Галина Черкасова - Абстрактный мир. Трилогия (СИ)

Впереди истошно заорала женщина, рядом со мной, рухнув на колени, старик, воздел руки.

— Силы земли, спасите от новой войны дитя мое! Да защитят нас поля!

Второй взрыв прогремел, когда я уже добежала до холма. Земля вздрогнула под ногами, и кевты, как по команде, обернулись. Черные клубы дыма плыли над их домами, поднимаясь в мутное, холодное небо. Языки пламени лизали частокол на южной окраине поселка, и изредка до нас долетали звуки выстрелов.

— Быстрее, к замку! — громко произнес кто-то на древнем, и кевты, будто проснувшись, бросились в лес.

«А животных, наверное, никто не освободил», — подумала я, смотря на заходившие для следующего удара самолеты. Загрохотали взрывы, а я всё так и стояла на холме, наблюдая за яркими вспышками и черными облаками дыма, поднимавшимися в небо. Эльфы бомбили поселок, и я уже было подумала, что нам ничего не угрожает, как из-за леса вылетели ещё три самолета, пролетели над Ямами, над холмом, ушли на север и…

Вокруг всё стихло.

Только для того, чтобы через пару минут взорваться грохотом, криками боли и отчаяния. Самолеты бомбили холм и поднимавшихся по нему кевтов. Бомбы сбрасывали одну за другой, и там, где мгновение назад бежали разумные, оставались лишь черные, пылающие рытвины и изувеченные тела. Взрывной волной меня сдуло вниз, с холма, и, прокатившись несколько метров, я осталась лежать на земле, пытаясь хотя бы прийти в себя. Перед глазами плыло, в ушах пищало, а мысли скакали, как в бреду.

Я протерла глаза, нос, ощутив металлический привкус во рту, сплюнула, и тут кто-то схватил меня за руку и рывком поднял.

— Бежим!

Мы бросились на холм, через пылающие кустарники. Я смотрела лишь себе под ноги, но ничего не видя, спотыкалась на каждом шагу обо что-то черное и тлеющее, то ли дерево, то ли тело. Пару раз меня вырвало, но тот, кто тащил меня вперед и не думал останавливаться. Звуки путались, но запахи… Запахи паленой кожи были настолько четкими и ясными, что мне не хотелось дышать.

— Постой, — захрипела я, цепляясь за ствол дерева. — Подожди!

— Что? Нет, нам надо бежать!

— Миссис Кэрроу, это вы?

— Забудь о ней, нам надо идти!

— Куда? — я сползла вниз, хватаясь черными руками за толстые, выступающие на поверхность корни. Меня снова вывернуло наизнанку.

— Твою мать, Антея! Нам нужно бежать!

Я вцепилась в поля, как умирающий от жажды припадает к бутылке с водой. Земля откликнулась, как всегда, радостно, открыто, напитывая мою абстракцию целительной силой. Ушла боль в висках, мысли прояснились, и я, подняв голову, посмотрела в черные, как сама Тьма, глаза Элладор.

— Что ты тут делаешь, — промямлила я онемевшим языком. — Ты…

Кевтиянка покачала головой.

— Что же Арельсар тебя бросил? Мало ты ему стучала.

Цепляясь за ствол дерева, я не без труда поднялась. Боль отдавалась во всем теле, будто я ударилась всем и сразу. Глаза нестерпимо щипало, но, проморгавшись, я смогла оглядеться. Мы были в лесу, довольно далеко от холма. Я не слышала взрывов, но могла различать крики, стоны, вопли и тихий, едва различимый, гул полей.

— Зачем ты здесь? — глухо спросила я. — Что же не осталась полюбоваться тем, что натворила?

— Так должно было быть, — Элладор протянула мне руку, но я ударила её.

— Иди к демонам, мне не нужна помощь убийцы.

— Прекрати, убийцы бомбят мирных жителей там, у холма, и ты, я смотрю, очень им помогла! Ты же слышащая поля! Чего же ты стояла и смотрела?

Я с яростью уставилась на кевтиянку. Правая сторона лица у неё опухла, нижняя губа была разбита, но с этими увечьями Элладор ещё больше походила на бесстрашную воительницу, беспощадную и опасную. Черные волосы обрамляли побледневшее лицо блестящим водопадом. Поистине, она представляла собой цвет расы. Увы, гнилой цвет.

— Ты — больная. Отвали от меня.

— Я отведу тебя в замок, — настаивала Элладор. — Ты должна быть со всеми нами.

— Не с тобой, это точно, — я двинулась прочь, на гул полей. Кевты шли где-то рядом и, хотя лес скрывал их, я слышала треск абстракций.

— Нам нужно уходить отсюда, — Элладор шагнула ко мне. — Захватчики скоро будут в лесу, здесь небезопасно.

— Хватит! Заткнись! — вскричала я, хватаясь за голову. — Что с тобой произошло?! Из-за тебя убивают твой народ! Опомнись!

— Мы знали, на что идем, мы…

Со стороны холма грохнули выстрелы, и Элладор, пронзительно вскрикнув, упала прямо на меня. Под её тяжестью я спиной рухнула на землю. Виски взорвались болью, но мне удалось удержать сознание и поля.

Подтянув под себя ноги и подхватив Элладор под мышки, я потащила её к дереву, в надежде укрыться за его мощным стволом. Стреляли откуда-то справа, и несколько пуль угодили в кору сосны, за которой мы спрятались. Кора тяжелым пластом рухнула на землю, выпустив в воздух тучи мелких мушек.

— Эл, что же ты наделала, — шептала я, подтягивая бесчувственную кевтиянку к себе и обнимая её за талию. Мне хотелось плакать, но глаза щипало так, что я не могла выдавить из себя и слезинки. Схватив всю мощь полей, я начала прощупывать абстракцию раненой и вливать подпитку в наиболее поврежденные участки. Кевтиянка повернула голову, затылком упершись мне в руку, слабо улыбнулась.

— Зачем хилишь меня, раз так ненавидишь? — прошептала она. Тонкая струйка крови стекала из уголка припухшей губы. — Я умру на своей земле, как всегда мечтала.

— Тьма, да что же ты…, — я осеклась. Пули прошли навылет, где-то в районе солнечного сплетения, это видно было по сыпавшейся абстракции. Ноги и руку, которой я прижимала к себе Элладор, обволакивало теплом. — Я смогу…

— Не сможешь. Дай мне уйти в поля, — её черные глаза стали серыми, как небо у нас над головами.

Справа снова защелкал автомат, кто-то истошно закричал и, чуть повернув голову, я увидела невдалеке, между деревьев двух кевтов, с которых спала маскировка. Один, согнувшись пополам, свалился на земле, храпя, как загнанная лошадь. Второй, кажется женщина, вскинула лук, и потянулась было за стрелой, но не успела. Очередь скосила её, как нож сухую траву. Даже не вскрикнув, она рухнула в ноги спутнику.

Я закусила губу, отвернулась. Эльфы говорили тихо, затаившись где-то среди деревьев. Я всё никак не могла понять, что же они говорят, смысл слов уходил от меня, я понимала лишь стрекот автомата.

«Ты умрешь. И ты умрешь. И ты умрешь. И ты умрешь», — вот и вся его песня.

— Ветер войны, — выдохнула Элладор.

Поврежденное, трескающееся поле растворялось в земном, теряя очертания. Его куски, напоминавшие осколки разбитого стекла, отделяясь от трещин повреждений, навсегда уходили в абстракцию мира. Я тянула на себя всю мощь, какую могла схватить, но без Источника не могла направить все силы на исцеление.