И Ряпасов - Неведомый город

Идя около стены, он скоро наткнулся на нишу, оказавшуюся входом. Вход был наглухо закрыт толстой железной дверью. При свете спички инженер успел разглядеть частую клепку посредине двери и определил по размерам листов их толщину — около дюйма. Он толкнул дверь, она не поддавалась.

Не удовлетворившись поверхностным осмотром, пленник еще несколько раз обошел свою тюрьму. Не было видно ни входа, ни окна. Стены, ровные и гладкие, шли в вышину, а где они кончались, того при свете спички не разглядеть.

«Где я? — опять задал себе вопрос инженер. — С кем вошел в сделку Гобартон? с ловкими ли браминами, готовыми за деньги на все, или с служителями кровожадной богини Кали, удушающими своих жертв с помощью священного румаля? [3] Шнур, употребляемым тугами для удушения (Прим. авт.). Но ведь, говорят, тугов уже давно не существует. Английское правительство уничтожило эту секту в шестидееятых годах прошлого столетия. Так ли это? А если секта последователей богини Кали только скрылась от взоров англичан, а на самом деле продолжает существовать?»

И сердце Березина сжималось от ужасных картин, рисуемых встревоженным воображением. Наконец, он несколько забылся, на время не стал сознавать окружающего.

Звуки шагов за железной дверью и грохота отодвигаемых засовов привели его в себя. С шумом железная дверь распахнулась и, освещенные факелом, показались четыре полуголых служителя. Их лица оставались в тени, а бронзовые мускулы от колеблющегося пламени факелов отчетливо выступали вперед и указывали на силу их обладателей.

Они подали знак, что надо следовать за ними. Инженер безмолвно поднялся с своего места, готовый ко всему. Двое служителей пошли впереди, освещая дорогу 7, двое шли сейчас же за европейцем, готовые ринуться на него при малейшей попытке к бегству. Узкий коридор делал частые повороты. Два раза поднимались по лестницам и спускались по уклонам. Наконец, остановились перед глухой стеной.

Один из индусов отошел в сторону и что-то поискал в стене. Огромный кусок камня, повернувшись, ушел вглубь стены. Оттуда показался красноватый свет. Факельщики понудили Березина пройти вперед. Он миновал толстые двери и остановился, пораженный мрачным величием открывшейся картины.

Он стоял в большом зале, футов двадцати в вышину. Два ряда массивных колонн поддерживали потолок. В глубине из полумрака выступало каменное изображение богини Кали, украшенное ожерельем из человеческих черепов. Перед идолом на возвышении стоял стол, за которым неподвижно сидели три фигуры, закутанные в белое. Ряд факелов, воткнутых в железные кольца колонн, зловеще освещал всю обстановку.

Инженер решил не показывать своего страха и, бодро направившись к столу, остановился в трех шагах от него.

— Остановись, чужеземец, — по-английски заговорил средний из сидевших, — и склонись перед священным судилищем величайшей из богинь.

— Кто вы такие — с негодованием заговорил инженер, — что осмелились похитить меня, русского подданного?! На каком основании; кто вам дал на это право?!!

— Служители супруги великого Шивы не нуждаются в разрешениях на свои действия. Ты друг «беллати» (англичан) и помогаешь им угнетать поклонников Брамы. Ты явился в этот город с коварными целями!

— Ваши сведения неверны. Я не столько друг, сколько пленник тех, кого вы называете беллати. Против индусского народа я никогда не шел и не пойду.

— Ты говоришь неправду. Ты служишь презренным беллати, стараясь им помочь властвовать над детьми священной страны. Чем ты хотел достичь этой власти?

— Вам лучше следовало бы тогда схватить того, кто шел со мною — Гобартона. Почему вы не схватили его: ведь он принадлежит к расе ваших угнетателей? Я вижу, священный трибунал богини Кали не на высоте призвания, — саркастически закончил Березин.

— Ты умрешь, чужеземец, за то, что посмел насмеяться над великой богиней! — вскричал старший из трех. — Гобартон наш друг и не может сочувствовать вашим замыслам обратить в рабов всех индусов. Ты продался англичанам и указываешь им способы, как лучше поработить нашу страну!

Инженер стоял, слушая эту речь, с приложенной к груди правой рукой. Вдруг лицо его на мгновение просияло, чего в тени не заметили поклонники богини Кали. Рукой он нащупал на груди, во внутреннем кармане, какой-то твердый предмет. Почувствовав необычайный прилив бодрости, инженер решил не уступать трибуналу.

— Не я продался, — заявил он, — а вы — поклонники Кали — продались Гобартону! Он купил вас, теперь я это знаю!..

Судьи вскочили с своих мест с громкими криками на гортанном языке, сильно жестикулируя руками. Удар инженера был верен. Он попал в самую слабую струну шиваитов.

Движением руки старший из трех их успокоил. Все сели. Готовилось что-то страшное.

— За то, что ты не сознался в своих деяниях, оскорбил богиню Кали и ее трибунал, мы приговариваем тебя к смерти. Завтра в полдень тебя удавят священным платком. А до тех пор иди к себе и приготовься переступить порог вечности в чистоте, чтобы не сделаться бхутом [4] Душа умершего, делавшаяся злым духом (Прим. авт.). .

И члены трибунала, встав из-за стола, взяли из каменной чаши по щепотке красного порошка и посыпали его на жертвенник перед кровожадной богиней.

Четверо стражей уже уводили Березина по той же дороге, по которой его привели. Пленник шел покорно и безмолвно, глубоко погруженный в свои думы.

Дверь с шумом распахнулась. Потому ли, что пленнику предстояла последняя ночь, или потому, что он тронул их сердца своей покорностью, индусы оставили ему факел, воткнув его в железное стенное кольцо.

Как только инженер остался один, невыразимая радость озарила его бледное, измученное лицо. Он подпрыгнул кверху на целый аршин, а потом, подошедши к факелу, вынул из своего внутреннего кармана блестящий предмет и стал его рассматривать.

Он вертел блестящую игрушку в руках и приговаривал: «Ах, доктор, милый доктор, спасибо тебе за догадку. Я мог бы без тебя погибнуть, а теперь мы еще посмотрим!»

В чем же был секрет веселости инженера? Она объяснялась очень просто: он увидел, что является обладателем чудесного револьвера мистера Блома, а силу его читатели уже знают. Руберг, почти против воли Березина, перед отъездом положил ему этот револьвер, говоря, чтобы он больше всего опасался Гобартона. Сам же доктор, как известно, получил такой револьвер от резвой Софи, тайно взявшей оружие в кабинете Блома.