Джанет Иванович - Искатели сокровищ

– Нет!

Так Карл и Кот не дали мне совершить очередную глупость. Дополнительным бонусом было то, что я увидела голого Дизеля при свете. Сегодня ночью я ждала сладких сновидений.

Проснувшись, я поняла, что лежу, уютно свернувшись калачиком возле Дизеля. Он еще спал, так что я аккуратно вылезла из-под одеяла и выключила будильник, прежде чем тот успел сработать. Кот ночью вернулся в изножье кровати, а Карла видно не было. Я подхватила свою одежду и на цыпочках отправилась в ванную. Там я приняла душ и оделась, после чего мы с Котом спустились в кухню.

Через четыре часа, когда я была уже в булочной и помогала Кларе готовить пирожки с мясом, туда вошел Дизель, таща с собой картину, завернутую в простыню.

– Нужно, чтобы она побыла пока с тобой, – сказал он. – Мне тут необходимо решить одну проблемку, и не хотелось бы оставлять это в твоем доме без присмотра.

– Поставь вон там, у дальней стены, и проверь, чтобы она была хорошо закутана. Я перемазана в муке и фарше по самые локти.

– Я вернусь еще до окончания твоего рабочего дня, – заверил Дизель, прислоняя картину к стене. – Если что, звони.

Он вышел через заднюю дверь и запер ее за собой на замок.

– Что под простыней? – поинтересовалась Клара.

– Картина. Мы вчера типа одолжили в одном месте Ван Гога.

– Ван Гога в подлиннике?

– Да.

– Типа одолжили?

– Ну да.

– Что одолжили? – спросила Гло, заходя в кухню со стороны магазина.

– Да картину, – сказала Клара. – Стоит под простыней.

Гло стянула простыню, и мы все воззрились на полотно.

– Похоже на обои какие-то, – заметила Гло. – У моей бабушки в спальне такие, только они не 3D.

– 3D? – переспросила я. – Что ты имеешь в виду?

– Ну, тут цветы и ветки, а перед ними что-то написано и еще какие-то колокольчики с номерами, музыкальные ноты, а потом чье-то имя.

– Слушайте, я ничего такого не вижу, – сказала Клара. – Ты часом ничего такого не куришь? Грибы какие-нибудь?

– Нет, – сказала Гло, – но пару дней назад действительно ела какие-то грибы в пицце.

– И что там написано? – спросила я.

– «В том, кто читает это послание, жива надежда. Любовь приходит к тем, кто продолжает надеяться», – прочитала Гло. – Хотелось бы думать, что это действительно так, потому что самой мне не слишком-то везло по линии департамента, заведующего распределением любви.

– Да, но ты такая оптимистка, – заметила я. – Каждый раз, когда ты знакомишься с мужчиной, ты уверена, что нашла свою идеальную партию.

– Что еще ты там видишь? – спросила Клара. – Ты сказала что-то про колокольчики и чье-то имя.

– Чарльз Дуэйн.

– Нарисуй эти колокольчики, чтобы я тоже могла их рассмотреть, – сказала я Гло.

– Не вопрос, но это простые старинные колокольчики с номерами от одного до девяти. – Внезапно глаза Гло округлились. – Но ведь это как-то связано со спасением человечества, да? Держу пари, что это какая-то подсказка, которая может помочь найти камень Вожделения. И я единственная, кто видит эту подсказку. Это определенно признак умения колдовать. Ух, я прямо трепещу!

– Подсказка может быть полезна только тогда, когда ты понимаешь, куда она тебя приведет, – сказала Клара. – Просто прочесть подсказку еще недостаточно.

– Точно, – согласилась Гло. – Но я по-прежнему чувствую себя как-то по-особому. И я уверена, что мы это выясним.

Я вернулась к пирожкам с мясом, а Гло быстро набросала изображение колокольчиков на салфетке и пошла за прилавок в торговый зал.

Дизель позвонил в полдень и сообщил, что у него возникли проблемы.

– Мой босс хочет, чтобы я нашел парня по имени Сэндман. Он один из нас. Специализируется на том, что усыпляет людей, а потом грабит их.

– Один из нас?

– Мне именно так было сказано. В реестре его способности записаны как «умение сгибать металл среднего уровня», но у него определенно появилось что-то новенькое насчет всех этих штучек с усыплением.

– Значит, существует какой-то реестр?

– Да. По нему я тебя и нашел. Многие, конечно, в него не попадают, но по большей части все задокументировано.

– Каким образом? – удивилась я.

– Не знаю. Да это для меня и не важно. Я просто делаю свою работу, а после двадцати лет службы смогу выйти на пенсию и купить себе островок где-нибудь в южной части Тихого океана.

– К чему ты все это рассказываешь?

– Никак не могу его найти, – пожаловался Дизель. – Там, где он должен был бы находиться, его нет. Возьми картину с собой, когда будешь уходить с работы, а я позже заеду к тебе.

Я убрала на рабочем месте, сунула картину на заднее сиденье своей машины и поехала домой. Радио мое было настроено на канал новостей, и там как раз говорили о краже картины. Из частного особняка в Бостоне среди бела дня был нагло похищен редкий подлинник Ван Гога. Самих похитителей никто не видел. Владелец картины в настоящий момент находится за океаном.

Я задумалась над тем, как вообще могут происходить такие вещи… такая громкая кража… среди бела дня. И тут вдруг до меня дошло, что говорят они о том самом Ван Гоге, который в данный момент трясется у меня на заднем сиденье. Боже милостивый, я сама была одной из тех, кто эту кражу совершил!

У меня на мгновение закружилась голова, потом затошнило. «Сохраняй спокойствие, – сказала я себе. – Без паники! Все не так плохо, как выглядит со стороны». На самом деле картина украдена не по-настоящему. Она была одолжена . Возможно, за это больше десяти лет не дадут. А за примерное поведение даже могут выпустить еще до того, как мне исполнится сорок. Откуда-то из глубины меня непроизвольно вырвался глухой стон, после чего я переключила радиостанцию на рок семидесятых.

Я припарковалась перед домом и занесла картину внутрь, следя, чтобы простыня по дороге не раскрылась. Заперев за собой дверь, я отнесла картину наверх и засунула под кровать. Долой с глаз, долой из головы! Впрочем, с головой в этом вопросе так просто договориться не удалось.

– Ужасно неприятно, – сказала я Коту. – А что, если меня поймают? Что я им скажу? «Простите, ваша честь, но я просто пыталась спасти человечество!» А потом я расскажу суду, что я особенная, потому что могу распознавать заколдованные предметы. Да я сама в это толком поверить не могу.

Я села на диван и пробила по Гуглу имя «Чарльз Дуэйн». Я думала, что он какой-то композитор, раз его имя было записано на картине рядом с нотами. И была удивлена, узнав, что на самом деле он был приходским священником в Старой северной церкви Бостона с 1893-го по 1911-й год.

– Это совсем ничего не дает, – сообщила я Коту.

В дверь позвонили, и с перепугу сердце мое едва не выскочило из груди. Я выглянула в окно, боясь увидеть полицейский спецназ, но там стояла Гло.