SnkT - Первоисточник

— Ну что ж, Гарри, — заняв предложенное ему место, начал Фадж, — полагаю, ты знаешь, в каком непростом положении мы находимся.

— Да, я…

— Вот только, боюсь, ты не знаешь всего, — не дав договорить, продолжил Фадж. — То, что я тебе скажу, не для посторонних ушей, но, полагаю, ты уже достаточно взрослый, чтобы рассказать тебе больше…

«Все так, как нас и предупреждали», — отметила Гермиона, слушавшая его ушами.

Как и было обещано, Фадж начал «пудрить мозги и усыплять бдительность», льстить и втираться в доверие, чтобы потом выжать как можно больше из «доверчивого ребенка». Советчики из Ордена Феникса настойчиво требовали на лесть и подчеркнуто демонстрируемое уважение не поддаваться, с чем попало не соглашаться. Но и зря спорить с министром тоже было нельзя. Фадж сейчас нервный, вздрагивает от малейшего намека на возможность расстаться с горячо любимым креслом… Пусть расслабится и успокоится, подкупленный доверчивым видом Мальчика-Который-Выжил.

Стараясь не подать вида, Гарри мысленно вздохнул, слушая министра, вещающего о «секретах» внутренней кухни министерства магии. Гермиона на его месте справилась бы лучше, ей всегда было проще разговаривать со взрослыми на неприятные темы…

«Увы, Гарри, мы с тобой тоже как-то не подумали обменяться лицами».

БАХ!

Раздавшийся снаружи резкий грохот заставил Фаджа осечься на полуслове и резко подскочить со стула и тут же болезненно сморщиться.

«Язык прикусил», — пришла отстраненная мысль.

Руки, тем временем, рефлекторно выхватили палочки. Уже после этого вспомнились инструкции, полученные на подобный случай. Следовало всеми силами успокаивать «этого придурка», не давать ему паниковать и путаться под ногами, пока Орден Феникса будет наводить порядок.

— Проклятье! — тем временем, в гостиной ругнулся Муди, всматриваясь куда-то сквозь стену. — Слишком много! Блэк, со мной! Вы двое — к Вэнс! Грейнджер — не высовываться, палочку не бросать!

Последнюю команду он уже прокричал снаружи.

Грохот повторился вновь. И еще раз. Издали донесся пронзительный визг.

— Неужели опять, — невероятно удивленным голосом пробормотал Фадж, слегка шепелявя, — Гарри, ты не видишь, что там?

Окно выходило в противоположную от источника грохота и криков сторону. Увидеть там что-то сверх того, что мог увидеть сам министр, нельзя было никак, и потому его вопрос показался несколько глупым. Но поскольку сообщать ему об этом явно не стоило, требовалось дать какой-то другой ответ.

Неожиданно, что-то резко ткнулось в грудь оставшемуся в гостиной телу. Оба тела словно ударило током, сведя резкой судорогой и заставив неподвижно замереть в той же позе. Одно — сидя напротив министра, другое — скрючившись стоя в пустой гостиной.

Не совсем пустой. В грудь ей упиралась утолщенная к концу металлическая палка, удерживаемая висевшей в воздухе кистью руки. Спустя мгновенье по воздуху прошла рябь снимаемой мантии-невидимки, явив главу отдела правопорядка собственной персоной.

— Будь хорошей девочкой, постой смирно, — попросила она, откладывая свою железную палку в сторону.

Сладость голоса человекожабы была настолько противной, что не сморщиться удалось лишь из-за сковавшей все тело магии.

— Гарри, что с тобой? — в соседней комнате, Фадж все-таки заметил состояние своего собеседника. — Ты бои-и-аАА! Змея!

Повернуть голову в сторону взгляда Фаджа не представлялось возможным, но через мгновение правильность его вопля подтвердилась бросившейся на него откуда-то сбоку огромной змеей. Той самой змеей, знакомой по последней встрече с Волдемортом.

Бросок-удар гигантской змеи сбил министра на пол. Даже не вспомнив о волшебной палочке, он попытался просунуть руки под захлестнувшее его шею кольцо, тщетно пытаясь освободиться. Несколько мгновений судорожных трепыханий, и Фадж резко обмяк, вытаращив глаза так, что они готовы были вот-вот лопнуть.

На лице у него начали вздуваться вены, в глазах — лопаться сосуды. Змея вновь зашевелилась, освобождая ноги и сумевшие просунуться под нее руки. Медленно поднявшись со змеей на шее, Фадж просунул руку в карман мантии. Пару мгновений посмотрев на извлеченную волшебную палочку, он поднял налившиеся кровью глаза на Гарри.

— Сегодня обойдемся без церемоний, Поттер. Авада Кедавра.

Страшный удар по голове, после которого она ослепла и оглохла — как-то так ощущался результат Смертельного Проклятия для единого разума. Спустя мгновенье способность ощущать мир вернулась, но не совсем. Одна пара глаз, одна пара ушей, всего лишь одно тело — это было плохо, было неправильно. Неполноценно, в конце концов.

Из хорошего — исчезла сковывавшая тело магия. Похоже, враг тоже сделал свои выводы из последней встречи. Пусть и не догадавшись об истинной природе связи между двумя телами, но он придумал, как использовать ее против обладателя, обездвижив обе части разом. К счастью, что-то он явно продумал не до конца, раз это заклинание прекратило свое действие.

Еще радует, что союзница Волдеморта выжидающе глядит на дверь в кухню, не следя за обстановкой…

А еще, когда эта дверь начала открываться, как-то отстраненно пришло понимание, что если срочно чего-нибудь не сделать, то вот он, конец. В способности Темного Лорда справиться с ней в таком ограниченном состоянии сомневаться не приходится. От всего, что слабее Авады, он наверняка без проблем защитится, а само Смертельное Проклятие она если и успеет применить, то все это время она будет совершенно беззащитна против другого врага, который вряд ли будет сидеть сложа руки. Только с одним живым телом, его гибель будет окончательной.

Дверь открылась уже наполовину. Сейчас он войдет, и снова произнесет приговор из двух слов…

К Мордреду все! Шансы хоть и «весьма неопределены», но это лучше, чем гарантированная смерть!

Быстрое движение правой руки, палочка упирается в запястье левой, тарабарщина на латыни из четырех слогов…

Амбридж все-таки уловила движение сбоку от себя и попыталась отреагировать.

— Не двигаться! — вот только визгливый выкрик был не совсем правильным выбором для данной ситуации и чего-либо добиться с его помощью не удалось.

Болезненный укол там, где палочка касалась кожи. И сразу же — еще один, ОЧЕНЬ болезненный, до темноты в глазах. «Будет немного неприятно», ага.

— Ах ты дрянь! — еще один крик-визг. — Круци-а-агх!

Ей вторил еще один вопль из дверного проема, высокий и пронзительный, от которого зазвенели стекла. Сама Амбридж с болезненно перекошенным лицом, выронив палочку из руки, вцепилась ей в левое предплечье.

Сознание еще только отмечало эту картину, а подстегнутые болью и страхом смерти рефлексы, знавшие, что нужно делать, когда враг использует Непростительные, уже вели тело.