Сергей Бельченко - Фронт без линии фронта

Помочь парашютисту должны были Ласло Корда и еще один человек, вахтер заводоуправления. Этот человек тоже был нам известен.

Но кто же тот ночной гость, о котором нам рассказывала девушка? Ни парашютист, ни вахтер ничего о нем не знали. Оба утверждали, что они были простыми исполнителями, а их непосредственным руководителем был Ласло Корда.

Дядя Каролины признался: да, действительно, ответственность за успех операции возложена на него. Сначала, оставаясь в городе, он имел задание как следует обосноваться здесь, вести жизнь обыкновенного обывателя, наблюдать и мало-помалу привлекать к работе известных ему людей. Но вдруг явился один человек, который передал ему другое распоряжение и втянул его в эту дурацкую историю с парашютистом. Ласло Корда оказался человеком трезвым. Он отлично понимал, что игра проиграна, и теперь рассказывал все. Рассказывал неторопливо, деловым тоном.

Человек, приходивший к нему ночью? Настоящей фамилии его Корда не знает, знает только кличку — «Матиас». Так он сам назвал себя. Это мужчина лет пятидесяти, черноволосый, начинающий седеть, выше среднего роста, без полноты. Раньше Ласло Корда никогда с этим господином дела не имел, но, по-видимому, тот большой специалист и одно время был даже преподавателем разведывательно-диверсионной школы.

— Он сам говорил об этом?

— Упоминал в разговоре.

— Что передал вам этот человек?

— Он принес мне в рюкзаке портативную рацию и оружие. На случай, если сегодня ночью все кончится благополучно.

— Тогда?

— Тогда я должен был выполнять прежнее задание.

— Что вы знаете об одном вашем агенте, от которого убежала жена?

Ласло Корду не удивил этот вопрос. Он, видимо, решил, что мы знаем куда больше, чем он сам, и не пытался ничего скрывать. Но об этом человеке он ничего не знает. Правда, Матиас упоминал о каком-то толстяке, но он много выпил и под конец просто болтал. Что же касается его, Ласло Корды, то он готов рассказать все, но он не бог и знает далеко не все…

— Темпераментный гражданин, — сказал Набатов, когда задержанного увели. — Жалко, что он не бог…

В штабе армии нам сообщили, что наступление начнется завтра. Перед нашим отъездом на передовую нас вызвал полковник Королев.

— Итак, в Яншу! — Он еще раз уточнил задание, посоветовал быть осторожными, внимательными. — Не исключено, что обнаружится связь между недавними событиями в этом городе и шпионской школой в Янше.

— Кстати, — спросил он, — как живет сейчас племянница этого Корды?

Как раз об этом я и хотел ему доложить. Дело в том, что Каролина вновь пришла к нам и попросилась на работу. Сказала, что умеет стирать, готовить обед и вообще готова помогать во всем. Было видно, что наш отказ очень бы ее огорчил.

— Чем она объясняет свое желание работать у нас? — спросил полковник.

— Гитлеровцы убили ее отца, — сказал я. — К тому же они отняли у нее брата.

— А этот дядя?

— Он был ей чужим человеком. Жила у него на правах служанки.

— Значит, решили взять?

— Да. Будет у нас второй переводчицей. Правда, русский язык она стала учить совсем недавно.

— Ну что ж, хорошо, — сказал полковник. — Пока берите ее с собой.

…Дорога до Янши была не очень длинной, но времени на нее ушло порядочно. К вечеру прибыли в небольшой шахтерский поселок. Наш шофер Борис Клепиков остановил машину.

— Бабушка, где тут можно переночевать? — спросил Аркадий у проходившей мимо старушки. Она немного подумала и живо ответила:

— Можно и у нас. Вот в том доме, видите?

Дом оказался довольно просторным, а жили в нем всего двое — наша гостеприимная старушка и ее муж-бородач.

— Матерь божья, — удивлялась старушка, знакомясь с моими товарищами. — Ну и врали же нам! Говорили, что русские с рогами. А они вон какие — все молодец к молодцу, высокие да красивые.

— Ладно тебе, старая, — сказал хозяин дома. — Собирай-ка лучше на стол. Наслушалась всякой чепухи.

Старики оказались разговорчивыми. Мы узнали, как бесчинствовали здесь немцы, как тяжело было в горах партизанам, сколько с приходом гитлеровцев появилось их приспешников. Но шахтеры не уронили своей рабочей чести: всегда помогали партизанам чем могли. Бок о бок с мадьярскими товарищами здесь сражались и русские.

Судя по тому, как нас угощали, мы были желанными гостями. Мне и капитану Набатову особенно понравился десерт — подсахаренная брусника. Аркадий тоже похвалил:

— Вкусная штука.

— Небось никогда не пробовал? — спросил Набатов.

— Не приходилось.

— А ведь у нас тоже в каждой деревне, когда наступает пора, женщины ходят за этой ягодой с ведрами и запасают на зиму.

Хозяйка была довольна, что угодила гостям.

— У нас, конечно, не как в ресторане, — сказал старый шахтер, — по добрым гостям всегда рады.

— Закрыт ресторан-то со вчерашнего дня, — улыбнулась старушка. — Сказывали, хозяин его убежал, осталась одна прислуга.

— Что он, русских испугался? — улыбаясь, спросил Оленин. — Так мы не кусаемся.

— Вряд ли убежал, — сказал старик. — Не такой он, этот Габор Кичи, чтобы свое хозяйство бросить. А вот жена его, красавица, уже не вернется. Уехала с каким-то немецким офицером.

— Совсем один остался наш Кичи, — вздохнула старуха. — Сын у него есть от первой жены, а где — никто не знает. Шалопай такой, что не дай бог!

— А как этот господин относится к немцам? — спросил я.

— До того, пока жена не сбежала, он с ними хороший был, а теперь ругает их последними словами. Злющий стал.

…На следующий день добрались до Янши. По дороге шли наши войска, сплошной колонной двигались танки, автомашины, повозки. Навстречу группами шли люди — это были те, кого угоняли фашисты. Шагали усталые, голодные, но радостные — они возвращаются домой.

Село Янша оказалось довольно большим. Расположено оно было в широкой долине, изрезанной полями и виноградниками; немного в стороне от него, на взгорье, — высокие каменные стены монастыря. Но где располагалась разведывательно-диверсионная школа, когда и куда она передислоцировалась?

Стоим на пепелище. Единственная немецкая часть размещалась в этом селе в одном из монастырских зданий, за высокой стеной. Покидая село, фашисты взорвали здание.

Возвращаясь из монастыря, встречаем прохожего:

— Вы житель этого села? — обращается к нему Аркадий.

— Можно сказать, да, — отвечает он.

— Почему «можно сказать»?

— Видите ли, я долго отсутствовал и приехал недавно.

Аркадий вежливо извинился, что помешал ему продолжать путь, но тот сказал, что время у него есть. Просто он идет от нечего делать в монастырь сыграть с одним монахом в шахматы и заодно выпить.