Ольга Репьева - Необыкновенные приключения юных кубанцев

— Подождите, я вам помогу! — Андрей спрыгнул в воду и, раздвигая камыш, скрылся в его гуще.

Марта, с непривычки или от усердия, натёрла шестом водянку на ладошке; та лопнула, щемило; хотела перевязать хоть наскоро, как услышала шелест и хлюпанье — вернулся Андрей. Один. На её вопросительный взгляд пояснил:

— Решил всё же добраться лодкой. Из-за парашюта. Иначе комары его ночью заедят. Ранен не сильно, сможет нам пособить.

Привязал к скобе конец стропы, зашёл с кормы и, крикнув «я готов!», стал толкать. Дело пошло. Под возгласы «раз-два, взяли! «лодка рывками подавалась вперёд. Метр, ещё один, ещё… Вот уже виден парашют: края его, скомканные, лежат на камышовых стеблях, примятых, видимо, специально, с целью маскировки. А вот и он сам — в мокрой лётной форме, невысокий, нестарый; левая рука забинтована, в рыжих пятнах, согнута в локте, прижата к груди. Перехватываясь правой, тянет за стропу, наматывая её на себя, — помогает Андрею. Наконец, подтянулись вплотную.

— Как же вы здесь оказались? — вопрос улыбающейся Марте.

— Видели, как вы падали с парашютом… И решили найти и спасти. Мы вас давно уже ищем, зовём — неужели не слышали?

— Слыхать-то слыхал… И отзывался, да, видать, недостаточно громко. А потом вас не стало слышно, я не на шутку испугался и решил посигналить выстрелом.

Андрей тем временем залез в лодку, закрепил её, воткнув шест со стороны кормы, заметил:

— Надо было вам выстрелить сразу, как токо меня услышали.

Воздерживался из осторожности. Немцы уже здесь?

— Ещё нету. Держитесь и переходите, — протянул весло. — Не бойтесь, она устойчивая.

Лётчик без особого труда перебрался в лодку. Сблизка стало заметней, что он бледен, искусан, всё ещё мокр до плеч.

— Что с рукой, кость не задета? Крови много потеряли? — интересовалась Марта, расстёгивая сумку.

— Спасибо, с костью, кажется, обошлось. А кровь — перевязал вот, остановил вовремя.

— Надо немедленно сделать настоящую перевязку, а то как бы не схлопотать гангрену. Садитесь вот сюда, я — быстренько, — потребовала она.

— Мы прихватили бинты и йод, — вставил слово Андрей, тоже от имени обоих.

— Даже это предусмотрели! — удивился раненый. — Но, по-моему, рана не настолько опасная, чтобы…

— И правда: может, выберемся на плёс — потом? — предложил Андрей. — Там не так душно и комарья нет.

— По нашей вине и так много времени упущено! — решительно воспротивилась она. — Сломи метёлку, будешь отпугивать этих кровососов.

Говоря это, она достала свёрток с принадлежностями, вооружилась ножницами, срезала кое-как завязанный узел, стала осторожно сматывать повязку, тоже марлевую, но сделанную наспех, набухшую кровью. Андрей двумя пушистыми султанами принялся отгонять от них тощих, въедливых насекомых, радуясь в душе, что взял именно её, а не кого-либо из ребят.

Едва Марта отделила бинт, как рана сильно закровоточила снова. — Ой, мама! — вскрикнула санитарка, однако не растерялась: — Дядя, прижмите вену, вот здесь. Андрей, быстро, нужна верёвка для жгута!

Тот ножом отхватил кусок стропы.

— Здесь, перед локтем, Андрюша, — оттопырив руку, показал лётчик. — Еще виток… теперь стягивай — потуже, не бойся.

Жгут своё сделал. Ватным тампоном Марта убрала кровь. Рана оказалась сквозной, рваной. Тщательно обработав края её йодом, наложила марлевый тампон, примотала, израсходовав метровый бинт. Из жгута сделала перевязь.

