Unknown - Исцеление души (СИ)

Несмотря на всю печальность ситуации и хандру, девушка решила не падать духом, а принимать все невзгоды гордо смотря вперед. Как сказала Энья, император не сильно относится к ней плохо. Да, он сволочь и убийца. Да, всего его слова наигранная неискренность. Но ведь он такой человек! Он так привык. Он вырос в таком обществе и ему не понять, что можно как-то по-другому. Так почему бы не подыграть ему? Совсем немного? Он хочет увидеть от нее что: податливость, игривость, женственность? Он хочет увидеть в ней женщину из числа тех, что привык видеть - светских дам? Или же, нет, она ему интересна пока, как обезьянка, такая же дикая и потешная - диковинка и совсем непохожая на мягких кошек, к которым он привык! Даже дикую обезьянку можно приучить и он этого добивается. Он оставил ее без людского общения, чтобы она была более разговорчива с ним - пускай! Обезьянку можно приручить, но она все рано останется дикой и рано или поздно укусит своего хозяина...

Уже как три дня Элестэй не наведывался к Виктории. Стоило что-то делать и как можно быстрее налаживать с ней отношения, ибо, как он и обещал гостям - он ждал их через неделю. Подготовка к торжеству шла полным ходом, ведь как-никак, а император собирался сообщить всем о том, что его сердце занято и он обзавелся фавориткой и не очередной мимолетней пассией, а официальной любовницей, что за частую считается, как любимая. И вот дернуло же его это сказать невыносимому князю Валиерскому, который только и знал, что сплетничать и пополнять ряды молодых любовниц. Причем чем старее он становился, тем возраст его любовниц резко уменьшался. Но то, каким плотоядным взглядом он смерил Викторию, которая принадлежала только Элестэю и никому другому, заставило императора так сказать. Слепая пелена заслепила ему глаза. Так что теперь от этого не отгородишься - Валиерский уже давно успел разнести эту чудную весть по высоким кругам. Конечно, Данган может и отказаться от официального заявления - все знают его непостоянство и никого это не удивит, скорее все завистницы радостно посмеются над Викторией. Да и князю будет полное раздолье приударить за хорошенькой и загадочной девушкой, которую ранее не видывали в столь высоких рядах. А этого Данган позволить не мог - объявление Викторию своей фавориткой нисколько не повлияет на его жизнь. Только заставит понервничать всяких дамочек, и они будут более охотны к его постели, думая, что 'любимая' императора ему уже наскучила и обворожительная прелестница смогла легко занять ее место, захватив его сердце. Наивные самолюбивые дуры, которых только интересует, что власть и достаток!

Однако главное то, что это объявление повлияет на их отношения с Викторий. Которые идиллией назвать нельзя. Виктория его ненавидит, он же... Данган точно не знал, что он испытывает к девушке, но это чувство доставляло ему удовольствие - азарт! Любая женщина - укажи он только пальцем - будет прыгать от радости, скажи он ей, что она нынче его официальная любовница! Когда же это он сказал Виктории - она только смерила его взглядом полной ненависти. Конечно, всему было оправдание - она чужестранка, он - тиран, который разрушил их город. Но Элестэю уже доводилось быть с такими девушками. Как правило, они были ему благодарны за его доброту по отношению к ним. Может, не все сразу, однако проходило немного времени, и девушка уже была полностью в восхищение от него. И как это случалось, она ему быстро наскучивала. Тогда он старался от нее быстрее избавиться: покровительственно выдав замуж за человека близкому ее сословию. Как правило, мнения самих девушек его не интересовало. Они были чужестранками, в буквальном смысле, пленницами, а с такими в его стране не церемонятся. И то, что он находил им пару, заслуживало большой благодарности с их стороны. Элестэй часто отдавал девушек своим подданным, если знал, что они им понравились. То, что над ними потом измывались и всячески унижали, словно рабыню нисколько его не волновало - муж в семье голова. Да и какому императору есть дела до проблемы какой-то чужестранки, тем более, когда он ей уже и так изрядно помог!

Но Виктория был другая. Он хотел ее завоевать, как неприступную крепость и это разогревало в его жилах кровь. Она была совсем не такой! Он не мог понять этого чувства, но чем больше он ее узнавал, тем больше она вызывала в нем какое-то трепетное восхищение. Она была гордой, независимой, привыкшая самостоятельности независимо от мужчин, принимать собственные решения. Он привык, что женщина должна играть, но всегда уступать и подчинятся. Здесь же все было по-другому. Ему было даже интересно, как бы сложились их отношения, повстречавшись они при других обстоятельствах. Если бы она приехала в их город сыграть, и он случайно бы ее встретил, то непременно бы пригласил ее к себе в замок, как артистку. Сыграла бы она тогда для него? Наверное...

Поддалась бы она его чарам? При других обстоятельствах, возможно. Но она настолько независима и свободна, что даже, если бы между ними что-то произошло, она бы его покинула первой. Как вольный ветер. А сейчас он посадил ее в хрустальную клетку. Разве это можно исправить? Дать ей свободы? И тогда, может быть, она - нет, конечно, не простит его - будет вести себя на церемонии примерно, и сыграет роль леди, влюбившейся в самого императора.

- Ваше Величество! - один из его офицеров оторвал Элестэя от созерцания пейзажа за окном. Несмотря на прекрасную погоду, самый разгар лета, мысли императора были далеко.

- Да, я слушаю тебя, Оливер, - нехотя оторвался от раздумий император, поворачивая голову к подданным, которые восседали за длинным столом переговоров. Все высокие чины в военном искусстве собрались здесь.

- Назревает переворот, я это чувствую, нельзя так все пускать на самотек! - Вспыльчиво произнес мужчина.

- Ты забываешься!.. - Поставил его на место Данган, заставив военного генерала стыдливо потупить взор. Элестэя всегда злила паника, тем более, когда дело касалось его советников и генералов. Лично сам император не считал, что дело уж так плачевно. И если и есть заговоры, а они есть везде, то небольшие и не стоят его внимания. С ними могут справиться вполне и местные власти, а если что-то и посерьезнее, пару солдат на место заколота и они быстро наведут там порядки.

- Элестэй, я считаю, что проблема все же есть, - вмешался Тиманэш. Он, как всегда, был незаметен, пока не считал нужным вступить в обсуждение.

- И? - Данган сосредоточенно посмотрел на альбиноса. Маг был единственным человеком, которому он привык доверять больше, чем другим советникам. В особенности, что казалось стратегических вопросов. В этом Тиманэшу не было равных: он был расчетлив и хладнокровен. Он без труда мог выбить правду из любого, подчинить, о таком человеке, как правило, говорят, пройдет по головам. Тиманэш был незаметен, что нравилось Элестэю, верен и что немало важно, внушал страх всем, исключения не составляли даже доверенные лица императора. Ведь маг никому не доверял и скажи, что какой-то приближенный человек к Дангану имеет что-то на него, тому не позавидуешь. С магом старались дела не иметь и при нем ничего не говорить. Ведь он мог просто убить без причины, Элестэй бы все равно поверил, что маг был прав. Тиманэш служил у императора долго и Элестэй просто не представлял себя без него. С магов все было намного проще, он был ему верен и это альбинос неоднократно доказывал. И никогда не ошибался. Так что, если и альбинос начал говорить, что его что-то беспокоит, значит, так оно и есть.