Анатолий Королев - Искатель, 2014 № 11

— Нет, не слышал.

— Может быть, видел убегающих людей?

— Нет, не видел. Только хочу добавить, что этого мужчину, — охранник кивнул на убитого, — я видел в нашем магазине минут за пятнадцать до происшествия.

— С кем он был?

— Один.

— Что-нибудь особенное заметил в его поведении? Может, он нервничал, озирался по сторонам? Кто-нибудь к нему подходил?

— Он вел себя совершенно спокойно, как человек, который интересуется только мебелью. Пробыл в магазине минут десять или чуть больше и ушел неторопливо. В магазине никто к нему не подходил.

— А в руках у него что-нибудь было?

— Нет, ничего. Он ходил по салону с заложенными за спину руками.

— Благодарю за информацию. Если понадобишься, то мы еще побеспокоим.

— До свидания.

— Всего хорошего!

Эксперт-криминалист осторожно вынул из тела нож и положил в специальный пакет.

— Заточка, — негромко произнес он. — Ими, как правило, пользуются криминальные элементы, посидевшие на зонах. Отпечатки пальцев с рукоятки могут нам кое-что подсказать, если, конечно, они предусмотрительно не стерты убийцей.

— А вот и «визитка» от киллера, совершенно безграмотная, — уведомил следователь, разглядывая неровный кусочек картона, поднятый им из шляпы убитого. — И почерк просто ужасный, как у первоклассника. Написано простым карандашом. Слушайте, что тут написано. И он прочел вслух: — «Читали «Десять нигритят»? И вас как раз наберается десять. Толька вас, сук, я буду кончать па-другому. Больше всех павезло палковнику Ярцеву, хатя отправить его в мир иной следавало первым. Но, так карта легла. Твой десятый номер, палковник. Нет, теперь девятый. Ленька Понтелеев». Ну, и грамотей!

— Что за криминальный кроссворд? — заинтересовался судебно-медицинский эксперт. — Ленька Пантелеев? Это же отмороженный бандит двадцатых годов прошлого века. Нынешний негодяй решил взять себе кличку мерзавца из прошлого века? Хороша преемственность.

— Полагаю, что Ленька Пантелеев — не настоящая кличка этого мерзавца, — вступил в разговор Ярцев, — назвать себя известным всей стране преступником — обыкновенная бандитская бравада, желание придать своей личности больше весомости и нагнать страху на десятку им приговоренных. Думаю, что этот киллер — не кто иной, как психически свихнувшийся уголовник. И, вероятнее всего, раньше мы с ним имели дело.

— Тут сразу не вычислишь, кто предложил нам этот кровавый кроссворд, — раздумчиво заметил следователь. — Но то, что убийца настроен очень серьезно, мы уже убедились.

— Мы вынуждены принять его вызов, — сказал Ярцев. — Выбора у нас нет. Будем думать. И времени у нас в обрез. У меня возникли кое-какие смутные догадки, но они требуют тщательной проверки. В одном сейчас нет сомнения: этот убийца проходил по какому-то уголовному делу и теперь хочет отомстить тем лицам, которые упекли его за решетку.

— Похоже, что это так, — кивнул судмедэксперт и обратился к следователю: — Станислав Геннадьевич, акт судебно-медицинской экспертизы будет готов к утру. Не в моих правилах задерживать. Отосплюсь днем. Если не будет очередного вызова.

— Я криминалистическую экспертизу тоже не задержу, — вступил в разговор Макаров.

— Хорошо, — кивнул следователь и подал обоим экспертам Постановления на проведение экспертиз.

Подошел санитарный автобус с большими красными крестами. Сотрудники полиции загрузили в него труп, упакованный в черный пластиковый пакет, судебно-медицинский эксперт и эксперт-криминалист сели в него и уехали. Укатили и сотрудники полиции на служебном «уазике».

Толпа стала расходиться, обсуждая трагическое происшествие.

Оставшись со следователем вдвоем, Ярцев спросил:

— Станислав Геннадьевич, ты сейчас куда?

— Я? Я пойду в свой маленький кабинет, заварю крепкого кофе и засяду за план расследования. Мне, холостяку, спешить некуда.

— А если нам покумекать над планом вместе?

— Я был бы только рад такой компании. Как говорится, одна голова хорошо, а две лучше. Тогда идем.

— Ты без машины?

— Увы, Михаил Яковлевич. В нашей прокуратуре имеется единственная раздолбанная «шестерка» и та в ремонте.

— Ничего. У нас есть возможность подскочить до твоей резиденции на моей «Волге».

— Спасибо, не откажусь. — Логинов словно только сейчас увидел серую «Волгу» полковника. Он мысленно уже был в работе.

Подъехав к прокуратуре Железнодорожного района, Ярцев тут же отпустил машину.

Пропустив полковника в свой маленький кабинетик со старой мебелью, Логинов извинился:

— Прости, Михаил Яковлевич, за весьма скромный интерьер. Мебель у нас не менялась со времен царя гороха.

— Напрасно извиняешься, Станислав Геннадьевич. Мне совершенно безразлична обстановка, в которой я работаю.

— Вот и прекрасно. Значит, по этой части мы родственные души. Ну что, кофе?

— Не откажусь.

— Растворимый или молотый?

— На твой вкус. Но, если можно, покрепче.

Не мог же Михаил Яковлевич сказать, что он предпочитает только что помолотый кофе. Не в ресторан пришел.

Между тем Логинов насыпал кофейных зерен в электрическую кофемолку, пожужжал ею, высыпал смолотый кофе в турку, залил холодной водой и поставил на электроплитку, которая притаилась на маленьком столике в углу кабинета.

Через несколько минут ароматный кофейный запах наполнил кабинет. Разливая готовый кофе по чашкам, Станислав Геннадьевич спросил:

— Тебе с сахаром или без?

— Сахар только портит настоящий кофе.

— И у меня такое же мнение, — улыбнулся следователь.

— Не скрою, без кофе не могу работать, — признался Ярцев. — В последнее время нагрузки значительно увеличились.

— Я это тоже почувствовал на своей шкуре.

Через минуту, расположившись за столом следователя, они молча, с наслаждением, прикрыв глаза, стали вкушать восхитительный напиток, созданный Богом специально для трудоголиков.

Выпив кофе, улыбнулись друг другу.

— Хорошо! — сказал Ярцев.

— Замечательно! — выдохнул Логинов.

— Займемся делом? — предложил полковник.

— Займемся, — кивнул следователь. — Ну что, Михаил Яковлевич, может, поделишься — какие смутные догадки возникли в твоей голове?

Ярцев расстегнул пуговицу на вороте сорочки, снял галстук и сунул его в карман.

— Первое — кажется, я угадал схему преступных действий этого наглого убийцы. Он пишет, что мой последний номер, десятый. А фамилия моя начинается на букву «я», последнюю букву алфавита.

— И что из того?

— Слушай дальше. Фамилия убитого судьи начинается на букву «а».

— Постой, постой. Ты хочешь сказать, что убийца очередность своих жертв расставил по буквам? Твоя буква последняя в алфавите, потому, извини, он и убить тебя намерен последним? Так?