Евгений Шабалин - Тайна острова Нуулуа

— А здесь уже можно встать!

— Тише… Разорался… Наверху может быть слышно…

Узкий коридор пошел вниз уступами, что-то похожее на ступени. Солнечный свет, уже освещавший колодец, сюда едва добирался, и Родик больше наощупь определил, что грубые ступени, возможно, обработаны человеком. «Неужели мы направляемся в «дом сына Солнца»? Та же мысль мелькнула и у Павлика. Вдруг раздался крик «Ой!» и звук упавшего тела:

— Родик, ты жив? Не ушибся? Давай руку!

Родик не отвечал.

— Родик, ответь! Почему молчишь?

Павлик вспомнил о фонаре в своей аварийной сумке. Сумка давно высохла, а фонарь светил очень слабо: электрические контакты были увлажнены. Но острые глаза мальчика всё-таки узрели провал: лестница круто обрывалась на дно пещеры, где двумя метрами ниже лежал Родик. Павлик быстро спрыгнул вниз, потряс его за плечо. Родик застонал. Из его сухой сумки Павлик достал фонарь и аптечку, сунул под нос потерявшему сознание горлышко пузырька с нашатырем. Очнувшись, Родик спросил:

— Мы у Сына Солнца?

— Нет, Родик, это твой фонарь с красным фильтром.

Павлик убрал фильтр, и белый свет фонаря дал возможность обозреть небольшую сухую пещеру в виде чаши с плоским дном и округлыми краями. Слегка подпрыгнув, Павлик смог бы достать до потолка пещеры, который был покрыт белой плесенью.

— Почему-то нет ни сталактитов, ни сталагмитов, — изрёк пострадавший. Видимо, последствия сотрясения и шока от падения уже проходили. — Цвет камня слегка розоватый. Наверное, туфовая пещера. Туф постепенно размывается морской водой.

— Голова, значит, не болит, профессор? Тогда думай, что дальше.

— Что дальше — не знаю. А вот что дальше делать — это резонный вопрос. Сначала обследуем свой новый дом — нет ли здесь какого-нибудь ручейка. Пить очень хочется! Всё-таки плесени без влаги не бывает.

— У меня во фляге осталось… Нет, ничего нет. Извини…

На противоположном конце «чаша» сужалась до узкого прохода с резким поворотом вправо.

— Наверное, переход в другую пещеру. Павлик, ты не знаешь, здесь нельзя взять напрокат ноутбук?

— Последствия падения всё-таки сказываются. Родик, может быть, тебе немного поспать? Раскладушку брать напрокат не будем — денег нет.

— Павлик, дорогой, ты, конечно, шутник, но шуток не понимаешь. Бывает такое редкое сочетание качеств.

Павлик понял, что теперь лучше помолчать.

— На флешке у меня примерный план пещер, которые обследовал твой дедушка. Но без компа она бесполезна. Вот когда понимаешь, что простая бумага с карандашным рисунком намного эффективнее самых продвинутых цифровых технологий.

Ребята вошли в узкий проход, повернули направо. Впереди были ещё повороты. К счастью, поверхность пола была сравнительно гладкой и сухой, лишь слегка припорошена белым песком.

— Конечно, фонарь лучше, чем факел или лучина, — продолжал сравнительный анализ старых и новых времен Родик, — но…

В этот момент мрак окутал ребят.

— Ты зачем фонарь выключил?

— Родик, я не выключал! Щелкаю туда-сюда — не горит.

Павлик поменял лампочки в фонарях — никакого эффекта.

— Бензиновые зажигалки! Сделаем факелы!

— Зажигалки были только в сумках Жени и Мауи, — мрачно заключил Павлик.

— А эти коридоры могут быть лабиринтом, — высказал не менее мрачное предположение Родик.

— Тогда мы не выйдем отсюда? — испугался Павлик. — Может, вернемся к лестнице? Я читал, как один путешественник…

— Не паникуй! Мы, может быть, в пяти минутах от сына Солнца. Или в худшем случае, от подземного ручья. Так пить хочется! Идем дальше. В лабиринте надо двигаться всегда вдоль одной стены, не отпуская руки от неё. Тогда всегда можно вернуться назад.

— А вдоль какой стены, ты знаешь?

— Любой, но всегда одной: либо правой, либо левой. И тогда выход обязательно найдется. Давай левой, чтобы правая была свободна, на всякий случай…

— Какой случай?

— Всякий. Например, другой сержант появится. Или клоун выплывет…

— Хоть Кощей Бессмертный! Я его вмиг уложу из беретты. Давай её мне!

— С удовольствием, бери. Она мне всю руку оттянула. Только едва ли ты попадешь в сержанта или клоуна в темноте. В Кощея — может быть: он светится.

Ребята в молчании прошли двести двадцать шагов (Родик считал шаги про себя, на всякий случай). Проход был извилистый, но без ответвлений. За одним из поворотов влево шедший первым Павлик споткнулся и, падая, стукнулся лбом о камень. Пока он почесывал шишку на лбу и искал упавшую «беретту», подошедший Родик ощупью исследовал проход и заявил:

— Всё завалено камнями. Похоже, здесь когда-то произошел обвал. Идти дальше невозможно.

— И что же теперь? Повернем назад?

— Нет, продолжим идти по коридору.

— Ты умеешь проникать сквозь камни?!

— Нет, не умею, но я буду следовать правилу левой руки. Возможно, мы пропустили где-нибудь правое ответвление.

Павлик не врубился, но уже через несколько шагов, когда вновь обнаружился левый поворот, понял: «Значит, здесь развилка, и мы сначала попали в тупик, а теперь продолжаем путь. Молодец Родик!» И в этот момент Павлик услышал шопот друга:

— Стой… Не шевелись и молчи.

Прошла минута нетерпеливого ожидания… Родик, откуда-то сверху, радостно зашептал:

— Слышишь?

— Что?

— Неужели не слышишь? Шум, там, наверху?

Павлик осторожно поднялся по довольно крутому склону туннеля и услышал шум, который трудно было спутать с чем-либо ещё: где-то выше вода лениво плескалась о каменные стены. Тут и Павлик вспомнил, как давно он не пил.

— Вероятно, подземный ручей, — решил Родик, облизывая пересохшие губы.

— А может, океан? Не напьемся, так выберемся к свету!

Они поднялись до вершины склона, и тут левая рука Родика не ощутила стены, нога скользнула вниз, и он наверняка бы опять упал, если бы Павлик не удержал друга за воротник рубашки, инстинктивно почувствовав опасность. Как позже стало ясно, они оказались в неглубокой каменной чаше, вроде той, нижней, но значительно меньше. Точнее, на карнизе, окаймляющем чашу. Не отставляя левой руки от стены, ребята обошли чашу по карнизу и достигли места, где шум плещущейся воды был много громче и с каждой минутой усиливался. Но подойти к воде оказалось невозможно — край «чаши» здесь круто поднимался вверх.

— Посидим, Павлик, надо адаптировать зрение. Тогда найдем выход к воде.

Павлик не стал спрашивать про «адаптировать» — на школьные уроки сил уже не оставалось. Понимание пришло само — постепенно глаза стали различать черные контуры сидящего рядом друга и часть крутой каменной стены «чаши», преграждающей путь к воде. Выше снова была тьма, и только где-то очень высоко, как в небе….

— Что там, Родик? Там светлее… Ой!

Оттуда, сверху, где светлее, доносились громкие звуки, будто дельфин или рыба плескалась в воде. Ребята прижались друг к другу.