— Спасибо, дочка! Тебя как звать? Очень грамотная работа, — похвалил раненый. — Где ж научилась такому мастерству?

— Помогала маме в госпитале. Мы готовы, — сообщила Андрею, пряча остаток принадлежностей в сумку. — А вас как зовут?

— Зовите меня Александром Сергеевичем. Или дядей Сашей — как вам удобней.

— Дять Саша, — тут же обратился Андрей, — перейдите теперь на заднюю лавочку, а мы втащим на лодку парашют. Иначе вам несдобровать.

— Что ты имеешь ввиду? — не понял тот.

— Эту ночь вы проведёте на островке посреди лимана. Пока мы с ребятами подготовим всё на хуторе. А парашют послужит вам пологом.

И впрямь громадное, наполовину мокрое полотнище с трудом втащили на лодку, насилу кое-как уместили. Затем, упираясь в нос, барахтаясь по пояс в воде, Андрей с помощью двух пассажиров стал выталкивать лодку обратно. Не без труда выбравшись наружу, отплыли на ветерок, занялись приведением себя в порядок: смыли кровь, грязь, умылись, освежились. Заметив под задней скамейкой ковшик, лётчик облизнул сухие губы, попросил: — Зачерпни-ка из глубины, где похолоднее, — страшно пить хочется! Всё нутро спеклось…

— Из болота, некипячёную? — ужаснулась Марта. — Ни в коем случае!

— Потерпите до островка, это близко, — поддержал её Андрей. — Там есть и спички, и котелок, и тренога. Мы иногда тут уху замастыриваем.

— И удочки имеются? — заинтересованно спросил лётчик.

— Конешно! И даже тазик с перегноем и червями.

Взяли курс на островок; пассажиры уселись на скомканный парашют, Андрей с веслом — на корме.

— Дядя Саша, — полюбопытствовала Марта, — почему вы не пытались выбраться сами, ведь прошло вон сколько времени. Не знали, в каком направлении двигаться?

— Нет, дочка, не поэтому. Я знал, с какой стороны берег доступнее — рассмотрел при спуске. Но не был уверен, что сюда не достали ещё гитлеровцы. Чтобы не попасться им тут же в лапы, решил дождаться вечера.

Такой ответ немного ее огорчил, так как умалялась заслуга напарника: лётчик смог бы выбраться и без их помощи. Да и ранение не такое уж страшное. Но ведь могло быть и по-другому!

— Хорошо, что вы приводнились удачно, — сказала она. — Но мы искали бы вас и тогда, если б вы угодили в камыши, окруженные водой. Искали б, пока не нашли, — до самого темна!

— Я не нахожу слов, способных выразить всю мою благодарность. Большое вам пребольшое спасибо, ребятки! — Он наклонился и поцеловал ее в щёку.

— Это Андрюше спасибо, — шепнула она. — Поиск организовал он.

— Андрейка, тебе наш разговор слышен? Огромное тебе спасибо, сынок!

— Пожалуста. Но мы не заради благодарности… просто нельзя же оставлять человека в беде!

— О благодарности мы и не думали! — подтвердила Марта.

В тайничке и в самом деле нашлось всё необходимое. Котелок, неполный, чтоб скорее вскипел, поместили под треногу, развели под ним огонь, благо сухого камыша запасено было в достатке; кипяток взяла на себя Марта. Андрей помог раздеться, разуться для просушки. Почистил под руководством «дять» Саши пистолет, вскрыл часы: они хоть и тикали, но стекло изнутри запотело, нужно было просушить механизм. Пистолет Андрей разобрал и собрал трижды, последний раз — самостоятельно. Очень он ему приглянулся: не то что прящ!..

— Дять Саша, что вы намерены делать дальше? — поинтересовался, освобождая высохшее шёлковое полотнище от строп.