Юрий Кунов - Искатель, 2014 № 07

— Знаете, что Квасова Раиса утонула? — спросила Рыбакова.

— Нет. Я слышала, что она пропала неделю назад. Я встретилась на днях с Зинаидой Смазневой в магазине, так она мне и рассказала об этом происшествии. Как обычно, помимо моей воли. Ты же знаешь, она, пока все новости местные собеседнику на голову не вывалит, не отвяжется. Женщина она хорошая, только язык, что помело. Точнее не скажешь. Ей бы ток-шоу вести.

— Наталья Петровна, а вы не изменили своей привычке прогуливаться вечером по берегу Лигани? Вы же каждый день там гуляете и в любую погоду, насколько я знаю. В прошлый понедельник вы на прогулку ходили?

— В прошлый понедельник? Конечно, гуляла. Погода стояла замечательная. Было безветренно, комфортная температура держалась, воздух был напоен природными ароматами. Чудесно!

— А Квасову на пляже вы в тот день не видели?

— На пляже нет. Я ее встретила, когда она по тропинке только туда шла, а я уже домой возвращалась.

— Время не помните?

— Время? Наверное, начало девятого было.

— А как она выглядела?

— В смысле?

— Ну, там, веселая, грустная?

— А, вот ты о чем! В тот вечер она продефилировала мимо меня надутая как старый колхозный индюк. Впрочем, я ее другой никогда и не видела. Скверная женщина. Подлая, наглая. Не хочу даже о ней говорить! Сразу начинает настроение портиться.

— А больше вы никого в тот день не встречали?

— Когда гуляла? Я правильно тебя поняла?

— Да.

— Сейчас попробую вспомнить. Неделя все-таки прошла, а событие, не бог весть, какое. Сейчас, сейчас… Память у меня еще в порядке, чего не скажешь об остальном.

Наталья Петровна вошла в гостиную, держа в руках две коробки конфет. Рыбакова, сладкоежка с большим стажем, никогда прежде так изысканно упакованных сладостей не видела.

— Настоящие бельгийские! — с гордостью произнесла Сенина. — Я сама их только недавно первый раз попробовала. Дочка в командировку в Брюссель ездила и привезла. Тебе подарок.

— Спасибо! Дорого же…

— Мне хочется тебя порадовать. Я знаю, как ты шоколад любишь.

— Неудобно.

— Валюша, перестань! Я дарю с чистой душой, и ты прими с чистой душой. К чему эти политесы?

— Хорошо! Принимаю с чистой душой.

— Вот и молодец! Мы говорили о прошлом понедельнике, да? Я в тот день на пляже встретила Лешу Смазнева. Он на рыбалку собирался ехать. У него там лодка стоит. Где камни, знаешь? Это почти в самом конце пляжа. Туда никто купаться не ходит, а рыбаки лодки там свои примыкают.

— А он был трезвый или…

— Нет, нет! — перебила Рыбакову Наталья Петровна. — Он, как ни странно, был абсолютно трезв. Никакого водочного амбрэ. С Лешей подобное время от времени случается. Мы с ним в тот вечер даже поговорили немного.

Валентина Васильевна вернулась домой и, подсыпав кошке корма, после недолгих раздумий позвонила Зинаиде Смазневой. Она спросила, нет ли у той приправы к курице, а то, мол, замоталась и забыла сегодня купить в магазине.

Весь Речной переулок знал, что Зинаида мастерица по части домашних заготовок. В подвале у нее чего только не хранилось: и любисток, и чабрец, и эстрагон, и тимьян, даже тычинки цветков бархатцев. Так что Рыбаковой не составило особого труда найти повод для визита к Смазневым.

— Валя, приходи, найду! — зазвенел в трубке голос соседки. — Я ее сама делаю. Без всяких там глутаматов натрия! Понравится — рецепт дам. А как тебе моя гречневая каша? Ну, та, что я тебе на прошлой неделе рецепт давала? Помнишь?

— Да, да. Я уже попробовала. Отличная каша! Так я загляну к вам минут через пять-десять?

— Приходи, приходи! Калитку я еще не закрывала. Леша сегодня, слава Богу, трезвый. Можно посидеть, чайку похлебать.

Когда Валентина Васильевна вошла во двор Смазневых, хозяйская собака Дуня (помесь дворняги с овчаркой) радостно залаяла и бросилась к женщине, гремя цепью.

— Принесла я тебе гостинцы, принесла! Ты же любишь косточки? Держи!

Собака дернулась вперед и ловко поймала самую большую кость. Три других, поменьше, разлетевшись, упали на землю. Дуня, не медля, снесла их в кучку.

— Умница!

Собака коротко самодовольно гавкнула.

Из-за угла большого, сложенного из белого кирпича, дома выглянула хозяйка и поманила Валентину Васильевну рукой.

— Заходи, Валь!

Зинаида проводила Валентину Васильевну на кухню — в зале, лежа на диване, Алексей смотрел телевизор.

— Сейчас мы с тобой чайку попьем. Присаживайся. У меня пирожки с повидлом есть. Нынче делала. А это сразу, чтобы не забыть.

Зинаида поставила на стол полулитровую стеклянную банку с приправой.

— Хватит?

— Даже с излишком. Спасибо.

— Понюхай.

Зинаида взяла банку и поднесла ее к носу Рыбаковой.

— Как?

— Пахнет хорошо.

Смазнева закрыла банку синей полиэтиленовой крышкой и поставила ее на подоконник.

— Чтобы не забыть, — снова пояснила Зинаида гостье. — Сейчас чайку заварю. Ничего, что в пакетиках?

— Ничего.

Зинаида положила по бумажному пакетику в стоявшие на столе чашки и налила в них кипятку.

— Я руки помою? — поднялась с табурета Валентина Васильевна. — А то Дуне кости приносила — курицей пахнут.

— Конечно, Валя, конечно! Вот полотенце чистенькое.

Валентина Васильевна вымыла руки и снова села за стол.

— Пирожочки бери, — подвинула ей Смазнева большое блюдо с выпечкой. — Еще теплые. С повидлом. Я знаю, ты с яблоками любишь, но на безрыбье и рак рыба. Ты повидло-то ешь? А то я не спросила.

— Ем, конечно.

Пирожки поблескивали крутыми масляными боками и словно сами просились в рот, призывая наплевать на все советы диетологов. Рыбакова протянула руку и взяла, на ее взгляд, самый маленький пирожок.

— М-м-м! Зина, ты настоящий шеф-повар! — прожевав кусок, похвалила хозяйку Валентина Васильевна. Она нисколько не кривила душой — пирожки были восхитительные.

— А то! — расплылась в улыбке Зинаида, вытаскивая из кипятка чайные пакетики. — Рассказывай, что у тебя нового?

— Сегодня была на опознании. Слышала, наверное, про Квасову?

— Слышала. Что, правда?

— Да, утонула.

— Собаке собачья смерть, прости меня Господи! Ты же знаешь, какую подлянку она нам с Лешей учинила. Какой мы штраф пожарникам заплатили. И за что? Костер в своем саду развели. До ближнего дома — двадцать метров! Тварь бесстыжая.

— Зина, т-с-с. Не надо.

— Прости, Валя. Не сдержалась. Гадюка. Мало, что на нас пожарников натравила, так еще и на Катьку Грязеву. А у той рак неоперабельный и пенсия с гулькин нос. Даже эмчеэсовцы ей посочувствовали. Сказали, что еще одна такая сволочь, вроде Квасовой, на Садовой живет. Знаешь, как сворачиваешь за стадионом направо и идешь в сторону бензоколонки? У той твари тоже, говорят, богатый дом. Все они такие!