Джон Нэнс - На орбите (в сокращении)

Джон погружается в расчеты. Сможет ли корабль-спасатель стартовать раньше, станет ясно лишь утром, и это решение будет принимать не он.

Несмотря на враждебность, которую Джон испытывает к высокомерному Джеффу Ширу, он разделяет тревогу шефа: если они, поторопившись, потеряют еще один шаттл, о последствиях лучше не думать.

На борту «Бесстрашного», 17 мая, 17 ч. 44 мин. по тихоокеанскому времени

На рассвете Кип просыпается. Собственно, на околоземной орбите происходит шестнадцать рассветов в сутки, и поначалу Кип не может понять, какой именно он наблюдает. Он бросает взгляд на часы и с испугом обнаруживает, что в Калифорнии время совсем уже позднее. Сейчас он должен был пить шампанское на приеме в честь завершения полета.

Он припоминает, что видел сны — путаные, отрывочные, сны о своих детях, о лугах и о какой-то машине с откидывающимся верхом. Однако то, что он видит сейчас, это не сон, а реальность. Ему грозит опасность.

«Так что же меня убьет? Закончится еда, вода, кислород? Или я умру от скуки? — Кип усмехается, затем начинает вдруг хохотать до слез. — Вот именно. Я умру от скуки задолго до того, как кончится кислород».

Он вспоминает, что на курсах подготовки им рассказывали о системе циклической очистки воздуха и о том, что главное не кислород, а избавление от двуокиси углерода — проблема, которая едва не стоила жизни команде «Аполлона-13».

«Как долго я протяну?» — гадает он, отыскивая в инструкциях сведения о поглотителях CO 2.

«Пять дней. Один человек — пять дней».

Кип вспоминает о том, как он жаждал полететь в космос, как тревожилась Шарон. Он соскучился по детям. Близнецам Кэрли и Кэрри всего по пять лет. Они запомнят отца по фотографиям и семейному видео.

Кипу быстро найдут замену — как только Шарон встретит мужчину, достаточно покладистого, чтобы она могла им вертеть, как хочет.

А вот Джули — тринадцать, и потеря отца станет для нее трагедией. Сейчас девочка привязана к Шарон, но нельзя забывать, что когда-то внезапная смерть матери нанесла ей травму и она все еще не оправилась от потрясения.

«Слава богу, Джеррод твердо стоит на ногах». Его Кипу не хватает больше всего. Между ними осталось много недоговоренного, сын все еще сердится на него, и Кип ничего не может с этим поделать. Он вдруг вспоминает слова Билла Кэмпбелла, сказанные им незадолго до смерти: орбита настолько стабильна, что они смогут провести на ней еще лет пятьдесят или шестьдесят.

«Боже мой, — думает Кип, — когда этот кораблик войдет в атмосферу и сгорит вместе с моим давно уже безжизненным телом, Джерроду будет под восемьдесят. И вообще, каково будет сыну и девочкам знать о том, что покойный отец каждые девяносто минут пролетает у них над головой?»

Хотя, возможно, все будет иначе. Рано или поздно прилетит другой корабль, чтобы вскрыть капсулу, извлечь из компьютера данные и похоронить мертвецов.

«Есть ли у меня хоть какой-то шанс? Спасатели не прилетят, это нам ясно дали понять. А я сам могу сделать хоть что-то?»

Он пробовал нажимать на все кнопки подряд, до тошноты читал и перечитывал инструкции, и теперь для него было очевидно, что метеорит, убивший Билла, повредил двигатель.

«Смирись, дружок , — говорит он себе. — Через пять дней наступит конец. И точка».

Кип думает о том, как полагается человеку проводить свои последние пять дней на земле — или в его случае высоко над ней. Не то чтобы у него большой выбор, однако ясность ума он сохранил, хоть ум этот угнетен, полон горя и страха. Кип вспоминает о записях, которые начал делать. «Но ведь их никто не сможет прочитать в ближайшее время. Возможно, их найдут только через шестьдесят лет».

И все-таки рано или поздно кто-нибудь найдет его исповедь на жестком диске, загрузит в свой компьютер и внимательно прочитает. Так, может быть, стоит написать рассказ о случившемся и завещать права на него своим детям и внукам — может, им удастся получить за это деньги?

Кип вспоминает о своей давней мечте, которую вынашивал всю жизнь. Он представлял, как станет владельцем прекрасной парусной яхты с большой капитанской рубкой, несколькими каютами для гостей и изысканным кабинетом, обшитым деревянными панелями. Он представлял, как каждый вечер приходит в кабинет, открывает большой журнал и заносит в него почерком ясным и изысканным прекрасно составленные пассажи, повествующие о прошедшем дне, о том, что он пережил, о состоянии судна и о своей жизни.

Однако все это выглядело смехотворным в сравнении с действительностью — он был сверхзанятым отцом семейства, который нередко засыпал от усталости, не успев даже почистить зубы.

Кип оглядывается вокруг — он понимает, что на борту «Бесстрашного» не отыщется даже древесной щепки, но внезапно обнаруживает сходство между местом, где находится, и тем мифическим кабинетом. Воображению ничего не стоит изукрасить эти стены деревянными панелями. Быть может, ему даже удастся услышать поскрипывание крепких корабельных канатов, плеск волн, ударяющих в обшивку судна.

Журнала здесь нет, зато есть бортовой ноутбук. А когда-нибудь появятся и читатели.

Военно-воздушное училище США, Колорадо-Спрингс, штат Колорадо, 17 мая, 19 ч. 33 мин. по местному времени

Кадета Джеррода Доусона никогда раньше не вызывали к командиру училища. Он уже доложил о своей явке и теперь ждет, что ему скажут майор и подполковник, однако в комнату входит капеллан училища. Это пугает Джеррода.

— Сэр, могу ли я спросить, в чем дело?

Джеррод чувствует, как сердце его сжимается от страха. Весь день он избегал смотреть новости, хотел показать, что не одобряет причуд отца.

— Присядьте, пожалуйста, — просит полковник, и Джеррод опускается в кресло.

— Что-то случилось с моим отцом?

Все трое переглядываются, подтверждая его догадку.

— Вам известно, кадет, что сегодня ваш отец принял участие в гражданском космическом полете?

— Да, сэр.

— Нам позвонила ваша мать…

— Моя мать умерла, сэр. Это, должно быть, мачеха.

— Верно. Позвольте, я расскажу, что мне известно.

Национальный музей авиации и космонавтики, Вашингтон, округ Колумбия, 17 мая, 23 ч. 06 мин. по местному времени

Официальный прием и ужин, на котором в последнюю минуту вдруг появился глава НАСА, подходит к концу. Гости расходятся, минуя модели космических кораблей и летательных аппаратов — висящий на стене экземпляр «Души Сент-Луиса», «Спейсшип-1» Берта Ратана, аэроплан братьев Райт и капсулу «Проект Меркурий». Мужчины в смокингах выглядят элегантно, их спутницы в дорогих вечерних платьях — сногсшибательно.

Джеффа Шира цель этого сборища не интересует. Та, ради кого он пришел сюда, ожидает его возле уединенной ниши в стене.