Хэммонд Иннес - Исчезнувший фрегат

— А что там делает ледокол? — спросил я у него.

— Проводит замеры толщины льда. Шотландский институт полярных исследований несколько лет проводил замеры в Арктике. Теперь британские исследователи делают то же самое здесь, в Антарктике.

— И каков результат? Они полагают, что лед тает?

— Именно. Как утверждает радист с «Поларштерн», это ледокол, но не ваш, германский, но тоже большой. Они проводили замеры несколько лет, используя гидроакустические буи. Изучали связь с процессами в ионосфере и дырой в озоновом слое. Лед оказался тоньше, чем они предполагали. И вообще, парни с антарктической станции считают, что пройдет немного времени, и море Уэдделла станет доступным для рыболовецких судов, во всяком случае, его восточная часть.

Он негромко хохотнул.

— Но это, дружище, в будущем. А пока дело приходится иметь с настоящим, а оно нам обещает паршивую ночь.

— Вы же говорите, что завтра, когда мы выйдем из пролива Бигл, из-под защищающих от ветра берегов в омывающие мыс Горн моря, погода будет хорошей.

Я сказал это небрежным тоном, как будто речь шла о пересечении пролива, но на душе у меня было совсем не так легко, поскольку предстояло близкое знакомство с мысом Горн. Совсем не так, как во время регаты «Уитбред», так как тогда мы гнали вдоль пятьдесят седьмой параллели, практически посередине пролива Дрейка [133] Пролив Дрейка — широкий пролив, соединяющий Атлантический и Тихий океаны к югу от архипелага Огненная Земля. .

— Да, но на них сзади давит всей своей массой Мировой океан.

Он засмеялся теперь уже громче.

— Ладно, пойду на свою койку, вздремну, пока есть возможность.

Я попросил его остаться и помочь мне с прямыми парусами. Ветер был вест-зюйд-вест, стрелка индикатора направления передо мной колебалась в диапазоне от двухсот двадцати до двухсот сорока градусов. С Айрис, стоящей на руле, оба паруса были быстро подняты, и сразу же после этого Энди нырнул в передний люк, так что, после того как я сменил Айрис, я остался один за штурвалом. Я заглушил двигатель, и сразу же стало тихо, слышен был лишь плеск рассекаемой носом воды. Переключившись на автопилот, я взял журнал, чтобы записать место и время выключения двигателя.

— Где вы делаете следующую остановку?

Это Ангел заглядывал через мое плечо в навигационную карту. Сделав запись, я закрыл журнал.

— Нигде.

На его лице я прочел удивление, даже, можно сказать, потрясение, и мне стало приятно.

— Следующая остановка будет на шельфовом леднике в южной части моря Уэдделла.

Я достал из ящика навигационную карту под номером 3176 и развернул ее на штурманском столе. На ней помещалось море Уэдделла почти целиком, включая и тот длинный полуостров Антарктиды, что торчит к северу в сторону Земли Грэхема и мыса Горн.

— Теперь, когда мы уже в пути, может, вы отметите место, куда нас поведете?

Он ничего не сказал на это, продолжая стоять рядом со мной и глядеть в карту, довольно тяжело дыша.

— Я не думал, что вы отправитесь в поход вот так, безотлагательно.

— Сообщения о состоянии пакового льда свидетельствуют о раннем начале его таяния.

— Да, я это знаю.

— Если бы мы вышли прямо из Пунта-Аренас…

— Разумеется.

Он расправил плечи.

— Вы распоряжаетесь на палубе, насколько я понимаю. Когда мне заступать на дежурство?

— После завтрака. Так вы освоитесь с управлением кораблем в дневное время, прежде чем нести ночную вахту.

Он кивнул.

— Тогда я, пожалуй, пойду прилягу.

Я протянул ему карандаш.

— Обозначьте местоположение «Санта-Марии» и цель нашего похода, будьте добры. Тогда я смогу вчерне рассчитать время прибытия и еще раз сопоставить его с состоянием льда. И почитаю еще «Юг» Шеклтона, пока мы не вышли из пролива Бигл в бурные воды.

— Бурные воды! Вы полагаете, нас ждут трудности?

— Немного по палубе нас пошвыряет, пожалуй.

Я постарался, чтобы эти слова прозвучали непринужденно, но мое воображение забегало вперед. К тому времени, когда мы, выйдя из пролива Бигл, застанем обещанный синоптиками ураган, мне еще предстояло решить, насколько близко к острову Эстадос и краю Огненной Земли я готов пройти.

— Местоположение, — повторил я. — Мне нужно знать, пока мы находимся в спокойном состоянии.

Но он покачал головой, пятясь от меня к двери:

— Пойду-ка я спать.

— Вы не знаете координат? В этом дело?

— Конечно, я знаю координаты… А эта карта… На ней нет юго-западного края моря Уэдделла. Так что я не могу вам отметить место. Может, завтра. Найдите карту, которая включает всю территорию… А сейчас я устал. Я почти не спал в последние дни. О’кей?

И он, улыбаясь и махнув мне рукой, спустился вниз.

На экране радара вспыхнула яркая точка. Она находилась в проливе к северу от Пьедры, по которому мы пройдем до мыса Кабо-Сан-Пио, после чего окажемся в Южном океане. Я смотрел на нее некоторое время, пока не стало ясно, что это идущее нам навстречу судно. Тогда я сказал Нильсу, сидевшему на стуле рулевого, чтобы разбудил меня в три пятнадцать, после чего устроился под одеялом на кушетке сбоку рубки. Я стал думать об уклончивости Ангела относительно местоположения останков корабля, его реакции на наше спешное отплытие и о тех его чемоданах. Я слышал, как забились паруса от налетевшего с траверза шквала, раздумывая, нужно ли пойти и заняться ими, а в следующее мгновение меня уже тряс Нильс.

— Четверть четвертого, Пит. Тот корабль уже совсем близко. Расходимся правыми бортами, да?

Он прошел мимо нас на расстоянии около четырехсот метров, доносящийся шум его двигателей был слышен довольно громко. Это был танкер средних размеров, его огни смутно были видны за пеленой косого дождя. Я не ложился спать, пока Энди не сменил Нильса и мы не вошли в пролив между островом и материковой аргентинской территорией, а потом вернулся на кушетку, попросив его разбудить меня, когда будем подходить к Кабо-Сан-Пио или когда Айан его сменит, в зависимости от того, что произойдет раньше.

На деле, однако, меня разбудила качка, которая становилась все сильнее, и мне пришлось вставать и поднимать тканевый борт, чтобы не скатываться на пол. Впереди забрезжила полоска бледного рассвета. Сейчас мы выходили из пролива Бигл и начинали уже ощущать влияние бури, бушующей вокруг островов группы Уолластона, последний из которых — остров Горн. К тому времени, когда на вахту заступил Айан, море стало по-настоящему неспокойным. Мы с Энди, надев непромокаемые штормовки, убрали верхний прямой парус и подняли самый большой из наших трех штормовых стакселей, чтобы повысить остойчивость [134] Способность судна противостоять действию внешних сил, стремящихся наклонить его в поперечном и продольном направлениях, и возвращаться в прямое положение после прекращения их действия. судна. Вода уже захлестывала палубу, а грохот разбивающихся волн перекрывал завывание ветра. Плохо нам придется за мысом Кабо-Сан-Пио и, вероятно, еще хуже, когда мы подойдем к острову Эстадос и мысу Сан-Хуан — кончику Южной Америки и начальному пункту нашего похода.