Леонид Платов - Земля Савчука. Затерянные миры. Т. 9

— Всю тундру мне провонял, — кричал он. — Бензин твой услышит песец, в капкан не пойдет… Теперь капканы надо в другое место переносить…

Собачьи упряжки и вездеходы на Таймыре взаимно дополняли друг друга. Вездеходы поднимают до полутора тонн груза; в крытом балагане на кузове можно расположить и лабораторию, и кухню, и мастерскую. Зато нарты удобнее для разведок в глубь тундры.

… Он раскопал мох, лежавший под снегом.

Обычно в дальних походах колонну вездеходов сопровождало несколько собачьих упряжек, подобно юрким посыльным судам при флотилии тяжелых кораблей. Куркин при этом из самолюбия старался держаться всегда на полкорпуса впереди вездехода.

Тынты был незаменим как проводник. Он прекрасно ориентировался в однообразной, плоской тундре, угадывая дорогу по совершенно неприметным для других признакам. Однажды при мне он раскопал хореем мох, лежавший под снегом, внимательно рассмотрел его, потом сказал удовлетворенно: «Знаю эту землю. Был здесь летом» — и вывел вездеходы к морю.

— Ты таймырский Кожаный Чулок, — сказал я ему вечером. Мы сидели в его комнате и перевязывали собакам лапы, израненные о фирновый лед, — часть пути пришлось идти проливом. Куркин поднял голову и вынул трубку изо рта. Я описал ему подвиги Кожаного Чулка.

— Нет, — вздохнул он, — я плохой следопыт, знаешь. Под землей глубоко не вижу. Другие видят лучше…

И он рассказал историю каменного меридиана.

В бытность свою на Новой Земле случилось Куркину сопровождать геолога зимовки в поездке в горы. Поездка оказалась несчастливой. Геолог упал, сломал ногу, Куркину пришлось тащить его на себе. На полпути налетела пурга. Отсиживаться было некогда, пробиваться наугад тоже не имело смысла — геолога при падении угораздило разбить компас.

Как определить, где север, где юг, когда вокруг только белая муть?

— Копай землю, Куркин, — сказал тогда геолог. Куркин всмотрелся в него. Не бредит ли он? Геолог повторил приказание.

Вдвоем они принялись быстро копать землю и дошли до коренных скальных пород. Геологу достаточно было увидеть, как залегают горные пласты, чтобы определить свое местоположение. Ведь Новая Земля представляет собой горный кряж, вытянутый по длине с севера на юг и почти совпадающий с направлением меридиана. А с направлением горного кряжа совпадало и простирание горных пород…

— Это следопыт, — сказал Куркин, — а я что? Я охотник.

…За долгую зиму-ночь мы исходили с Куркиным много километров по берегу, побывали в бухте, где отстаивалась «Вега» Норденшельда, ночевали в домике, построенном спутниками Амундсена.

Сполохи играли на северо-восточной стороне неба. Складки северного сияния колыхались, будто их раздувал едва заметный ветер. Что там, за этим радужным занавесом, — ворота в сказку или все такой же пустынный безбрежный лед?

Я подолгу простаивал так, опершись на ружье и неотрывно всматриваясь в даль. По ту сторону пролива, в каких-нибудь тридцати пяти милях к северу, начиналась Северная Земля. С мыса Челюскин ее видно только в очень ясную погоду, обычно горы ее задернуты непроницаемой пеленой.

Мысль о Северной Земле с тех пор, как я узнал историю ее открытия, неизменно поддерживала и ободряла меня.

Если уж этот огромный гористый архипелаг, расположенный совсем рядом с материком, открыли так поздно, то что ж удивительного, что не открыта еще Земля Санникова?

Минуло двести лет с тех пор, как штурман Семен Челюскин, участник экспедиции лейтенанта Прончищева, добрался на собаках к мысу, названному впоследствии его именем. Семен Челюскин долго стоял, держа у глаз подзорную трубу и вглядываясь в неспокойное море. Даль затянута была туманом. Туман, туман, — хоть режь его ножом!

В 1878 году Норденшельд подошел к мысу с запада, морем. Туман был таким густым, что моряки, стоявшие на носу, не видели кормы своего судна. «Вега» и «Лена» перекликались гудками, чтобы не наскочить друг на друга. Впереди были льды. Норденшельд стал на зимовку.

На следующее лето, в такой же туман, он обогнул Таймыр и поплыл дальше на восток, не догадываясь, что был всего в нескольких десятках миль от неизвестного архипелага.

В клочьях тумана вырисовывались контуры земли.

Нансен на «Фраме» прошел мимо Северной Земли, оставив ее влево по борту, и не заметил ее.

В 1901 году у мыса Челюскина зимовала экспедиция Толля, отправлявшаяся на поиски Земли Санникова. Толль также не увидел на севере ничего, кроме тумана.

Долгие годы все пространство, занятое в действительности обширной гористой страной, закрашивалось на карте ровной синей краской.

Только Вилькицкий, возвращаясь на «Таймыре» и «Вайгаче» после картографических изысканий на востоке, случайно наткнулся на Северную Землю. Он пытался обойти ее, долго шел на север и вынужден был вернуться, встретившись со льдами, так и не увидев, где же кончается открытый им архипелаг.

По существу вторично открыл Северную Землю Ушаков, заменивший, наконец, четкими линиями на карте прерывистый и неуверенный пунктир…

Теперь, вспоминая о своих размышлениях на пологом берегу Таймыра, я представляю тогдашнюю свою позу отчасти как символическую. Я стоял лицом к океану, где клубился туман, и спиной к полуострову, к далеким горам Бырранга.

Тот год, кстати, был необычайно оживленным на полуострове. Значительно западнее нас, в устье реки Нижней Таймыры, зимовала экспедиция, командированная Институтом рыбного хозяйства. Она должна была подняться вверх по реке к озеру, из которого вытекает река, и выяснить возможность организации там рыбного хозяйства. Однако катера экспедиции не смогли преодолеть течение: заупрямилась Таймыра — река бурная и своенравная. Пока меняли конструкцию гребных винтов, подошла зима.

— Поглядели бы, какая река, — оправдывался начальник экспедиции, когда моряки с «Нерпы» принимались его вышучивать. — Течение такой быстроты, что вода не замерзает в некоторых местах. Мчится, сломя голову, в глубоком ущелье. Представляете, — настоящий каньон!

Места в центре Таймыра, по его словам, были глухие, нехоженые, особенно горы Бырранга, перегораживающие полуостров с запада на восток.

— Начнешь спрашивать у географов, кто там бывал, обязательно вспомнят Миддендорфа, — говорил рыбовод с иронической улыбкой, — за сто лет после Миддендорфа там почти не был никто…

Миддендорф, по его мнению, сделал открытие огромной важности, незаслуженно забытое и не разработанное до конца его учениками. Он обнаружил, что нигде на земле лесная растительность не проникает так далеко на север, как на Таймырском полуострове. Высокоствольный хвойный лес в Норвегии близ Альтена считался форпостом лесов в северных широтах. Между тем Альтен лежит всего под 70 градусом северной широты, тогда как Миддендорф на Таймыре наблюдал лес градуса на три севернее.