скажут на постаменте. Будешь стоять там, пока мне не надоест. Каждое твое движение — десять ударов плетьми твоей бывшей рабыне, поняла?