Роза Сергазиева - ГеноVIRUS

Покончив с формальностями, менеджер исчез в недрах здания и, вернувшись, вручил Антону небольшой плотный конверт.

– Открывайте скорее! – нетерпеливо выглянула из-за плеча брата Арина. – Наверняка, там фотографии или семейные реликвии.

– Или документы, паспорта, например, – предположила София, пока Антон отрывал склеивающую ленту. – Хранить ценности на яхте, когда хозяева целый день проводили в городе, опасно. Могли украсть.

Антон заглянул внутрь, убедившись, что, если там и есть что-то, то маленькое по размеру, перевернул конверт. На подставленную ладонь упал тонкий, наполовину пластмассовый наполовину металлический прямоугольник и пластиковая карточка, похожая на банковскую.

– Что это? – Арина схватила прямоугольник и недоуменно покрутила в руке. На металлической части выделялось несколько дорожек-углублений. – Вроде ключ. Но к какому замку он подойдет?

– Нет, не ключ, – помотал головой Антон. – Это флэшка, цифровая съемная память. Я пользовался ими, когда в школе учился. Четверть века назад информацию скидывали на внешние носители. Но у нынешних коммуникаторов, как и у стационарных компьютеров, вообще нет разъемов для входа, информация сбрасывается касанием. Даже не представляю, как прочитать то, что здесь сохранено.

– А карточка для чего? – Арина схватила второй предмет из конверта.

– Не дисконтная и не кредитная, – добавила София. – На ней ни названия фирмы, ни фамилии владельца. Лишь непонятный набор букв и цифр.

Антон провел пальцем по вытесненной на пластике длинной строчке:

АO (1) R+PW (15) ET36/LPI/GrA/13.719

Что еще за абракадабра? И кто сможет её разобрать?

– Дайте-ка посмотреть, – протянула руку Лиза. И удовлетворенно улыбнулась: – А вот я знаю! Это международный шифр, наподобие штрих-кода, обозначает особенности образца крови. Так и я маркирую пробирки в лаборатории. Смотрите, – Лиза принялась разъяснять по буквам: АO (1) R+…

– Группа крови «первая положительная», – догадалась бывшая медсестра. – Это понятно. А дальше?

– PW (15) – pregnant woman, беременная женщина, – продолжила Лиза, – срок беременности 15 недель. ET36 –европеоидный тип, возраст 36 лет. LPI –Институт Луи Пастера, ведущий в мире центр по изготовлению вакцин и хранению вирусов. И тогда и сегодня, – добавила Лиза. – GrA –Греция, Афины, Средиземноморское отделение. Его создали одновременно с другими в разных точках мира, чтобы собирать и контролировать вирусы в местах их первоначального проявления. И, наконец, 13.719 –непосредственно номер самого образца в холодильнике. Иными словами, в Афинском отделении Института Луи Пастера хранится образец крови беременной белой женщины 36-ти лет.

– Что в образце такого важного, – недоуменно подняла плечи Арина, – раз документ потребовалось спрятать в банковской ячейке?

– Думаю, в пробирке находится кровь самой Варвары, когда она была беременна, – сложив в уме разные данные, логически предположила Лиза. – Зачем образец поместили в Институт Луи Пастера, мы узнаем, когда заберем его с помощью этой карточки.

Они расстались на улице. София с Ариной – девушка расстроилась, что в загадочном пакете, открытия которого дожидалась всю свою жизнь, не оказалось ничего интересного – отправились домой, пообещав приехать в Москву в апреле. Антон с Лизой, забрав вещи из гостиницы, поспешили в ираклионский аэропорт, чтобы перебраться в Афины. И уже через три часа выходили из такси у неприметного здания пастеровского отделения. Карточка из банковской ячейки представляла собой универсальный пропуск. Им даже не пришлось никому ничего объяснять. Гости из России беспрепятственно прошли в фойе, по указателям на стенах нашли нужный лифт, спустились вниз до уровня с отметкой «холодное хранилище», прикладывая пластиковый ключ к считывающим устройствам, пересекли ряд застекленных отсеков и только тут у окошка столкнулись с первым «живым» сотрудником центра. Но и тот был немногословен. Взяв в руки карточку и введя данные с неё в компьютер, не задавая вопросов, мужчина в белом халате скрылся в глубине помещения и через несколько минут вручил посетителям маленькую металлическую капсулу, попросив в ответ лишь расписаться в книге учета.

Карточка осталась в центре. Но в ней уже не было необходимости: надпись на капсуле – переносном мини-холодильнике на батарейках – полностью повторяла маркировку образца.

– В чем смысл? – недоумевал Антон по дороге в афинский аэропорт. – Пастеровский центр хранил четверть века некий образец крови и затем молча отдал? Какая им выгода?

– Не забывай, в капсуле особенный, – и для убедительности Лиза повторила еще раз, – особенный образец. Пока, правда, не знаю, чем он так уникален, но дай добраться до лаборатории! По условиям хранения редких образцов, половину содержимого пробирки оставляет себе пастеровский центр. Остальное возвращается владельцу, научному институту или частному лицу, по первому требованию. Образцы – базовый материал для изготовления вакцин.

Капсулу с пробиркой оформили как особую ручную кладь и разрешили пронести на борт самолета.

Шереметьево стал уже третьим в череде сегодняшних аэропортов. Яркое, слепившее глаза солнце, сопровождавшее их последние два дня, утонуло в февральском московском сумраке. Лиза валилась с ног и мечтала скорее добраться до дома. В принципе они могли сесть в одно такси, завезти сначала Антона – в центр, потом Лизу – на её окраину. Но Антон загрузил сумку в багажник другой машины.

– Хочу к деду заехать, – объяснил парень, открывая пассажирскую дверь. – Надо прояснить одно серьезное обстоятельство.

Антон приложил коммуникатор к электронному замку. Раздался щелчок, дверь в квартиру открылась. Зайдя в темный коридор, парень громко сказал: «Свет везде!», тут же одна за другой стали зажигаться лампы в комнатах. Антон не любил темноту и привык, что в его нынешнем жилище плафоны вспыхивали сразу по всему периметру. Поэтому, приходя к деду, не смотря на ворчание старика по поводу экономии электроэнергии, неизменно включал «всё, что горело».

Скинув куртку и ботинки, надев специально оставленные для него тапочки, Антон направился в гостиную. Когда-то дед, воспользовавшись тем, что квартира находится на последнем этаже, прорубил из гостиной через чердак дымоход и устроил настоящий камин. Дрова закупал летом у подмосковных дачников, складывая запас на балконе. Сейчас несколько приготовленных сосновых поленьев лежали в камине, сложенные в форме пирамиды. Антон чиркнул спичкой, поджег растопку, дождался, пока появились первые устойчивые язычки пламени, повернул к камину кресло и уселся лицом к огню. Придется подождать. Час поздний, но хозяина нет дома, потому что он, как знал расписание деда Антон, дополнительно к еженедельному посещению тренажерного зала предпочитал каждый вечер перед сном, не зависимо от погоды, долгую прогулку пешком.