SnkT - Первоисточник

— Какой глупый конец «величайшего волшебника столетия», — сообщил он, проследив взглядом за разлетевшимися по полу осколками камня.

— «Не жертвы», говоришь? Девчонка тоже? — повернувшись к василиску, спросил Локхарт.

— Молодая самка? Да.

— Очень интересно...Гарри Поттер и его подружка-грязнокровка... Это ведь вы только что побывали в Тайной Комнате, не так ли? Мне пришлось срочно менять свои планы. Но, похоже, сама судьба вновь свела нас, Поттер! — торжествующе закончил волшебник в золотой мантии.

«Гарри, только не говори мне, что это снова Волдеморт, и он снова вселился в преподавателя защиты!»

«Хорошо, не буду. Но если да, то в каком месте выросло второе лицо на этот раз?»

«Не время для твоих шуток! Нужно что-то делать!»

«С учетом василиска, лучше пока не дергаться.»

«Тянем время и ждем удобного момента?»

«Пока да. Чтобы достать палочки, нам потребуется некоторое время. Локхарту тоже, но с ним василиск. Нужно дождаться, пока он отвлечется.»

«Кстати, может быть, наших приказов василиск тоже послушается? И мы сможем заставить его не нападать на нас?»

«Возможно. Но действовать надо наверняка. Подождем немного. Я смотрю, он не прочь пообщаться. Пусть поговорит и расслабится. Квиррелл тоже много говорил.»

Мысленный диалог занял всего несколько мгновений. Все же подобное общение было намного более быстрым, чем обычная речь.

— Так это вы «наследник Слизерина»? — обратился к Локхарту Гарри. — И что зна...

— Это ничтожество не имеет никакого отношения к моему великому предку! — мальчик был прерван гневным выкриком.

— Впрочем, от него есть определенная польза, — продолжил он более спокойным тоном. — Каким бы ничтожеством он не был, у него просто невероятное чутье на необычные истории, которые потом можно будет использовать... Вот только в этот раз использовали его самого...

Локхарт извлек из кармана мантии небольшую тонкую книжку в черной обложке, не отрывая, впрочем, взгляда от Гарри и Гермионы. Лицо преподавателя ЗОТИ приобрело знакомое выражение, с которым он рассказывал о себе любимом. Даже если он действительно был одержим Волдемортом, Локхарт оставался Локхартом.

«И все-таки, как будем действовать?»

«Ждем подходящего момента, достаем палочки и по Аваде змеюке и ее хозяину. В открытом бою ни с кем из них нам не справиться, вся надежда на один неожиданный удар. Как тогда, в запретном коридоре.»

«Гарри, думаю, нам стоит...»

«Да, соединяемся».

— Я сохранил себя на страницах своего дневника. И когда он попал в руки к мелкой дурочке, она, конечно же, не устояла перед искушением что-нибудь написать в нем. Маленькая Джинни писала в нем месяцами, говоря мне обо всех своих жалких переживаниях и волнениях...

Джинни? Джинни Уизли? Она что, тоже замешана в происходящем?

— ... о том, как старшие братья постоянно дразнят ее, как ей приходится использовать подержанную одежду и учебники, и как великий, знаменитый, замечательный Гарри Поттер уже завел себе подружку!

С последними словами, Локхарт прямо-таки вцепился взглядом в лицо Гарри. Пользуясь случаем, он незаметно переместил палочку из виноградной лозы в рукав мантии. Теперь бы еще извлечь и вторую...

— Это было невероятно скучно, выслушивать проблемы одиннадцатилетней девчонки, — рассказ меж тем продолжался. — Но я был терпелив, я отвечал ей. Вежливо, дружелюбно, и я ей понравился. «Никто не понимает меня так, как ты, Том», — передразнил Локхарт писклявым голосом.

Так, теперь еще и какой-то Том появился...

— «Я так рада, что у меня есть такой дневник, которому я могу доверять. Как будто бы у меня есть друг, которого я ношу с собой в кармане...»

Локхарт рассмеялся злым смехом, сильно диссонировавшим с его внешностью. Столь резкий контраст был столь пугающим, что заставил даже на мгновение позабыть о находящемся рядом василиске.

— Я всегда умел располагать к себе нужных мне людей. Джинни открылась мне, изливая свою душу и давая мне то, в чем я так нуждался. Я питался ее сомнениями и страхами, становясь все сильнее и сильнее. И я начал отдавать ей свои собственные эмоции, свою собственную душу.

Надо как-то отвлечь его внимание от этого тела, чтобы достать наконец вторую палочку.

— В каком смысле? — спросила Гермиона.

— Еще не поняли? — мягко произнес Локхарт, по-прежнему глядя на Гарри. — Это Джинни Уизли открыла Тайную Комнату. Это она передушила всех школьных петухов. Это она написала угрозу на стене и натравила василиска на кошку сквиба и на того грязнокровку.

Черт, как же его отвлечь?

— Конечно же, она сама поначалу не знала об этом. Это было весьма забавно. Видели бы вы, что она тогда писала в дневнике... Это стало намного интереснее. «Дорогой Том» — рассказчик снова перешел на писклявый голос, — «Мне кажется, что я теряю память. Все моя мантия покрыта петушиными перьями, а я не знаю, откуда они взялись. Дорогой Том, я не помню, что со мной было на Хелоуин, но случилось нападение на кошку, и я перепачкана в краске. Дорогой Том, Перси постоянно говорит, что я какая-то бледная и сама не своя. А преподаватель ЗОТИ просто преследует меня... Я боюсь, что они все меня подозревают... Сегодня напали на ученика, а я опять не помню, где была весь день. Том, что мне делать? Мне кажется, что я схожу с ума, и что это я на всех нападаю!»

А вот это уже интересно. Если исключить провалы в памяти, то чем-то это напоминает начавшиеся после квиддичного матча наложения сознаний.

— До этой идиотки Джинни долго доходило, что не стоит доверять дневнику. Но все-таки она решила от него избавиться. И вот тут-то появился второй придурок!

Локхарт сделал жест руками, словно выставляя себя на обозрение публике.

— Он начал что-то подозревать еще на отработке, которую назначил девчонке за то, что та не обращала на уроках внимания на его речи. Ее тогда интересовал только дневник, — довольная усмешка, — Он сразу решил, что найдет новый сюжет для своих книжонок. Он долго пытался следить и наблюдать за ней. И вот, он подобрал выброшенный ей дневник!

— Полгода возни с мелкой дурой наконец-то окупились. Она дала мне достаточно сил, чтобы без проблем подчинить себе этого слабовольного идиота! Его, конечно, тоже пришлось некоторое время выслушивать. Не знаю даже, что хуже — причитания девчонки, или самовосхваления этого павлина. Но я снова был терпелив. Немного восторга и обожания — и вскоре он был под моим полным контролем. Я ликовал. Я мог, конечно, использовать и девчонку, но взрослый волшебник подходил гораздо больше.

Просто замечательно, снова одержимый преподаватель ЗОТИ.

— А он ведь оказался не так-то и прост. Столько неиспользованных сил! Он по-настоящему умел применять одно-единственное заклинание, но вот как он это делал! Всего одним Обливиэйтом стирать целые годы жизни!.. Но ради чего? Чтобы потом выдавать чужие подвиги за свои. Так бездарно прожигать свой потенциал...