Сергей Бельченко - Фронт без линии фронта

С каждым часом все яснее становилась картина последних дней жизни и позорного конца главарей рейха.

Все, кто видел в последнее время Гитлера, вспоминали, что он превратился в немощного старика, хотя ему было всего лишь 56 лет. После покушения на него, которое было совершено 20 июня 1944 года, у него стала дрожать рука, а в последние дни — судорожно трястись голова и все тело..

Гитлер готовился улететь из Берлина. Он строил один план за другим, но ввиду стремительного наступления наших войск все его планы рухнули. Вначале Гитлер хотел перебраться куда-то в центр Германии, затем — в свой замок в Берхтесгадене, куда уже отправил большую часть своих приближенных и в том числе своего личного секретаря и врача. На аэродроме Гатов стоял поджидавший его самолет, но было уже поздно. Тогда он выбрал Шлезвиг-Гольштейн. Стали спешно оборудовать взлетную площадку у рейхсканцелярии, но самолеты, предназначенные для Гитлера, сожгла советская артиллерия. Вот тогда-то Гитлер и затеял свадьбу. Сначала по его распоряжению обвенчали обоих его адъютантов. Потом он устроил собственную свадьбу — с Евой Браун, которая была его личным фотографом в те времена, когда он еще рвался к власти и любил позировать перед объективом, а затем — хозяйкой его замка в Берхтесгадене. (В Берлине Гитлер жил один, и нацистская пропаганда прославляла аскетизм фюрера.) Было это 28 апреля. Женитьбу оформлял юрист из министерства пропаганды. Адмирал Фосс рассказал, что, когда в подземелье рейхсканцелярии стало известно о свадьбе фюрера, он усмотрел в этом что-то неслыханно новое, как новое оружие, как чудо, которого, наконец, дождались. Но, видимо, сам фюрер уже не верил ни в какое чудо. На свадебном ужине Ева Браун была в черном платье.

Первым, кто заявил, что Гитлер покончил с собой, был адмирал Фосс. Он узнал об этом из рассказов адъютантов фюрера. Фосс видел фюрера последний раз утром 30 апреля, за несколько часов до самоубийства. Тот позвал его и передал пакет, в котором было «отречение от престола» и сообщение о том, что Дениц назначается президентом Германии, а Геббельс — канцлером. Этот пакет Фосс обязан был доставить гроссадмиралу Деницу.

Техник гаража Шнейдер и инженер Цим ознакомили нас с другими подробностями. Они видели Гитлера минут за 20 до самоубийства. Во дворе имперской канцелярии выстроился весь медицинский персонал госпиталя специального бомбоубежища. Фюрер молча обошел строй сестер и врачей, заглядывая каждому в глаза, и, ничего не сказав, спустился в бункер. После этого прошел слух, что Гитлер покончил с собой.

Личный врач Геббельса Гельмут Кунц рассказал о том, как погибли дети рейхсминистра пропаганды. В ночь на 1 мая его вызвали в кабинет Геббельса, и сам Геббельс предложил ему умертвить детей. Врач посоветовал Геббельсу отдать детей и жену под защиту Красного Креста. Геббельс на это сказал: «К чему тут, доктор, Красный Крест, ведь это дети Геббельса!». Врач усыпил детей при помощи морфия, и признался Магде Геббельс, что у него, наверное, не хватит сил дать яд сонным детям. После этого Магда вложила в рот каждому своему ребенку ампулу с ядом и стиснула им челюсти. (Экспертиза обнаружила осколки ампул во рту детей.)

