Генри Хаггард - Она. Аэша. Ледяные боги. Дитя бури. Нада

— Проснитесь, цари! — закричал я братьям. — Войска у ворот! Скорее заколите этого человека! — я указал на старого вождя. — Остальное же предоставьте мне.

Динган подскочил к Ингуацонке и сильным ударом копья пронзил его, тот свалился без звука. Но принцы опять остановились, молчаливые и недоумевающие.

Между женщинами, слышавшими крики и видевшими взмахи копий над изгородью, распространилась весть об убийствах, от них она перешла к отраду Пчел, который с песнями подходил к воротам крааля. Внезапно воины перестали петь и бегом кинулись к хижине, перед которой мы стояли.

Я бросился к ним навстречу, испуская крики печали, держа в руке маленький ассегай царя, окрашенный еще его кровью, и обратился к их вождям.

— Плачьте, вожди и воины, плачьте и рыдайте, нет более нашего отца! Царь умер! Небо соединится с землей от ужаса, ибо царь умер!

— Каким образом, Мопо? — спросил предводитель Пчел. — Каким образом умер наш отец?

— Он умер от руки злого бродяги по имени Мезило, который, услыхав от царя повеление умереть, выхватил из рук Льва зулусов его ассегай и заколол его, потом, прежде чем кто-либо из нас мог его удержать, убил вождей Ингуацонку и Умксамаму. Подойдите и взгляните на того, кто был царем, чтобы весть о его гибели от руки Мезилы разошлась по всей стране!

— Ты лучше умеешь делать царей, Moпo, чем защищать от удара бродяги того, кто был твоим царем! — сказал начальник Пчел, смотря на меня с подозрением.

Но слов его никто не разобрал, некоторые из вождей прошли вперед, чтоб взглянуть на умершего великого царя, а другие с толпой воинов стали бегать взад и вперед, крича в ужасе, что теперь земля и небо соединятся, и род человеческий прекратится, потому что Чака-царь умер.

Как рассказать тебе, отец мой, о том, что случилось после смерти Чаки? Рассказ об этих событиях составил бы много книг белых людей, а может быть, многое уже об этом написано в них. Потому-то я стараюсь говорить кратко и рассказывать тебе только некоторые события из царствования Чаки, предмет же моего повествования — жизнеописание людей, живших в те дни, из которых только Умелопогас и я живы, если только сын Чаки еще не умер. Поэтому в немногих словах расскажу о том, что случилось после кончины Чаки, до того времени, как царь Динган послал меня к тому, кого звали Убийцей, правителю народа Секиры. Если бы я знал, что Умелопогас жив, Динган вместе с Умланганом скоро бы последовали за Чакой, и Умелопогас стал бы править в стране зулусов. Но увы! Мудрость покинула меня. Я не обратил внимания на голос сердца, твердивший мне, что угрозы Чаке и желание отомстить за смерть Мопо шли от Умелопогаса. Узнал я истину слишком поздно. Так, отец мой, судьба играет нами. Мы воображаем, что управляем ею, а на деле судьба управляет нами, и ничто не случается без ее воли. Весь мир составляет большой узор, отец мой, разрисованный рукой Всемогущего на чаше, из которой Он пьет воды премудрости — наши жизни. То, что мы делаем и чего не делаем — крохотные части узора такого огромного, что только очи живущего наверху, в силах видеть его весь. Даже Чака, палач людей, и все убитые им составляют крохотную песчинку на пространстве этого узора. Как нам быть мудрыми, отец мой, если мы только камешки в стене? Как нам даровать жизнь, если мы младенцы во чреве судьбы? Или как нам убивать, если мы только копья в руках убийцы?

Вот что случилось, отец мой! Сперва все шло гладко в стране после смерти Чаки. Люди говорили, что чужеземец Мезило заколол царя. Но вскоре все узнали, что Мопо, мудрец, врач и приближенный царя, убил его, и что его оба брата Умгланган и Динган, дети Сензангакона, также подняли копья против него. Но он умер, а земля и небо не соединились от ужаса, так не все ли равно? Кроме того, новые цари обещали править народом кротко и облегчить ярмо, надетое Чакой, а люди в беде всегда готовы верить в лучшие времена. Ничто не грозило принцам, но врагами они были друг другу. Ненавидели они Энгванде, брата Чаки. Я же, Мопо, ставший после царей первым человеком в стране, перестал быть врагом, а стал вождем отрядов Пчел и Убийц. Я пошел на Энгванде и убил его в его краале. Битва была отчаянная, я победил его и его племя. Энгванде убил восемь человек, пока не подоспел я и не заколол его. Я вернулся в свои краали с немногими оставшимися в живых.

Цари стали все чаще ссориться, а я мысленно взвешивал все на своих весах, чтобы узнать, кто из них более расположен ко мне. Я убедился, что оба боятся меня, но Умгланган решил убить меня, а Дингану мысль эта не приходила в голову. Я опустил чашу весов Умглангана и поднял чашу Дингана. Умгланган последовал за своим братом Чакой по дороге, которую открывает ассегай. Некоторое время правил один Динган. Вот что случается с земными князьями, отец мой. Я человек маленький, и участь моя скромна, но не без моей участи настигла смерть всех трех братьев, двое из них пали от моей руки.

Через две недели после смерти принца Умглангана вернулся назад в печальном состоянии наш большой отряд, посланный в болота Лимпопо. Половина его перемерла от лихорадок и стычек с неприятелем, остальные же умирали от голоду. Великое счастье для оставшихся, что Чаки не было в живых, иначе и вернувшиеся быстро последовали бы за товарищами, умершими в пути. Многие годы не случалось такого, чтобы зулусские войска возвращались побежденными и без отбитого у врага скота. Потому-то они с радостью признали царя, который щадил их жизнь, и пока судьба не изменила ему, Динган царствовал без помех.

Был он, правду сказать, одной крови с Чакой, такой же величественный на вид и жестокий сердцем, но он не обладал силой Чаки. Кроме того, он был лжив и вероломен, брат его этих черт не имел. Он также слишком любил женщин и проводил с ними время, которое следовало бы посвящать государству. Несмотря на все это, он царствовал много лет. Дингану очень хотелось убить своего брата Панду, чтоб уничтожить окончательно все потомство Сензангакона, отца своего. Панда, человек с кротким сердцем, не любил войны, и за это его считали слабоумным, я же любил Панду, и когда Динган задумал умертвить его, я и вождь Маната убедили царя, что нечего опасаться такого глупца. Динган уступил.

Панду назначили управителем царских стад. Но опасения Дингана оправдались: Панда скоро сверг его с престола. Но если Панда был собакой, укусившей его, то я был человеком, натравившим собаку.

Динган вскоре покинул крааль Дугузы, вернулся обратно в страну зулусов и построил большой крааль, назвав его Жилищем слона. Всех самых красивых девушек в стране он взял себе в жены и, хотя их было очень много, все требовал новых. И дошел до царя Дингана слух, что в племени галакациев живет девушка поразительной красоты, которую зовут Лилией. Кожа ее белее, чем кожа нашего народа. Дингану страшно захотелось получить в жены эту девушку. Он снарядил послов к вождю галакациев, прося уступить ему Лилию. По истечении месяца послы вернулись и доложили царю, что в краале галакациев их встретили грубыми словами, избили и выгнали с презрением. А вождь галакациев велел еще сказать Дингану, царю зулусов: