Неизв. - За горизонт (СИ)

На светофоре срисовываю из записной книжки Ленкин номер.

- Алло, - отвечает из трубки хриплый мужской голос.

А вот ты, урод, мне совсем не нужен, нелюбим мы друг друга еще со школы.

- Ленку позови, у меня вопрос срочный по собакам.

- Дэн, привет. Ты как? Соболезную, держись давай. Помочь чем?

- Ага, помочь. Лен, у тебя кавказы были последние два-три месяца? - вгоняю Ленку в ступор.

- Нее.... Только Муха, но её не было последние два занятия, - вот и пойми женщин.

- Так нее...? Или только Муха. Что за Муха? - псинка напрягается, вот значит, какой у тебя оперативный псевдоним.

- Мухтарка, очень умная и спокойная девочка. Хозяйка у неё с сильным прибабахом правда, - осекается на полуслове Ленка. - Про собаку не было ничего в новостях, как она? - кто про что, а Ленка про собак.

- Муха, голос!

В замкнутом пространстве машины собачий рык давит на уши не хуже выстрела. Мощный голосище, однако.

- Лен, не говори никому о моем звонке. Я сам заеду, как все устаканится, - сбрасываю вызов.

В день "Великой Октябрьской Социалистической Революции", ой прошу пардону, день "Согласия и Примирения", у нас в стране не работает ни одно учреждение. Даже дежурного врача в детской больнице не обнаружилось. То есть он где-то есть, но где конкретно, дежурная медсестра не знает.

- Ушёл на обход, будет через час, - не молодая уже медсестра честно смотрит мне в глаза.

Делаю вид, что поверил.

- Завтра приходите.

Ага, счаз. Есть у меня на вас метод. Бабло неизбежно побеждает зло, вот и тут победило. Пусть и не сразу.

- Что, халат и бахилы накинуть? Не вопрос, - мне не до мелочей сейчас. - Марлевую повязку надеть? О?кей, - вполне разумно с моим-то личиком. Ни к чему малолетних пациентов пугать.

По длинным мрачноватым коридорам медсестра проводит меня почти в самый конец отделения. Маленькая палата с парой металлических кроватей, капельница, окрашенные масляной краской стены, подобие штор на окнах - больничка во всей красе. Хотя о чем я, по местным меркам это почти VIP уровень.

Кроватей в палате две, взрослая и детская. Сына спит на взрослой кровати. Девчонка из "Опеля" посапывает на детской. Руки девочки на одеяле, правая в гипсе, в левую поставлена капельница. Мордочки обоих детей вполне достойны кисти Манэ всосавшего литруху абсента.

- Как они? - интересуюсь у медсестры.

- По руке у каждого сломано. Сотрясения и синяки, - медсестра поправляет одеяло. - Закрытые переломы, недельки на три-четыре в гипсе, - поясняет сестра.

Мне это ни о чем не говорит. Меня били, резали, мелкой дробью прилетало разок, но вот переломов не было.

- Им снотворное дали. В их состоянии нужно больше спать и меньше двигаться. Так что продукты Вы зря принесли, нельзя им пока.

- Себе оставьте к празднику, - протягиваю медсестре сетку.

- Нет, ну что Вы. Не положено, - ломается ещё коза.

- Берите, берите, я такое не ем.

- Ну, если так, - медсестра забирает пакет. У тебя тоже есть дети, порадуй их. С вашей зарплатой не разгуляешься особо, да и платят зарплату в наше непростое время далеко не сразу.

Может, по доброте душевной лишний раз заглянешь к моим.

Выходим в коридор.

- А разве мальчиков и девочек можно в одну палату класть?

- Нет вообще-то, но тут главврач распорядилась. Как раз платная палата освободилась.

Какой поворот, ещё за палату хотят денег снять. Хотя о чем это я, что отдельная палата оказалась свободна - это из разряда чудес.

Многовато что-то чудес.

- Их же с милицией привезли, поэтому видимо. Если новых распоряжений не будет, после праздников переведем в общую палату.

- А забрать их когда можно? - о том, что девочка не мой ребёнок вопрос даже не поднимается, странно все это.

- Послезавтра у зав. отделением узнаете. Если все нормально, то быстро выпишут. С местами в больнице плохо, а после праздников даже в коридорах мест не останется. И с лекарствами плохо. И вообще.

Медицина, похоже, деградирует стремительнее органов.

Два простых гроба скользнули во чрево земли. Мокнувшая под холодным осенним дождем маленькая группка людей окружила пару свежих могил.

- Земля пухом, - три горсти земли сверху, треть пластикового стаканчика водки обжигает пищевод.

- Пей, пей, молодой, не пьянства ради. Тут случай особый, - бригадир похоронной команды муниципальной похоронной конторы, не морщась, проглатывает содержимое стаканчика. - Я вообще-то на похоронах не пью никогда. Даже по грамульке ни-ни,- очень похоже на правду, редкое сочетание для такого места. - Предлагают за упокой постоянно, а если хоть по глотку соглашаться, сопьёшься в миг, - пожилой, крепкий мужик с мозолистыми руками тяжело вздыхает. - Но тут случай особый, сколько лет работаю, а на похоронах "не забранных из морга" впервой наливают. - Пошли, молодой. Нам еще четыре неопознанных хоронить сегодня.

Девушка из "Опеля", несмотря на наличие документов, по части похорон проходила вместе с неопознанными телами, бомжами в основном. Судмедэксперты заключение выдали оперативно. Но вот хоронить очередную партию не забранных из морга тел, должны были только через несколько дней. Что меня решительным образом не устраивало.

С мужиками из похоронной команды удалось договориться быстро, хотя и недёшево. Подкинул им денег на нормальный гроб и венок, и за работу, само собой. А вот сдвинуть похороны на нужную мне дату их начальство отказалось наотрез. Ни деньги, ни уговоры не помогли. Угрожать бесполезно, кладбище это такая синекура, в которой все прихвачено мертвой хваткой. Серьёзный бизнес даже во времена Союза был. Только заикнись на повышенных тонах, к тебе вмиг и братва прикатит, и милиция, да ещё неизвестно, кто быстрее.

Шеф, я думаю, мог бы разрулить эти непонятки, но ему в последнюю очередь нужно, чтобы его подчинённые занимались благотворительностью, вместо того чтобы работу работать. Шефу звонить чревато.

В последний момент начальник похоронного МУПа внезапно согласились пойти мне навстречу, причём за недорого.

Стойкое ощущение странного, не покидает меня уже третьи сутки.

Я выжат насухо, но основная битва ещё впереди. Нужно забирать детей из больницы. С сыном проблем не будет, а вот с дочкой ожидается много трудностей.

Да, именно с дочкой, тут без вариантов. Был бы у неё на этом счёте хоть кто-то, дед, бабка или хоть дядя какой, возможно, я бы сомневался. Не вытащи я её из "Опеля" до приезда скорой, тоже сомневался, но судьба решила за меня.

Поводов для сомнений нет, оставить её совсем одну - перестать уважать себя до конца жизни. А это не наш это метод, решительно не наш. Связала нас авария в один тугой узел.

Через день самым странным образом решилась и эта проблема.

В больничке никто особо не упирался. Я подписал подсунутые врачом бумаги и закрыл вопрос, забрав детей домой.