Валерий Фатеев - Золотая моль

— Здесь он, в третьем ряду от хвоста.

— Кто — он? — не врубился Коляня.

— Да пред мой, Махальцов.

— Да-а? — недобро оживился Коляня. — Как он выглядит? Да ты сиди не дергайся.

Данилыч описал.

Коляня встал, лениво прошелся по салону.

Махальцова он угадал сразу — глаз и язык у Данилыча были точными. Председатель успел хорошо под коньячок закусить, раскраснелся и что-то оживленно втолковывал соседке — молоденькой черноглазой девчушке в пушистом свитере.

— Привет, Сан Саныч, — деланно обрадовался Коляня. — Тоже в Москву намылился?

Махальцов вопросительно посмотрел на Коляню, но протянутую руку пожал. Магадан — город такой, все друг друга и все друг о друге знают.

— Радость моя, — обратился Коляня к девушке, — мне пару слов с корешом побазарить надо — поменяемся на пять минут, а?

И он так лучезарно улыбнулся, что отказать ему ну никак не было возможным.

— Чего базарить-то, — насторожился Махальцов, — я тебя и знать вроде не знаю.

— Сколько ты с промприбора Данилыча взял, сука, и что ты ему заплатил? Я, блин, его племяш, бригаду бросил, свое время трачу, специально в Магадан ваш долбаный прилетел, загнулся бы старик без копейки, а ты жируешь… крысятник!

Махальцов ошеломленно открыл было рот, но Коляня каблуком так прижал ему ногу, что от боли у того и речь пропала.

Наконец он промямлил:

— Так он как в тайгу ушел и не пришел. И в городе не появился. Пропал, думали…

— Данилыч, — поманил пальцем Коляня, — иди сюда.

Данилыч подошел, поздоровался нехотя. Руки не подал.

— Садись на мое место. Сан Саныч хочет с тобой рассчитаться. По-честному. Подоходные там, расходные — разберетесь. Он хочет Москву миновать спокойно, так сказать, в сознании исполненного долга. Да, плюс еще мои командировочные… две недели по сто и проезд, понял!

Минут через десять обалдевший и взмокший от неожиданного разворота событий Данилыч вернулся на свое место.

— Что, уже? А мы тут с Валей только разговорились.

Валя ушла, и Коляня спросил:

— Все отдал?

— Мне кажется, даже лишнее… Пятнадцать тысяч… говорит, наших нет.

— Ну, значит, по-честному.

— Мне столько не нужно, Коля. Возьми десять себе.

— Пригодятся, дед. В Солнцево еще много Кузек. А вот командировочные свои я возьму. За-ра-бо-тал!

— Граждане пассажиры! Наш самолет приступил к снижению. Просьба пристегнуть привязные ремни.

В Домодедово их пути расходились. Они крепко обнялись, и Данилыч грустно сказал:

— Коля, я так желаю тебе добра, не наломай дров. Как прилетишь, вот тебе мой телефон — сразу позвони.

— Я там не задержусь, дед. Аленку прихвачу и домой. Нечего мне там делать, да и золотишко наше надо забрать.

— Тьфу на тебя, — сердился Данилыч. — Забудь об этом дерьме.

— Почему же дерьме?

— Ну да, второе значение слова — дерьмо. Отсюда — золотарь, не знаешь, что ли?

— Ленин, значит, правильно его в общественные туалеты направлял. Так сказать, по месту жительства. Тем не менее надо бы тебя до дома проводить, а то у вас страшней, чем в тайге, глянь, какие упыри зыркают.

И впрямь, в плотной толпе частников, обступивших магаданцев, рожи мелькали самые что ни на есть криминальные. Кроме разве вот этих двоих, целенаправленно пробивающихся сквозь людскую толчею.

Неожиданно для Данилыча Коляня вскочил на пустой ящик и рявкнул:

— Мужики! Слушай сюда!

Толпа на мгновение притихла и подалась в его сторону.

— Я вам говорю от лица северян Магадана, Сахалина, Владика и прочих. Не надо меня за рукав хватать и в свою машину тащить — я сам с радостью сяду, мне доехать надо быстро и без приключений. Но наведите у себя порядок, чтобы нас не грабили, не убивали, не обворовывали. Почему вы, честные работяги, терпите среди себя ублюдков, от которых шарахается любой нормальный человек? Давайте по-хорошему, и вы получите свои гривны, а мы получим спокойный отдых.

Неожиданно кто-то захлопал в ладоши, его поддержали. Толпа загудела, и на ящик, отталкивая Коляню, полез новый оратор.

— Бей гадов! — непонятно к чему заорал он, но, похоже, толпе понравилось. Крик, шум, кое-где возникли локальные потасовки и неразбериха.

— Ну, Коля, — вздохнул Данилыч. — Ты без фокусов не можешь. А насчет меня… вон мои — сын с невесткой встречают.

Он обернулся к напарнику, но Коляни уже не было. Только мелькнул в человеческом круговороте прощально поднятый кулак да крик угадался:

— Я позвоню!

Двое в пятнистой униформе растерянно крутили головами: вроде был мужик…

Данилычу даже обидно стало, что это так Коляня сквоза-нул. Но тут сын навалился:

— Батяня!

…В кабинете было прохладно, топить у нас начинают вместе с морозами, но Сарычу было жарко. Он не отрываясь смотрел на экран телевизора: шел репортаж с «Собаки».

Развороченная плотина. Громадная канава, ведущая в старый карьер: поток удалось-таки переадресовать. Бульдозеры, люди… Где-то на заднем плане мелькнуло усталое лицо Давидовича.

— Что, б…, узнал почем фунт изюма? — не удержался Сарыч.

Он уже знал, что общие убытки компании по ликвидации последствий аварии составили почти два миллиарда долларов. Он уже знал, что срочно правительства Канады и Америки выделили деньги для создания экологического страховочного фонда месторождения «Собака» — почти четыре миллиарда рублей.

— Владимир Иванович, так сам рудник вместе с его золотом таких денег не стоит! — заметил помощник.

— Дело уже не в руднике. Но он — ворота на Колыму. Для них ворота, понимаешь. Захлопни их сейчас, и в калитку потом не пролезешь.

— Так чего же мы добились?

— Многого. Такие убытки просто не спишешь. Значит, будет разбор полетов. Жестокий, а не жесткий, Игорь. А кто первый… правильно, стрелочник. Имя его тебе известно. Это раз. Страна получила почти столько же, сколько от МВФ, но не в долг, а как должное. Ты можешь сказать, что нас это греет слабо… неправда. Если есть пирог, всегда от него можно урвать, тем более что мы с тобой на эту операцию потратили пока всего ничего — двести тысяч…

— Сто, — поправил помощник.

— Не понял.

— Три миллиона рублей, как было указано, я отдал без вопросов, а сто тысяч долларов… я им отдал те, конфискованные у чеченцев, ну, фальшивые.

Сарыч обалдело откинулся в кресле и уставился на помощника. Тот взгляд выдержал.

— Игорь, мы с тобой сколько лет вместе? Правильно, почти двадцать… У тебя что — были основания считать меня идиотом? Ты понимаешь, что ты натворил?! В первом же обменном пункте их задержат: откуда дровишки? Не мы задержим, другие, а пока мы их выдернем или нейтрализуем, что они расскажут! Ты пожадничал, деньги никуда бы не ушли.

— А зачем им доллары трогать, — осмелел помощник. — На руках три лимона.