Авенир Зак - Пропавшая экспедиция

А дотошный мужичонка все не отставал от растерявшегося Харитона, опасливо разглядывавшего Куманина.

— Неужто баба, — недоверчиво расспрашивал мужичонка, — пнем прикинуться может?

— А вот и может! — огрызнулся Харитон.

— А кто видел? — допытывался любопытный слушатель.

— Кто? Кто? — обозлился Харитон. — Иди ты… Знаешь куда?!

И, не дожидаясь, когда Куманин вновь обратит на него внимание, хлестнув лошадь, выехал за ворота.

Суббота и Зимин уже без повязки на глазах, ведя лошадей под уздцы, вышли из густого ельника на пригорок, откуда Зимину открылась обширная поляна с несколькими приземистыми, крытыми соломой бревенчатыми избами, с крохотными подслеповатыми оконцами. Избы окружал высокий, в полтора человеческих роста забор. А над всем этим странным поселком возвышалась высокая скала, поросшая лесом. Кое-где из труб вился едва приметный дымок.

Зимин оглянулся на Субботу.

— Где мы? — спросил Зимин.

— А этого я тебе не скажу, Кирилл Петрович. Извини — не скажу. Божьи люди живут!

Высокий рыжебородый мужик распахнул ворота.

— Силантий?! — узнал его Зимин.

— Здравствуй, офицер! — глядя исподлобья, ответил Силантий.

Черные приземистые избы стояли как бы по кругу, а в середине, на неширокой, поросшей травой площади, возвышалось небольшое строение с крестом на крыше — не то часовня, не то церковь.

Навстречу им, через площадь, помахивая прутиком, шел артиллерийский поручик Губенко, в сильно поношенном кителе, без погон, но тщательно выбритый, со щегольски распушенными усами.

— Да… божьи люди… — мрачно усмехнулся Зимин, поглядев на Субботу.

— Все люди, все человеки… Не нам их судить… — отозвался Суббота и, не останавливаясь, пошел дальше.

Они подошли к избе, выделявшейся среди других своими размерами, с крытым двориком и крепкими, окованными железом воротами и калиткой.

— Марфа! — крикнул Суббота. — Отвори.

Калитка открылась, и из нее выглянул белобрысый мальчуган лет четырех. За ним вышла Марфа, жена Субботы, высокая, по-прежнему статная.

Она кивнула Субботе, с нескрываемым удивлением посмотрела на Зимина.

— Тася где?

— К лошадям пошла, — ответила Марфа.

— Позови, — сказал Суббота и, дернув мальчонку за ухо, подмигнул Зимину: — Вот он, живой календарь, — сколько я тебя поджидаю. Аккурат с его рождения.

Они вошли в избу, обставленную тяжелой городской мебелью, с темными старинными иконами в углу. Зимин с удивлением разглядывал неожиданную в таком месте обстановку.

В дверях показалась девушка в длинной деревенской юбке, в платке, по-крестьянски опущенном на глаза.

— Тася! — негромко окликнул ее Зимин.

Девушка с удивлением, как ему показалось, поглядела на него. Она стояла в дверях, и лицо ее оставалось в тени. Но сомнения не было, это была Тася.

Марфа сочувственно глядела на Зимина, стоя в дверях позади Таси.

— Тася! — крикнул Зимин, бросился к ней, но Тася смотрела на него — не узнавала, и он остановился.

— Здравствуйте, — сказала Тася и поглядела на Субботу, как бы спрашивая, кого он привел в дом. Суббота вздохнул и отвернулся.

— Ты не узнаешь меня, Тася?

Тася вглядывалась в Зимина. На мгновение Зимину показалось, что она узнала его. Но Тася покачала головой.

— Я Зимин! Кирилл Зимин! — закричал он срывающимся голосом.

— Зимин? — повторила Тася и покачала головой.

Казалось, она делает попытку вспомнить это имя, но безуспешно. Зимин беспомощно обернулся к Субботе. Тот развел руками.

