Тори Халимендис - Великая шаисса (СИ)

— Берегитесь, как бы она не решила заплести вам косы, — он подмигнул северянам. — Моему зятю чудом удалось избежать столь печальной участи.

— Так и было, — с улыбкой подтвердил Эдвин. — Юную леди привлекают блондины.

— Когда я вырасту, тоже буду невестой, как Амина, — серьезно объявила Фирузе. — И у моего мужа тоже будут белые волосы — это красиво.

— Ну уж нет, — притворно возмутился Селим. — Империя уже подарила Северу свой самый прекрасный цветок. Пусть хотя бы моя дочь останется со мной.

Фирузе задумалась.

— Конечно, папочка, — наконец просияла она, приняв решение. — Мы оба будем жить с тобой — и я, и мой муж.

После этих слов рассмеялись все: и я, и брат, и северяне, и даже Салмея. Невестка забрала ребенка у Селима и повела малышку во дворец переодеваться в более легкое платье, поскольку утренняя прохлада понемногу сменялась дневной жарой. Селим предложил гостям отдохнуть, осмотреться, освежить руки и лица в фонтанчиках и насладиться напитками и закусками перед прогулкой на лодках. Ублажать зрение и слух гостей должны были танцовщицы, музыканты и певицы, специально прибывшие еще вчера. У меня же были на утреннее время вполне определенные планы.

Пусть здешний парк и был куда меньше дворцового сада, однако же уединенные павильоны имелись и здесь. И в один из них я постаралась незаметно ускользнуть. Верная Фатима уже поджидала меня и помогла мне переодеться.

— А теперь, — сказала я ей, — передай мои распоряжения музыкантам и приведи сюда моего супруга.

Эдвин появился довольно скоро — должно быть, последовал за моей служанкой без лишних расспросов. При виде меня, закутанной в покрывало, глаза его изумленно расширились. Он сделал шаг ко мне, но я знаком остановила его и указала на подушки, грудой лежавшие на пушистом ковре. Муж кивнул и опустился на пол, с интересом наблюдая за мной. Сквозь приоткрытые окна доносилась музыка и пение. Когда же очередная песня закончилась, на несколько мгновений воцарилась тишина, которую затем разорвала барабанная дробь. Я сделала шаг к Эдвину и позволила покрывалу упасть с моей головы, чтобы тут же подхватить его ловким движением и завернуться в него по плечи.

Теперь я удерживала покрывало кончиками пальцев и при следующем шаге распахнула его. Эдвин подавил вздох и я понимала в чем дело: скромным мой наряд никак нельзя было назвать. Он состоял из довольно открытого лифа и длинной юбки с разрезом до середины бедра и сейчас моя фигура, должно быть, довольно эффектно смотрелась на фоне темно-фиолетового с золотом шелка. Легко переступая босыми ногами по мягкому ковру, я сделала шаг в сторону. Бедро резко ударило вверх, а потом упало вниз. Руки оставались пока неподвижными. Музыка изменилась, стала плавной и неспешной. Я плавно повела бедрами, а потом застыла на одном месте, слегка изогнувшись в талии. И когда вновь рассыпалась барабанная дробь, резко подала грудью вправо и вверх, затем — влево. Эдвин смотрел на меня безотрывно. Я облизнула губы и улыбнулась ему, а он прикусил губу. Подчиняясь рваному неровному темпу музыки, я двигалась то резко, то, напротив, плавно покачивала бедрами и грудью, рисуя круги. Покрывало плясало в моих руках подобно пламени причудливой расцветки. Наконец с последними аккордами я опустилась на колени и выгнулась, коснувшись пола затылком. А потом разогнулась и одним движением закуталась в покрывало. Музыка стихла. Я продолжала стоять на коленях, склонив голову. Однако же Эдвин был воспитан в иных традициях, нежели мужчины Империи. Вместо того, чтобы поманить меня к себе, он подошел сам и опустился на колени рядом со мной.

— Это было великолепно. Замечательный сюрприз, милая.

— Я угодила своему господину?

Муж улыбнулся и охотно включился в игру. Он вернулся на свое прежнее место и лениво протянул:

— Да, мне понравился твой танец. Но на тебе осталось слишком много одежды. Сними ее.

Из парка доносилась уже новая песня. Я медленно поднялась и отпустила покрывало, тут же стекшее блестящей лужицей на пол. Покачивая бедрами в такт музыке, расстегнула застежку на лифе и сбросила его, тут же обхватив себя руками и закрывшись от взгляда мужа. Затем несмело опустила к поясу сначала одну руку, потом другую. Прежде чем развязать узел, прогнулась в талии, затем выпрямилась, взмахнув волосами. И все-таки избавилась от юбки.

— Молодец, — голос Эдвина охрип. — А теперь подойди ко мне.

Я улыбнулась, сделала два небольших шага к нему — и на шаг отступила. Еще два шага вперед — шаг назад. И еще… Когда я наконец остановилась рядом с мужем, он уже тяжело дышал.

— Что еще прикажет мой господин?

Эдвин неспешно поднялся.

— А теперь раздень и меня, жена.

Я присела, просунула ладони под край его туники и принялась медленно поднимать тонкий шелк, сминая его. Мои губы повторяли путь, которым следовали руки. Я то прикасалась к постепенно обнажавшейся коже почти невесомыми поцелуями, то слегка щекотала ее кончиком языка, то, напротив, довольно ощутимо прихватывала зубами. Наконец туника оказалась на полу и я взялась за пояс штанов. Когда и они очутились у ног мужа, переступившего через этот предмет одежды, я опять спросила, по-прежнему не поднимая глаз:

— У господина будут еще какие-нибудь распоряжения?

— Да, — отрывисто бросил Эдвин. — Ложись на пол.

Я опустилась на ковер, вытянув руки вдоль тела. Муж растянулся рядом на боку, опираясь на локоть. Свободная рука легко прошлась по моему телу сверху вниз. Я с трудом сдержала стон. Кожа под ласками умелых пальцев, казалось, горела. Из-под ресниц я бросила взгляд на лицо Эдвина: он ухмылялся. Новая игра, очевидно, нравилась и ему.

— А теперь перевернись, — велел он мне. — И подложи подушку под живот.

Я выполнила его распоряжение. А затем почувствовала, как он ласково отводит в сторону мои волосы. Его губы прижались к основанию шеи, а потом спустились вдоль позвоночника, вызывая желание застонать. Я подтянула к себе еще одну подушку и впилась в ее угол зубами.

— Разве я разрешал тебе двигаться?

— Нет, господин.

Эдвин шлепнул меня по ягодицам, несильно и небольно, просто чтобы обозначить наказание — раз, другой, третий.

— Вот так, — удовлетворенно произнес он. — Непослушание должно быть наказано, ты согласна?

— Да, — выдохнула я. Отчего-то эти шутливые шлепки подействовали еще сильнее, чем нежные ласки.

— Да?

— Да, мой господин, — тут же исправилась я.

Он погладил меня по тому месту, куда только что опускалась его ладонь.

— А теперь, — шепнул он мне на ухо, — попробуй не стонать слишком громко.

Выполнить его распоряжение мне удалось только благодаря тому, что возможность терзать многострадальную подушку он мне милостиво оставил, иначе у тех гостей, кто подошел бы слишком близко к павильону, не осталось бы никаких сомнений в том, чем мы занимаемся. А когда все закончилось и я улеглась мужу на грудь, то заметила следы зубов на ладони, ласково поглаживавшей мой бок — Эдвину тоже нелегко было сдержаться.