Михаил Федоров - Искатель, 2014 № 06

— Ладно. А кто проводит эксперимент? Похоже, применяются какие-то новейшие технологии.

— Вы угадали. Это совместный проект Силиконовой долины и Манчестерского технологического института.

— То есть все появления из ниоткуда заказанных мной вещей это их ноу-хау?

— Абсолютно верно. Телефонная будка является приёмником-передатчиком.

— Мгновенная переброска на расстояние материальных объектов, я так понимаю?

— Вы правильно понимаете.

— Хорошо. И что же, только я один участвую в эксперименте?

— Эксперимент проходит по всему миру. В России, кроме вашей, установлено ещё двенадцать таких телефонных будок. В различных городах.

— Значит, моя будка — тринадцатая?

— Ну, если вы суеверный человек, можете считать её первой или седьмой. В зависимости от вашего счастливого числа.

— Угу. О’кей, оператор. Кстати, как мне к вам обращаться? Имя у вас имеется?

— Лучше всего, если вы будете называть меня просто оператором.

— Ну, что ж. Тогда такой вопрос: по окончании проекта вы вернёте себе назад полученные мною деньги?

— Всё, что вы попросили и ещё попросите, останется у вас.

— То есть пока не закончился эксперимент, можно грести деньги лопатой?

— По секрету скажу вам, те двенадцать россиян, что с вами участвуют в проекте, только тем и занимаются, что требуют у будки деньги. Дальше первой опции они не продвинулись. Вы единственный, кто позвонил оператору.

— А долго ещё продлится эксперимент?

— Этого я тоже вам сказать не могу.

— Ладно. Хорошо. Есть ли какие-нибудь дополнительные опции у будки кроме указанных?

— Чего бы вам хотелось?

— Могу ли я, например, наказать тех людей, которые так или иначе обидели меня?

— В принципе это можно устроить. Будка позволяет исполнить многие ваши сокровенные желания. Даже побывать в прошлом и встретиться с интересующим вас человеком.

— Правда? Ого! Машина времени! Можно перемещаться и в прошлое, и в будущее. Вот здорово!

— Только в прошлое. Будущее ведь ещё не наступило. Для путешествий в прошлое есть одно обязательное условие.

— Какое?

— Там нельзя ничего менять.

— Понятно… А такой вот вопрос…

— Давайте.

— Летела стая, совсем небольшая, сколько было птиц и каких?

— Не понял вас. Какая стая?

— Совсем небольшая. Сколько было птиц и каких?

— Не понял.

— А я вообще с живым человеком разговариваю или с компьютером?

Лунный пейзаж был как настоящий. На стенах павильона висели огромные цветные фотографии лунной поверхности, сделанные 40 лет назад, во время экспедиций «Аполлонов». Все фотографии отражали особенности лунного рельефа, и только одна была исключением — классическая фотография Эдвина Олдрина, в белоснежном скафандре стоящего на поверхности Луны и глядящего в объектив фотоаппарата. Естественно, лица Эдвина видно не было, а в чёрном стекле светофильтра его шлема отражалась фигура Нэйла Армстронга и часть угловатой конструкции посадочного модуля.

— «Спайдер Машина» — абсолютно автономная, — рассказывал Фриц. — Даёшь ей конкретное задание, а как его выполнить, она сама решает. Наша «Паучиха» обладает разумом.

— Так уж и разумом, — усомнился Ричард.

— Можно проверить, — Фриц обещающе улыбался.

— Ну что ж… — Ричард на минуту задумался, — сделаем так.

Он вытащил мобильный телефон из внутреннего кармана тонкой шелковистой курточки с яркой круглой эмблемой и с надписью «Virgin Lunar» на груди и сказал:

— Задача следующая. Spider Machina должна найти эту вот штучку. Положи-ка её вон в ту яму, а сверху камнем накрой.

— Понятно, — сказал Фриц, всё ещё довольно ухмыляясь.

— Это первая часть задания, — добавил Ричард.

— А какая вторая?

— Потом скажу.

— Gut.

