Луи Буссенар - Бессребреник среди желтых дьяволов

Тринадцатого марта корабли Рожественского [16] Рожественский Зиновий Петрович (1848–1909) — русский вице-адмирал. В русско-японскую войну — командующий эскадрой, совершившей переход из Балтийского моря на Дальний Восток; потерпел страшное поражение под Цусимой (остров в Корейском проливе) 14–15 мая 1905 года, взят раненным в плен. По возвращении в Россию судим, но затем помилован. прошли Мадагаскар [17] Мадагаскар — остров в западной части Индийского океана, недалеко от восточного побережья Центральной Африки. и через несколько дней должны были прибыть в Сингапур [18] Сингапур — остров на юге Азии, отделен от континента и Индонезии широким проливом. . Они представляли огромную опасность для противника, с которой приходилось считаться, и вмешательство их могло изменить расстановку сил воюющих сторон.

Репортер торопился попасть в Мукден. Конечно, русские могли собраться с силами и организовать оборону, ведь они были смелыми и могучими воинами. Еще Наполеон говорил, что надо не просто убить русского, а еще и подтолкнуть, чтобы тело упало.

Поль подгонял своего коня, который, казалось, не чувствовал ни усталости, ни тяжелой ноши. Всадники миновали густой лес, где недавняя резня была особенно жестокой. Не осталось ни единого дерева, на котором не висело бы по трупу, и ни единого куста, в зарослях которого не валялись бы вперемешку тела погибших в последнем бою. Не слышалось ни вздоха, ни шороха, только вороны кружились, призывая своих сородичей разделить погребальную трапезу.

— Жуть! — проворчал Буль-де-Сон. — Никак не назовешь это приятной прогулкой!

— Мужайся, мой мальчик, скоро мы будем в деревушке Паркен, а оттуда идет последний участок дороги в Мукден. Там мы отдохнем немного, но только после того, как наш раненый будет в безопасности.

Журналист был прав: забрезжил рассвет, и вдалеке у дороги показалось несколько маньчжурских хижин.

— Скажите, патрон, вы ничего не слышите?

— А что?

— Шум какой-то, чертовски напоминает топот лошадей…

— Наверное, это русские бегут в Мукден…

Выехав из леса, путешественники оказались на открытой равнине, где их силуэты прекрасно просматривались со всех сторон на фоне поблекшего неба.

Раздался выстрел, за ним другой, и вокруг засвистели пули. Поль Редон мгновенно сообразил, что это предупредительный огонь, и придержал коня. Буль-де-Сон последовал его примеру. Оба подняли руки вверх, и тотчас неизвестные всадники нагнали их.

— Tomari mas ho! (Ни с места!) — послышался резкий голос.

И в одно мгновение французы оказались в окружении. Но это были не русские, нет, то оказались японцы.

Вокруг Поля Редона и его спутника образовалось плотное кольцо из низкорослых людей, каждый — в темной, перетянутой поясом униформе с металлическими пуговицами. Ружья были подняты и готовы к стрельбе. К пленникам приблизился офицер и произнес несколько слов на японском, обращаясь к репортеру.

— Я не понимаю, — ответил тот, — я француз и не говорю на вашем языке. Вы говорите по-французски?

— Да, — отчетливо произнес офицер, а затем продолжил со специфическим акцентом, слегка растягивая и коверкая большинство слов: — Кто вы? Что здесь делаете? Куда направляетесь?

— Еще будут вопросы? — холодно спросил журналист. — Кто я? Француз, военный корреспондент одной парижской газеты. Что делаю? Рискуя жизнью и терпя всяческие неудобства, слежу за кампанией. Я без оружия, что говорит о соблюдении мной абсолютного нейтралитета. Куда иду? Передвигаюсь с места на место, сейчас я еду в Мукден, где рассчитываю найти русский генштаб, при котором я аккредитован [19] Аккредитовать — здесь: уполномочить на представительство при иностранной державе. . Вот мои документы.

— Значит, вы принадлежите к вражеской армии.

— Ни вражеской, ни дружеской… Я сохраняю нейтралитет.

В этот момент раненый, которого Редон, желая защитить, инстинктивно прикрыл полами своего плаща, неожиданно спрыгнул на землю и побежал в сторону. Офицер тотчас сделал знак, солдаты набросились на беглеца и, несмотря на его отчаянное сопротивление, окружили несчастного. Круг людей сжался сильнее, о бегстве нечего было и думать.

— Ха-ха! Это еще кто такой? — резко прозвучал голос японца. — Я полагаю, он не француз, и тем более не журналист.

Незнакомец, которого очень крепко держали за плечи и руки, все же выпрямился и, посмотрев прямо в лицо офицеру, произнес:

— Я был ранен… умирал, и французы подобрали меня с поля боя.

— Что вы делали на поле боя? Вы сражались против нас?

— Я не сражался…

— Вы, конечно, прогуливались под градом пуль и снарядов. Хватит болтать! Вы — кореец, не так ли?

— Да, я — кореец.

— И вы находились среди русских, вы сражались в рядах русской армии. Все ясно: вы — шпион.

— Шпион? Я?

— А эти двое — ваши сообщники.

— Как бы не так! — закричал Редон. — Вы, мелкий японский коротышка, вы начинаете мне надоедать! Среди кучи мертвецов я нашел живого и подобрал его. Я только выполнил свой долг человека и француза, и это вовсе не дает вам права оскорблять меня.

— Вы оказались вместе с корейцем, который сговорился с нашими врагами. Я не желаю вас больше слушать. Мы берем вас в плен.

— Будьте осторожны, журналиста, не принимающего участия в сражениях, уважает любая нация, и Франция спросит с вас за действия, которые нарушают международное право, — парировал [20] Парировать — здесь: отражать нападки или доводы противника в споре. Редон.

— Месье, — холодно произнес маленький человек, — вы прекрасно говорите на французском, но я не понимаю всех тонкостей… Я встретил вас со шпионом…

— Вы лжете! — закричал кореец. — Еще раз повторяю: я — не шпион.

— Хотелось бы верить, но не мне это решать. Вы пойдете со мной.

— Куда вы нас поведете? — поинтересовался репортер.

— Именно туда, куда вы и направлялись, в Мукден.

— Как? В Мукден?

— Да, туда. В настоящий момент он должен находиться в руках японцев.

— Откуда вам это известно?

Вместо ответа японский офицер пожал плечами, затем быстро отдал несколько коротких приказов.

Редона заставили слезть с коня. Буль-де-Сон, не сводя глаз с хозяина, сделал то же самое и встал рядом в ожидании дальнейших приказаний. Репортер отнесся к приключению философски: похоже, он смирился с мыслью, что ошибся. У него был один, плохой или хороший, принцип — всегда идти вперед наугад, не останавливаясь на полпути, и, будучи человеком, который более не дорожил жизнью, он зачастую сталкивался со смертельной опасностью.

В конце концов все образуется!

Но кто, черт побери, был этот несчастный кореец с таким умным лицом, на которого наш герой то и дело посматривал с любопытством и из-за которого он попал в столь затруднительную ситуацию? Шпион! Почему бы и нет, в конце концов! В таком случае положение Поля Редона становилось более чем щекотливым. Дело заключалось в том, что поведение незнакомца казалось довольно странным. Редон даже подумал, что этот человек специально разыграл обморок, чтобы ничего не объяснять, а потом стоило только ему захотеть улизнуть от японцев, как сознание вдруг вернулось.