Позднее от других задержанных гитлеровцев были получены показания, проливающие свет на другие детали. Семья Геббельса находилась в Потсдаме. За месяц до краха Геббельс забрал жену и детей в убежище. Геббельс хотел улететь из Берлина, но Гитлер задержал его, и тот остался — ведь Геббельса называли верной собакой Гитлера! С каждой новой изменой сторонников Гитлера Геббельс продвигался на ступеньку выше к той заветной цели, о которой он мечтал всю жизнь, а мечтал он стать «вторым человеком» в империи. На следующий день после своей свадьбы, когда бойцы Красной Армии были уже у рейхстага, Гитлер передал Геббельсу пост рейхсканцлера рухнувшей империи. Геббельс принял высокий пост, чтобы через сутки отравиться. В последние дни Магда умоляла мужа вывезти детей на бронетранспортере и выехать вместе с ними самим, но тщетно — Гитлер удержал Геббельса, и он остался. Перед смертью Геббельс распорядился сжечь свой труп.

3 мая закончили работу по опознанию трупа Геббельса и оформили акт. Один круг самоубийства замкнулся. Из показаний Шнейдера, Ланге, Фосса, Цима и других было ясно, что Гитлер тоже покончил с собой. Но где же его труп? Допросы многих чиновников и военных пока что ничего не дали. Нужно было продолжать поиски. Мы понимали, что если не найдем труп Гитлера, то мы никогда не будем иметь точных доказательств смерти того, кто причинил столько горя и страданий человечеству.

Под вечер 3 мая, пригласив с собой Фосса, мы поехали в имперскую канцелярию. Адмирал обещал показать еще несколько запасных выходов из «фюрер-бункера». Ехали не спеша: пусть представитель флота при Гитлере собственными глазами убедится, до чего довел Германию его фюрер — ведь Фосс последнее время сидел в бункере и ничего не видел! Я наблюдал, как был взволнован Фосс при виде разрушенного, обезображенного, наполненного смрадом Берлина. «Как ужасно разрушен Берлин! Я не мог представить себе, что когда-нибудь увижу его таким! Пропала Германия!» — произнес адмирал.

Когда мы продвигались по темному подземелью, освещая его фонариками, Фосс нервничал, рвался вперед, ругался, натыкаясь на всякий мусор и отбрасывая его ногами. «Уж не решил ли адмирал последовать за Гитлером и Геббельсом?» — подумали мы: нам было известно, что в первые часы плена Фосс пытался перерезать себе вену, поэтому мы неослабно следили за ним. Показав нам убежище Гитлера, Фосс вывел нас из бункера через запасный выход. При этом он сказал: «Вот отсюда, как говорили мне адъютанты фюрера, они выносили его труп, но где он может быть, мне неизвестно». Мы пошли в сад, пристально ко всему приглядываясь. В центре сада был большой цементный бассейн. Бассейн был сух. На дне его лежало около 40 трупов. Внезапно Фосс вскрикнул: «О! Гитлер!». Действительно, один из трупов — он лежал третьим справа — был очень похож на Гитлера: такие же, как у него, усики и чуб набок. На нем был синий бостоновый костюм. Но нам бросились в глаза заштопанные носки… Мы переглянулись: могли ли они принадлежать фюреру?

— Нет, нет! Это не он! — воскликнул в этот момент Фосс.

Опустились сумерки, и мы вернулись в штаб.

Утром следующего дня с группой солдат и немцами-опознавателями мы снова были во дворе имперской канцелярии. Решили лучше рассмотреть мертвеца с усиками, а также продолжить розыски. Но в котловане трупа уже не было. Я укорял себя за свою оплошность. Выяснилось, что ночью состоялась передислокация войск. Части, которые штурмовали логово врага, переброшены в северную часть Берлина, а их место заняла другая армия. Новый начальник распорядился перенести «труп Гитлера» в помещение для его опознания. Наряду с другими лицами на опознание «трупа Гитлера» был приглашен и советский дипломат В. С. Семенов, который до войны работал в Германии и не раз встречался с Гитлером. Когда мы предложили опознавателям осмотреть мертвеца, то один из них заявил, что это и есть Гитлер, а пятеро утверждали обратное. Подошла очередь и нашего опознавателя. И В. С. Семенов, осмотрев труп, с уверенностью сказал: «Закопайте. Это не Гитлер». То же заявил и один из врачей Гитлера.