Владимир Казаков - Вечный порт с именем Юность

– Слышал.

– Такое видеть надо! Уникальные произведения искусства, старинные вещи. Эксперты говорят на несколько миллионов!.. Вот он и сидел как на раскаленных углях: узнаешь ты его – не узнаешь?

– Мог бы уехать.

– Писал заявление об увольнении, через неделю забрал его обратно. Может быть, уже тогда решил отправить тебя в мир иной?

– Он мог и умел бороться за себя. Из маленького слюнтяя Фимы вырос бульдог с мертвой хваткой.

– Хватка, да! На себе испытал, – покачал головой Комаров.

– И действовал нагло, смело.

– Что ты! Не раз убеждался в его трусости, особенно физической. Однажды порезал палец, так ныл дня четыре, боясь заражения крови. Врача из терпения вывел.

– Недооцениваем таких, как он, Михаил Михайлович. К сожалению, не только мы с вами., – усомнился Донсков.

– Один взгляд на сокровища мог быть для него сильнейшим возбудителем. Ох, как грязно все это, Максимыч!

– Эксперты уверяют, что многие из мессиожниковских сокровищ далеко не высшего класса, особенно приобретенные им в последнее время.

Секретарша просунула голову в дверь:

– Михаил Михайлович, к вам просится женщина. Я ей сказала, что сегодня не приемный день.

– Кто такая, по какому вопросу? – нетерпеливо спросил Комаров.

Зоя заглянула в маленький блокнотик:

– Лехнова… Галина Терентьевна.

– Галина? Нашлась! – воскликнул Донсков и порывисто встал.

Зоя, округлив глаза, с удивлением смотрела на своего начальника. Его длинноносое скуластое лицо медленно меняло цвет от мучнисто-белого до ярко-розового. Рука, энергично вытянутая к двери, застыла. Наконец пальцы ее начали шевелиться, и по их движению Зоя поняла: «Зови, зови». Она поспешно юркнула за дверь, и тотчас же ее любопытное круглое личико высунулось из-за плеча входившей в кабинет Лехновой.

– Здравствуйте! Знали бы вы, как я о вас соскучилась! Здравствуйте, Владимир Максимович! – Она поцеловала Донскова в щеку. – Здравствуй, Миша! – Комарова обняла и прижалась щекой к его щеке. – Почему вы молчите? Не рады?

Лехнова похудела. Донсков привык видеть ее в уставной аэрофлотской одежде, а сейчас черный костюм из дорогой шерстяной ткани мягко облегал фигуру, скрадывая впечатляющие формы, делал ее стройной. Медно-рыжие роскошные волосы были скрыты под русым париком. Четкость линий парика, обрамляющих лоб и щеки, придавали лицу суховатость, но, когда Лехнова заулыбалась, это впечатление пропало: сломались жестковатые крылья бровей, огромные, затуманенные зеленым глаза вспыхнули; не знавшие краски губы, все черточки лица вдруг смягчились, выражая радость.

– Очень рады, Галина Терентьевна. С приездом! Только я вот не знаю, где вы были и зачем исчезли… – улыбался Донсков.

– Как? Разве Миша не говорил?.. Михаил, ты не увидел моей записочки и не получал писем? Писала три, к сожалению, безответных.

– Считал, что все, написанное тобой, касается только нас двоих, Галина, – приглушая голос, сказал Комаров.

– Но почему же не ответил?

– Решать должны были не слова.

– Ну ладно… Пусть девочка принесет чая.

– Может быть, дома? Ты с дороги. Покушаешь, отдохнешь.

– Нет, Миша. Не надо чая. Если можно, отвези… к памятнику.

– Так сразу?

Лехнова молчала, опустив глаза, теребила белую треугольную сумочку.

– Зоя! – приказал Комаров, по селектору. – Вызови Павла на «газике». Поеду я, замполит и Галина Терентьевна.

– Со мной ещё сын, Миша.

– Сы-ын?! – не удержался Донсков. – Откуда?…

…«Газик» промчался по лесной заснеженной дороге, выхватывая светом фар белые кусты и заледенелые стволы сосен с обочин.

В кабине молчали. Только раз Павел сказал Лехновой:

– Пол в кабине грязный, подберите повыше доху, мама Галя.

«Жаль, но я уже не смогу быть твоей мамой, Паша» – с грустью подумала Лехнова.

Остановились у невысокого холма, к вершине которого поднималась утоптанная тропа. Взяв за руку малыша Лехнова, опустив голову, поспешала в след за мужчинами.

Комаров остановился и повернулся к ней.

– Фары!

Павел, заранее вкатив передок автомашины на подножие холма, врубил свет.

– Смотри, Галя.

Перед ними стоял каменный Летчик, очень похожий на Ивана Воеводина. Его рука рванула на груди летную куртку вместе с рубашкой и застыла, открыв людям грудь, распахнув душу. С гранитного постамента он видел лес, тундру, и Земля тоже постоянно смотрела на него, освещая сполохами Полярного сияния.

Стояли с непокрытыми головами. Мальчик нетерпеливо дёрнул Лехнову за руку.

– Кто это? Я его знаю, мама?

У-2 – – многоцелевой биплан, созданный под руководством Н. Н. Поликарпова в 1927 году. Один из самых массовых самолётов в мире.

Планер А-2– учебный планёр конструкции Олега Антонова.

ванты-расчалки – механическая тяга в виде троса, проволоки или стержней

шпангоуты – поперечное ребро корпуса

Капитан Питер Блад – вымышленный пират, главный герой серии книг Рафаэля Сабатини.

Планер А-7 лёгкий десантный планёр О. К. Антонова времён Второй мировой войны. В годы Великой отечественной войны планёры буксировались самолётами с аэродрома в Саратове к линии фронта.

СамолётР-5—советский ногоцелевой одномоторный самолёт 1930-х годов, созданный в ОКБ Поликарпова в 1928 году

Самолёт СБ – АНТ-40 (СБ) – скоростной фронтовой бомбардировщик. Самый массовый серийныйсамолёт разработки КБ А. Н. Туполева.

Истребитель «харрикейн» —Хоукер Харрикейн (англ. Hawker Hurricane) – британский одноместный истребительвремён Второй мировой войны,

Азимут – угол между направлением на север и направлением на какой-либо удаленный предме

«фордзон» – Фордзо́н-Пути́ловец – колёсный трактор, выпускавшийся на заводе «Красный Путиловец»

«виккерс» ) – британский основной боевой танк 1960-х годов

ПТР – Противотанковое ружье

ППШ – советский пистолет-пулемёт, разработанный в 1940 году конструктором Г. С. Шпагиным

Аэродром «подскока» – промежуточный аэродром, расположенный около линии фронта.

перкаль – хлопчатобумажная ткань повышенной прочности из некручёных нитей

ТБ-3

«шмайсер» – пистолет-пулемет.