Анна Стриковская - Кольцо княгини Амондиран (СИ)

Еще одним преимуществом Данцер полагал то, что они практически все время могли видеть своих преследователей, а вот те их не всегда: кусты, деревья и камни зачастую скрывали отряд наемников от возможных наблюдателей.

Но надо было отдать Кавериско должное: он не мешкал. Его отряд продвигался с хорошей скоростью и обогнать его было делом нелегким.

Данцер со своими людьми скакали всю ночь, используя обычный у наемников способ: половина отряда спала прямо в седлах, а вторая следила, чтобы они не попадали с коней. Роберт же время от времени командовал сменить лошадей на свежих.

Когда восток заалел и первые лучи солнца вырвались из‑за горизонта, он убедился, что им удалось значительно обогнать мага и его людей. Роберт скомандовал короткий привал. Надо было покормить коней и дать всем отдохнуть. Через час лошадей напоили в ближайшей речке, а еще через полчаса отряд вновь двигался вперед по дороге, которая начала ощутимо забирать вверх. Уже близко было место, где нижняя дорога должна была слиться с верхней.

Кавериско тоже зря времени не терял. Когда конь вынес Роберта Данцера на каменное покрытие основного пути в Сальвинию, он увидел, что солдаты императора совсем близко. Ни на мгновение не останавливаясь, командир наемников понесся вперед. Чем позже проклятый маг узнает, что гонится за пустышкой, тем дальше успеют уйти девушки с ребятами.

Гонка длилась около часа, преследователи настигали.

Внезапно все изменилось. Когда Роберт уже смирился с тем, что их догонят и присматривал место, чтобы дать бой, Скакавший впереди маг вдруг резко остановился, поднес руку ко рту. Что‑то прокричал, и солдаты начали останавливаться.

Роберт тоже придержал коня и с огорчением плюнул: маг как‑то дознался, что девчонок здесь нет. Теперь для него бессмысленно гнаться за наемниками. Ну что ж, Данцер может гордиться, что задержал преследователей почти на сутки. Можно было бы развернуться, подъехать к солдатам императора и вступить в бой. Даже если никого не убивать, только ранить, отряд Кавериско стал бы меньше и этим уменьшилась бы опасность для Лины, Тины и парней.

Но Данцер прежде всего был командиром, отвечавшим за своих людей. Вступив в бой с солдатами императора, он рисковал не вывести своих людей из этой переделки. По крайней мере границу им просто так преодолеть не удастся: приметы боевых действий просто так не скроешь, а с имперской пограничной службой они уже имели счастье познакомиться.

Так что он решил предоставить своих подопечных милости богов, тем более что они уже с ним расплатились и он мог считать свою службу Дамиану законченной.

Поэтому, подождав немного, он махнул своим парням рукой:

— Поехали, нечего тут на месте топтаться.

Отряд, привыкший беспрекословно слушаться командира, выполнил эту его команду. Но и наемники, и сам Данцер еще некоторое время оглядывались, пока группа людей под водительством мага не исчезла за очередным поворотом. Их больше никто не преследовал.

Получив сообщение от Маркуса, Герард Кавериско одновременно обрадовался и огорчился. Обрадовался понятно почему, а огорчился тому, что потратил уйму времени и сил на погоню неизвестно за чем. Надо было возвращаться.

Самым трудным оказалось убедить Леща, что они проделали такой длинный и трудный путь совершенно зря. Тот все рвался догнать отряд и выяснить подробно, куда те дели девушек. К счастью, следопыты и стрелки о сражениях не мечтали, у них были другие приоритеты, например, собственные жизнь и здоровье. Они и убедили своего командира, что маг прав.

Наконец, потоптавшись на месте, отряд Леща развернулся и тронулся в обратный путь.

С той скоростью, с которой они мчались сюда, скакать обратно было немыслимо. И люди, и лошади устали до предела. Они еще могли двигаться вперед, видя что цель близка, но, столкнувшись с разочарованием, разом растеряли кураж и почувствовали себя изможденными. Хоть Кавериско велел Маркусу ждать, намекая, что они скоро вернутся, но пришлось сначала искать место для отдыха как для людей, так и для лошадей и восстанавливать силы сном и едой.

Они медленно, ведя коней в поводу, вернулись к тому месту, где сливались дороги, там расседлали их, обиходили и пустили пастись. Сами же повалились кто где, ибо сил на то, чтобы разбить нормальный лагерь, ни у кого не осталось.

Ближе к вечеру многие поднялись, но только ради того, чтобы сообразить себе что‑то поесть. Тогда и организовали нормальный лагерь: с костром и спальными местами для всех.

Герард Кавериско сходил на речку, умылся и даже облился холодной водой, надеясь, что это придаст ему сил, но напрасно: короткий сон не принес желанного отдохновения, он чувствовал себя старым и слабым. Пришлось отложить старт до утра.

До Маркуса, мирно спавшего под кустом, они добрались только вечером следующего дня. Получив от Леща пару пинков, он вскочил и тут же сообщил, что искомые персонажи переночевали недалеко от дороги, но во второй половине дня снялись и ушли вверх по реке, куда он, Маркус, за ними не последовал.

Кавериско захотел узнать подробности и парень рассказал ему свои приключения, умолчав о том, могло не понравиться магу. Выяснив все, что его интересовало, Герард обратился к Мирону:

— Мы идем в горы. Эти люди — опасные преступники, они похитили очень важную вещь, да и сами они важны для империи. Надо задержать и во что бы то ни стало.

Но его слова произвели совсем не тот эффект, на который он рассчитывал. На старого следопыта его риторика не подействовала. Мирон возразил магу по существу:

— В горы? А вы знаете, господин, что до ущелья Дохлой Собаки — это наша земля, а за ним — уже чужая страна? По закону империи мы не можем покидать ее территорию, иначе нас надо будет судить как нарушителей границы. И не говорите, что никто не узнает. Нас тут десять человек, хоть один да проболтается. А уж если вы поймаете своих красоток, о нашем проступке узнают все. Думаете, легко выбрать между каторгой и виселицей? А мы тут все хотим вернуться домой и жить долго и счастливо.

Не в привычках Герарда Кавериско было бросать дело, когда результат уже близок. Он стал уговаривать Мирона, суля ему баснословные доходы от их предприятия и защиту от закона именем самого императора. Потихоньку Лещ стал сдаваться, но продолжал выдвигать возражения.

— А лошади? Там с ними не пройдешь, они себе ноги переломают. Да и не приспособлены лошадки по скалам лазить. Бросить же их душа не позволяет: животинки дорогие, умные, хорошо обученные и много денег стоят.

Один из сыновей Леща подпел папаше:

— А если вы, господин, паче чаяния своих ведьм поймаете, то как их без лошадей в Стомбир доставить? Пешком они год будут шкандыбать.