— Я пойду… — нерешительно произнесла Тася. Суббота кивнул, и Тася вышла.

— Не помнит ничего. Все как есть забыла, — сказал Суббота. — Я думал, тебя узнает. Ан нет… Не помнит.

— Ее лечить надо, — взволнованно, все еще глядя на дверь, возле которой только что стояла Тася, сказал Зимин. — Я ее увезу, немедленно!

— Увезешь… — прищурившись, сказал Суббота и, поигрывая цепочкой, на которой висело пенсне, уже твердо добавил: — Я свое слово сдержал, Кирилл Петрович. Теперь твой черед.

Солнце уже поднялось, но все еще скрывалось за лесом, и только деревья на скале, нависающей над поселком, золотились от невидимых его лучей.

Суббота стоял возле навьюченных лошадей и придирчиво проверял снаряжение. Силантий, хмуро поглядывая из-под рыжих насупленных бровей, подал ему два ружья. Суббота внимательно осмотрел их и испытующе поглядел на приближающегося к нему Зимина.

— Ну что, так и не вспомнила она тебя, Кирилл Петрович? — покосился на него Суббота.

— Не вспомнила.

— Познакомитесь заново, — засмеялся Суббота. — Мужчина ты видный, — игриво подвигнул Суббота и тут же переменил тон. — Ты не думай, Марфа за ней приглядывала, никого к ней не допускала. Девка она разумная, ничего не скажешь. А вот что допрежь было, все из памяти вышибло.

Зимин промолчал.

— Ну, с богом! — сказал Суббота и протянул ему ружье.

Зимин взял ружье.

— Смелый ты человек, Суббота.

— Волков бояться — в лес не ходить, — усмехнулся Суббота и увидел, что к нему от ворот бежит Прошка — тот самый парень, который завязывал глаза Зимину.

— Прошка? — окликнул его Суббота.

Прошка подошел и неуверенно покосился на Зимина.

— Погоди, Кирилл Петрович, — сказал Суббота и отошел с Прошкой в сторону.

— Солдат в городе объявился, — сказал Прошка.

— Какой еще солдат?

— Что с экспедицией ходил… Харитон сказал — Куманин фамилия.

— Харитон, что ли, его видел? Где?

— На железке. Кочегаром на паровозе работает.

— Губенку ко мне! — крикнул Суббота и, обернувшись к Зимину, сказал: — Отдыхай, Кирилл Петрович! Откладывается наш выезд. — И быстро пошел к дому.

Зимин поглядел ему вслед и прошел несколько шагов, остановился возле сарая. Ему послышалось, что кто-то назвал его имя. Он огляделся. Никого не было. Заглянул за сарай. Там, прижавшись к старым, покрытым зеленой плесенью доскам стояла Тася.

— Кирилл… — тихо сказала Тася.

Теперь взгляд ее не был ни чужим, ни безразличным.

— Кирилл, я все забыла. Потеряла память. Ты понял? Ты понял это, Кирилл?

— Тася! — Зимин хотел было кинуться к ней, но Тася остановила его жестом.

— Никто не должен знать, что я узнала тебя. Слышишь? — и быстро, не глядя на него, пошла к двери сарая. На секунду она остановилась совсем рядом и тихо, так тихо, что Кирилл едва расслышал ее слова, сказала: — Я ждала тебя, Кирилл…

Зимин бросился к ней, обнял ее. Тася прижалась к нему, заплакала.

— Все эти годы я делала вид, что потеряла память, — торопливо сквозь слезы говорила она. — Сначала и вправду потеряла. Очнулась — не помню, ни где я, ни кто я. Как сюда попала? Не знаю. Марфа говорила — бродила по тайге. Суббота допытывался, где отец золото нашел. Я сперва и вправду не помнила. Потом уже, когда память вернулась, притворяться стала. Кирилл… родной… увези меня отсюда! — вдруг вырвалось у нее.