С Глаголин - Загадка Байкала. Фантастическая повесть

Машинально ведя батистат по ущелью, Алан задумалась. Если они действительно идут к Култуку, крайнему пункту на западе Байкала, — скоро должен быть берег. Только бы Джек не смотрел такими испуганными глазами на циферблат, где неумолимая стрелка отмечает каждый глоток воздуха! Может быть… Нет… это рискованно. Надо подождать. Они сейчас в районе больших глубин.

— Любопытная желтая скала, — заметил Карин.

— Красивый цвет, — добавил Джек, — мягкий…

Карин вскочил:

— Да это же… золотая скала!

Громадный выступ золотистого цвета выделялся из породы. Рядом было вкраплено несколько гигантских самородков. Когда они остались позади, в скалах замерцала толстая золотая жила; изгибаясь, как громадный желтый удав, она исчезала вверху во мраке. Люди проводили взглядом скрытые под водой сокровища.

— Можно ли разрабатывать золото на такой глубине? — спросил Карин.

— Вполне возможно. Если бы мы не дорожили каждой минутой, то могли бы, с помощью «механической руки», взять на пробу куски породы. Систематическую разработку можно наладить, используя специальные батистаты… Вот когда поднимемся наверх…

Алан, как видно, не теряла на это надежды.

Ущелье становилось все более узким. Алан казалось, что скалы вверху сходятся, образуя туннель… Батистат шел полным ходом.

Внезапно открылся чернеющий провал. Алан не успела дать задний ход; гусеницы сорвались с края скалы, батистат соскользнул на пологий скат. Тучи ила взметнулись из-под гусениц. Несколько секунд ничего нельзя было разобрать. Сначала Алан обрадовалась — ей показалось, что батистат попал в район мутного устья Селенги, и только когда вода прояснилась, она поняла безвыходность положения.

Перед батистатом круто опускался узкий, длинный коридор, смыкающийся вверху. Позади, в иллюминатор Карина, виден был трехметровый обрыв, с которого упал батистат. Взобраться обратно на этот обрыв было невозможно. Оставалось идти вперед и… опускаться еще глубже.

На глубине в 1.980 метров ущелье расширилось. Дно стало более отлогим. Скал по бокам уже не было видно. Алан старалась держать путь по прямой.

Губки, похожие то на яблоки, то на блюдца, виднелись среди зарослей морских лилий. Колонии пресноводных мшанок кучами лепились по дну. Рядом с ними на песке во множестве встречались камни странно-одинаковой формы, черные и блестящие.

— Товарищи, — вдруг вскрикнул Джек, — камни удирают!

— Как удирают? — отозвался Карин.

— Очень просто — вот последние улепетывают…

Действительно, то, что путешественники приняли сначала за камни, оказалось живыми существами. Алан навела на одного из них прожектор. Животное овальной формы походило на громадную, метровую мокрицу. Посредине темно-серого панциря его шел широкий, продольный бугор. На головном щитке поблескивала пара маленьких глаз; из-под спинного щитка, состоявшего из ряда сегментов, виднелись членистые ножки.

Неожиданно животное свернулось, превратившись в покрытый панцирем шар.

— Трилобит! — удивленно сказала Алан. — Живой трилобит…

— А это еще что за гадины?

Карин указал на несколько двухметровых темно-серых раковин, напоминающих формой вытянутый рожок. Они двигались толчками, заостренным концом вперед. С другого расширявшегося конца раковины холодно смотрели глаза диаметром в полметра; серо-зеленая голова моллюска была окружена десятком извивающихся щупальцев.

— Это эндоцерасы, — сказала Алан. — Мы видим невероятные вещи! Ведь и ракообразные трилобиты, и головоногие моллюски-эндоцерасы — это давно вымершие животные силурийского периода…

— Мне что-то не очень хочется их видеть, — брезгливо поморщился Карин. — Щупальца… бррр… а глаза… Нет уж, трилобиты, по-моему, и то симпатичнее.

— А что такое силурийский период? — Джек раскрыл блокнот.

— Геология разбивает историю земли на пять частей, называемых эрами. В каждую эру, с момента своего возникновения, животный и растительный мир земли имел свои особые отличные формы. Нас окружают животные и растения силурийского периода — второго из пяти периодов палеозойской эры, существовавшего, приблизительно, триста сорок миллионов лет назад.

В предшествовавший силурийскому период — кембрийский — на том месте, где сейчас лежит Байкал, расстилалось море. В силурийский период оно стало мелеть. Северный материковый щит — выступ первичных горных пород, больше уже не покрывавшийся водой, — стал увеличиваться и положил начало северному материку, в состав которого тогда входили теперешняя Европа, Сибирь и Канада. На этом материковом щите и лежит Байкал. Скалы, которые вы видели на берегах Байкала, — это обнаженные куски щита, первичные горные породы, сглаженные остатки самых древних горных хребтов. Байкал постепенно мелел; обитатели его или погибали или приспосабливались к жизни в новых условиях или, наконец, укрывались в глубоких впадинах дна.

В последний период новой — кайнозойской — эры, четвертичный период, котловина Байкала опустилась. Образовались те глубины, на которых мы с вами сейчас находимся. По-видимому, древнейшие обитатели Байкала скрылись в них. Теперь Байкал открыл нам свои тайны!

— И мы передадим эти тайны нашей стране, Алан!

— Обязательно, Карин.

— Но почему могли сохраниться эти животные именно здесь? — спросил Джек.

— Почему? — Алан заговорила медленно, словно размышляя вслух. — Может быть, играет роль физико-химический состав воды на глубинах или ее исключительная плотность, или… Во всяком случае, какие-то благоприятные условия помогли этим животным существовать и размножаться здесь, тогда как во всех остальных местностях они погибли во время геологических революций. Хотя… кто знает? Может быть, они живут и в неисследованных глубинах океана…

Алан умолкла, потом добавила дрогнувшим голосом:

— Пожалуй, есть еще одна причина, которая способствовала сохранению силурийской фауны именно здесь: ученые установили, что наибольшее сходство с древними, давно исчезнувшими типами, имеют представители фауны, обитающей в пещерах…

— Значит…

— Вы хотите сказать, что…

— Мы с вами, товарищи, невольно проверяем на практике теоретические положения геологии. Мы попали в гигантскую глубоководную пещеру.

Изумление, вызванное словами Алан, сменилось отчаянием. Батистат — в пещере! Через некоторое время последние сомнения в этом исчезли: прожектор вновь нащупал во мраке гранитные стены; суживаясь вверху, они переходили в мощный, непоколебимый свод.

Теперь надежда на то, что батистат рано или поздно выберется из лабиринта утесов и всползет на берег, должна была отпасть. Как можно надеяться на спасение, если над головой, помимо двухкилометровой толщи воды, еще каменный потолок пещеры?..