Сергей Анисимов - Простое воскресное утро

– Сколько успели вывести? Главное — сколько техники?

– Не знаю, товарищ майор. Мы были одними из первых, а потом…

– Что потом — я знаю, — коротко отозвался майор, не собираясь делиться тем, что увидел сам. — Связь есть?

– Так точно. Батальон принял начштаба, командир не отвечал — а потом и связи с городом уже не было.

– И это я знаю тоже… — машинально сказал он опять, внимательно оглядывая ближайшие корабли. Там уже кипела жизнь: матросы то появлялись на виду, то вновь исчезали в надстройках. С удовлетворением майор отметил и то, что гнездо шестиствольной 30-миллиметровой установки уже занято расчетом. Этот дивизион действительно был боеготов и боеспособен — и именно поэтому за него было страшно. Ударят с моря противокорабельными ракетами? Нет, вряд ли, — а если и ударят, то, скорее всего, не попадут. Рядом гораздо более крупные корабли и суда. И рядом же, почти вплотную к причалу — многочисленные здания высотой до 4 этажей: большая часть ракет наведется или на первые, или на вторые.

– Передайте в бригаду, что я здесь. Спросите, где 879-й. Поняли?

– Так точно…

Комвзвода исчез, и майор снова задумался. Что началась война — это понятно. Что Балтийск в первый ее час более важен, чем даже Калининград — тоже. Тогда почему их до сих пор не утюжат авиацией? Почему ствольная или ракетная артиллерия не бьет по гавани? Загружает боезапас? Если да, то это считанные десятки минут, — на новых самоходках все автоматизировано. Возможно, движение вперед они сочли более важным. Тогда что, обстреляют корабельной артиллерией? Это сработало бы — но артиллерийские корабли с серьезным калибром остались к 2008 году только у каких-нибудь южноамериканцев, которые вряд ли станут лезть в Россию. А быстроходным катерам противника для того, чтобы выйти на дистанцию действительного для их калибров огня, нужно будет проходить через морские ворота — иначе причалы прикроет Балтийская коса. Внутри же гавани дистанция уже почти нулевая: от 600 до 1000 метров: на такой вполне можно нарваться самому. Тем более в море уже пошел какой-то сторожевой катер: может быть, даже не вояка, а пограничник. Он сможет составить хоть какой-то дозор. Позорище, Балтийский флот — и ни одного корабля ДРЛО в дозоре, ни одного крупного сторожевика на боевом дежурстве. И у бонового заграждения, разумеется, конь не валялся.

Итак, топить катера будут или авиацией, или диверсантами. И если было выбрано последнее, то у моряков есть хоть какой-то шанс — потому что здесь он, командир 879-го одшб, единственного в бригаде, имеющего статус «батальона постоянной готовности». И старший лейтенант из 877-го обмп, со своим взводом. И старшина 2-й статьи со своим отделением — из 878-го. Почти бригада, в общем.

Разумеется, диверсантам вовсе не надо лезть на четыре его пулемета: они вполне могли пройти в гавань под водой. Но балтийская вода в марте — это не сахар даже для самого закаленного «тюленя», а до польских террвод все же немного далековато. В такую ветреную погоду на малых высадочных средствах они будут чапать до Балтийска минимум час — а за этот час в море может случиться все, что угодно. Так что нет, вряд ли…

– Старлей, — позвал майор вновь появившегося в поле зрения командира группы, потому что пришедший ему в голову вопрос показался интересным. — А что, матросы здесь уже были, когда ты с ребятами прибыл? Это же только-только вроде?

– Прибежали толпой во главе с офицером. Рыжим таким, лохматым. Мы только минуту как подошли — и тут они. Человека три еще вразбивку прибежало, все трое офицеры.

– Соображает народ.

– Так точно, — снова ответил тот, не собираясь переходить на менее официальный тон. — Товарищ майор, товарищ гвардии полковник потребовал передать вам свою благодарность. Он сказал — уцелела почти треть…

– Понятно, — кивнул Сивый, с секунду помолчав. Треть — это значит, бригада уже потеряла около семисот человек. Или чуть меньше, если не считать дислоцирующийся отдельно 724-й одрб. Если полковник имел в виду технику — разница невелика: без техники боеспособность батальонов в любом случае уменьшается в разы. И все равно — Гущин выразил благодарность. Одно это характеризует ситуацию вполне однозначно.

– Что еще он сказал?

– 879-й выдвигается к Приморску, 877-й ушел на Светлый. Техника бригады, за исключением нескольких машин, оставленных нам, поделена между ними, но большая часть уцелевших танков — с 877-м. Вам приказано нагонять своих и принимать командование батальоном…

Старший лейтенант сделал паузу, то ли подбирая слова, то ли пытаясь точнее передать интонации.

– Товарищ гвардии полковник передал также, чтобы вы держались, сколько можете: помощи нет и не будет. Мой батальон он оставляет прикрывать город, и раздергивать его не станет ни при каких обстоятельствах. Он сказал, что сформировав ротные боевые группы из тыловиков, сможет продержаться часа четыре точно… Я слышал, что звучали названия Ладушкин и Нивенское, но кто из соседей идет туда, я не в курсе. — Мечниковцы?

Парень покачал головой — этого он не знал точно. Майор на секунду задумался. Приказ был четким — а это всегда хорошо. Значит, какая-то часть штаба уцелела, и кто-то сейчас командует. Можно догадаться, что происходит сейчас на дорогах — и не только на них. Отголоски канонады доносились со всех сторон, кроме разве что северо-запада: там было море, и целей для противника там просто не было. В небе (майор поднял голову и в очередной раз внимательно осмотрелся) было чисто — ни авиации, ни инверсионных следов. Калининградская область — одна из последних по-настоящему эффективных зон ПВО в современной России. Вероятно, вторая после Подмосковья. Истребителей здесь осталось — кот наплакал, максимум пара сводных эскадрилий, но «Буки», «Эсы», «Тунгуски» и старые «Кубы» в несколько эшелонов, под отлаженным управлением… Все это будет работать, и потери у атакующей авиации НАТО будут такими, что участвующие в покорении варваров государства быстренько вспомнят, когда несли такие в последний раз. В 1941-м, когда же еще… С моря — тоже не вполне прокатит, потому что хотя морем НАТО владеет последние десять лет уже безраздельно, береговой противокорабельный оперативно-тактический ракетный комплекс «Редут» под договор по сокращению вооружений в Европе все-таки каким-то чудом не попал — и не учитывать это они не могут. Каждую батарею им придется уничтожать отдельно, комбинированными усилиями родов войск — а это время. Так что гораздо эффективнее будет давить системы ПВО и береговой обороны не бомбежкой, а траками танков и огнем артиллерии… В конце концов, танки на вражеском аэродроме — это самое лучшее средство противовоздушной обороны, как сказал Говоров. Или Гречко. Или еще кто-то из наших маршалов того, настоящего поколения. Неважно в конце концов, кто именно. Сказано было в любом случае верно.