Главный инженер Бременского института искусственного интеллекта взял телефон, отнёс его в указанный Брэнсоном маленький кратер, надвинул на лунку один из валунов, в беспорядке разбросанных по лунному ландшафту, затем подошёл к компьютеру и что-то там над ним поколдовал.

Spider Machina действительно была похожа на паука. Никаких колёс, вместо них — восемь суставчатых насекомоподобных ног. Как только сигнал был получен, она довольно резво добралась до искомой точки, благополучно обойдя опасные провалы, встретившиеся ей на пути. Потом рукой-манипулятором освободила вход в воронку и вытащила оттуда телефон. Фриц при этом стоял рядом с Ричардом, не вмешиваясь в процесс, и продолжал улыбался.

— Замечательно, — сказал Брэнсон, — а теперь пусть «Паучиха» позвонит с моего телефона на твой.

Фриц улыбаться перестал. Он озадаченно поводил указательным пальцем по переносице, снова сходил к компьютеру и снова над ним поколдовал.

Spider Machina ничего не делала минут пять. Обдумывала ситуацию. Пальцы на руке-манипуляторе были слишком толстые, чтобы нажать на маленькие кнопки мобильного телефона. И когда уже Брэнсон готов был колкой шуткой поддеть Фрица, «Паучиха» вдруг совершенно неожиданно двумя пальцами, как плоскогубцами, перекусила кончик одной из антенн, торчащих из её кубической головы, а потом подняла из пыли тонкую проволочку и именно ею начала отыскивать в меню номер телефона своего хозяина.

«Чем ты лучше чудовища Мэнсона? Да ничем, ты такой же убийца, как и он. — Но я же никогда не убивал женщин. Ну и что? Ты даже хуже его. — Почему это? — Потому что ты убивал по приказу. Тебе приказывали, ты убивал. Тебе приказывала партия, тебе приказывала власть. А ему никто не приказывал. Он был сам по себе. Ты ведь играл в чужие игры, обслуживал систему. — Я такая же жертва, как и Чарльз Мэнсон. Я продукт извращённого общества. Общества, имеющего двойную мораль. Общества, которое, с одной стороны, восхваляет убийство, а с другой, осуждает. Чингисхан, Наполеон, Мао Цзедун, Сталин — все они убийцы, а общество возвело их в ранг выдающихся исторических личностей. Только Гитлер со своими газовыми камерами и крематориями выпадает из этого списка. Не было бы «фабрик смерти», наверняка, памятники бы в его честь понаставили. Люди всегда занимались убийством: убивали себе подобных, убивали животных. Они едят мясо меньших братьев своих, покупая его в магазине, и при этом чувствуют себя непричастными к убийству, поскольку сами убийством не занимаются. По этому поводу хорошо сказал Оззи Осборн: «Я бы хотел открыть ресторан. И каждый раз, когда клиент заказывал бы бифштекс, я бы приводил живую корову и резал её у него на глазах». Люди убивают каждый день. И каждый день рекламируют убийство. Разве Роман Полански, снимающий фильмы о насилиии и жестокости, косвенно не содействовал банде Мэнсона, зверски убившей его жену?.. Чёрт!»

Он неловко взялся за бутылку, и та, выскользнув из руки, упала набок, расплескав остатки коньяка на стол. С полированного дерева коньяк струйками потёк на персидский ковёр. «Хрен с ним, — подумал Хет-трик, — сейчас ещё закажу. Будка даст мне, что пожелаю». Он оглядел преобразившийся ангар. Здесь было всё для комфортного проживания холостого мужчины: диван-кровать, два стула, стол, электрообогреватель, кухонная плита, холодильник, санузел, душевая кабина, ковёр, кондиционер, торшер, телевизор, компьютер. Пачки денег и золотые слитки ему пришлось вернуть через функцию «Оператор». Чтобы не мешали. А вот целый магазин игрушек, тоже оставшийся после Аналитика, Хет-трик развёз по детским домам. Он туманно посмотрел на телефонную будку, из открытой двери которой выглядывали скомканные, брошенные им впопыхах вещи образца 1969 года. Вернувшись из Лос-Анджелеса, он сразу же отправился в душ, словно хотел отмыться от той грязи, в которую давеча довелось окунуться.