SnkT - Первоисточник

Но желал ли он при этом смерти Дамблдору? Определенно, нет. На первый взгляд. А вот если призадуматься...

Ни Гарри, ни Гермиона не сомневались, что все произошедшее в Хогвартсе за последние два года случилось именно с попустительства директора. Именно он старательно закрывал глаза на действия одержимого Квиррелла и не менее одержимого Локхарта. Именно он устроил все так, что первокурсники встретились лицом к лицу с тем, чьего имени страшилась вся Британия. И вовсе не его заслугой является то, что они пережили эту встречу. Если бы ни эта загадочная связь, ни Гермионы, ни Гарри сейчас бы не было в живых.

В общем, дети хоть в явном виде и не желали смерти своему директору, носить по нему траур они не собирались.

Была в произошедшем определенная ирония. Подталкивая учеников к столкновению с Волдемортом, сам Дамблдор оказался к такой встрече явно не готов. За что боролся, на то и напоролся.

Другой участник недавних событий, также потерявший в результате голову, опять таки не вызывал особого сочувствия. Фактически, нынешний преподаватель ЗОТИ недалеко ушел от прошлогоднего. Локхарт точно также поддался обещаниям Волдеморта и стал его безвольной марионеткой. Если бы профессор Флитвик не помешал ему сделать «свой ход»... Вряд ли бы этим «ходом» оказались чары щекотки.

«Знаешь, Гарри, как ни странно, но мне больше всего жаль василиска».

«Почему?»

«Он ведь подчинился нам, когда мы сказали ему остановиться. И это не смотря на ранее полученный приказ убить нас!»

Гарри начал понимать, что ему хотела сказать Гермиона.

«Действительно. А ведь мы ничего ему не обещали, ни в чем его не убеждали. Просто приказали — и он исполнил».

«Именно! Василиск в этом плане ничем не отличается от всех остальных змей. Он сделает что угодно, что бы ни приказал ему змееуст. Обвинять его в нападениях — все равно, что обвинять наши палочки в его убийстве».

«Пожалуй, ты права. Василиск был лишь орудием в руках организатора этих нападений. Но это не делает его менее опасным».

Переданная Гермионой мысль воспринималась как нечто среднее между усмешкой и фырканьем.

«Гарри, я и не собираюсь устраивать панихиду по несчастной зверушке. Я не настолько тесно общаюсь с Хагридом. Я просто хотела сказать, что из всех погибших именно василиск наименее виновен в произошедшем».

«Кстати, Гермиона, я вот о чем думаю... Не кажется ли тебе, что мы как-то уж слишком спокойно рассуждаем о смерти и убийствах?»

Гарри показалось, что он услышал грустный вздох.

«Знаешь, я еще прошлым летом думала об этом. Все-таки собственная смерть — не настолько ординарное событие, чтобы так быстро после него успокоиться. В итоге, я пришла к выводу, что получить Аваду в грудь — это достаточно весомый повод пересмотреть свои взгляды на определенные вещи».

Действительно, если взглянуть на ситуацию с такой точки зрения...

«Гарри, мы оба знакомы со смертью ближе, чем хотелось бы. Так чего удивляться, что мы реагируем спокойнее, чем могли бы? Для меня это получилось как с полетами на метле — по-настоящему страшно только в первый раз. Ничего хорошего в пикировании и прочих трюках я все также не вижу, но и панического страха это больше не вызывает».

От Гермионы донесся нервный смешок.

«Знаешь, когда МакГонагалл пришла ко мне домой с приглашением в Хогвартс, она много чего говорила. «Мисс Грейнджер, у нас отличные учителя и много интересных предметов», — говорила она. «Вам у нас понравится», — говорила она. А вот про то, что я буду убивать монстров и своих учителей, она предупредить забыла!»

* * *

За все время своего существования, кабинет директора Хогвартса успел повидать немало посетителей. Чаще всего в этом кабине можно было встретить, конечно же, самого директора школы. Или директрису, что тоже случалось не так уж и редко.

Вот и сейчас, кресло хозяина кабинета занимала Помона Спраут, менее суток назад назначенная на этот пост. Было видно, что преподаватель гербологии чувствует себя непривычно и несколько неуверенно. Как и всех остальных волшебников и ведьм, предложение прошлого директора Хогвартса застало ее врасплох.

Конечно, ей, как и прочим учителям, было известно о традиции, связанной с назначением нового руководителя школы. Точно так же, как и все прочие учителя, она не сомневалась, чья именно кандидатура будет выдвинута на голосование. И когда вчера вечером, именно ей, а не Минерве, было передано послание явится на заседание попечительского совета, Помона была, мягко говоря, удивлена. Судя по лицам всех присутствовавших попечителей, они были удивлены не меньше.

Было видно, что у многих из них было свое мнение и свои планы насчет того, кто именно должен занять вакантное место. Однако когда, согласно протоколу, совет должен был принять или отвергнуть предложенную кандидатуру, никто из них так и не смог сходу придумать убедительных причин, почему декан Хафлпаффа не может стать директором.

Не покидавший все это время портретную раму Альбус Дамблдор откровенно забавлялся ситуацией.

Поспать этой ночью Помоне так и не удалось. Немало времени было потрачено на общение с портретами, украшавшими стены директорского кабинета. Прежние руководители школы охотно разъясняли новой директрисе ее обязанности и привилегии. Вообще, эти разъяснения могли пройти гораздо быстрее, но каждый, абсолютно каждый портрет, имел свои взгляды на то, как именно нужно управлять Хогвартсом, и считал своим долгом поделиться с Помоной своим видением ситуации.

При этом именно тот портрет, с которым Помона хотела пообщаться более всего, чтобы прояснить, наконец, все принятые в последнее время сомнительные решения, самым наглым образом отсутствовал. Бросив что-то вроде «мне надо немного поразмыслить», Альбус Дамблдор скрылся в неизвестном направлении и до сих пор не вернулся.

Помимо самой директрисы, в ее кабинете присутствовали и другие представители персонала Хогвартса.

Жизнерадостный и неунывающий Филиус Флитвик, каким его привыкли видеть студенты, был необычайно мрачен и задумчив. Преподаватель чар перебирал в памяти события последних двух дней. Изолировав место происшествия, и передав двух второкурсников на попечение мадам Помфри, Флитвик связался с одним из своих давних знакомых, работавшим в Отделе Тайн. Невыразимец, выслушав короткий рассказ, вышел из камина и отправился на место происшествия. Осмотрев скульптурную композицию «Мертвый василиск, мертвый Дамблдор и мертвый Локхарт», и, сделав несколько пассов над черной книжечкой, он помянул Мерлина, Мордреда, Моргану, рыцарей Круглого Стола и всю челядь Камелота, а также сложные и насыщенные отношения, связывавшие всех перечисленных выше. Включая василиска, Дамблдора и Локхарта. После чего, попросив «ничего не трогать, никого не пускать и никому ничего не говорить» и пробормотав напоследок «все очень плохо», отправился назад к камину. Спустя четверть часа он вернулся в сопровождении отряда авроров, а также еще одного невыразимца. Авроры, периодически сменяемые своими коллегами, с тех пор держали оцепление коридора. Чем занимались сотрудники Отдела Тайн, оставалось... тайной.