Джанет Иванович - Искатели сокровищ

– Кажется, я упал на крысу.

– Если только это был не Карл.

Карл вскочил Дизелю на грудь, улыбнулся мне оттуда своей широкой обезьяньей улыбкой и помахал пальцем.

Дизель поднялся на ноги и огляделся по сторонам.

– Табличку видишь? – спросила я.

– Вижу, – ответил он. – Она частично засыпана землей. Неудивительно, что Карл не смог найти ее.

– И что же ты будешь делать теперь? – крикнула я. – Как собираешься выбираться оттуда?

– Я не собираюсь. Выхода тут нет.

– Но я же здесь, – сказала я.

– Тебе придется выходить самой, а я буду как-то выкручиваться самостоятельно.

– Что?! Да ты с ума сошел! Я не собираюсь идти обратно через все эти туннели одна!

– Это будет очень просто, – сказал Дизель. – Они все помечены краской. Единственная альтернатива – это спуститься сюда.

Я заглянула в колодец.

– Высоко.

– Я тебя поймаю.

– Анархия сказала, что там ей попадались пауки и летучие мыши.

– Ну и?

– А я боюсь пауков и летучих мышей.

– Тебе все равно нужно сделать выбор.

– О’кей, я спускаюсь.

– Отлично.

Я стояла на краю обрыва, но не могла заставить себя прыгнуть вниз. Только соберусь – и сразу на попятную.

– О, во имя всего святого… – в конце концов простонал Дизель.

Я бросила на него суровый взгляд.

– Это ты во всем виноват. Это твоя дурацкая затея. А в довершение ты еще и сам свалился в эту дыру. О чем ты только, блин, думал?

– Я думал о том, что должен достать табличку.

– Даже твоя обезьяна сообразила, что это плохая идея, но разве ты ее послушал? Нет, нет и нет!

– Ох уж эти женщины, – сказал Дизель Карлу. – Жить с ними невозможно. Но жить без них – тем более.

– Ах так? – воскликнула я. – Идиот! До встречи возле твоей машины.

Я развернулась и, втянув голову в плечи, спотыкаясь и ругаясь, ринулась в туннель «З», следуя по желтым меткам.

– Дура, дура, дура! – твердила я. – Не могу поверить, что позволила втянуть себя в эту безрассудную затею.

Здоровенный паук размером с серебряный доллар упал мне на руку, и я сбросила его куда-то в темноту.

– Какие к черту сверхспособности! Обостренное восприятие! Ты только посмотри, куда это тебя завело. И уж из шестиметровой ямы точно не вытащит. А я хотя бы умею печь кексы.

Когда я проходила через сводчатую комнату – ту, что поменьше, – свет моего фонарика отразился в нескольких парах маленьких блестящих глаз. Глаза двинулись было в мою сторону, но я решительно заорала на них:

– Не приставайте ко мне! Я сейчас не в том настроении. Брысь!

Продолжая гневную тираду о Дизеле, крысах и тараканах, я быстрым шагом проскочила еще один туннель и, взглянув вперед, увидела лестницу. На одном дыхании я взлетела по ней, вылезла через люк и прошла через вращающуюся стену. Сняв с головы фонарик, я провела руками по волосам и отряхнулась, чтобы убедиться, что на мне нет каких-нибудь халявных путешественников. Выдержав минутку, чтобы немного успокоиться, я вышла из здания в прохладный вечерний воздух.

Ко времени, пока добралась до автомобиля, я уже не на шутку беспокоилась о Дизеле и Карле. Дизель остался в подземелье, без карты, без мазков желтой краски, которые могли бы подсказать ему дорогу. Конечно, он большой и сильный. Он умный. Он смелый. Он умеет блокировать негативную энергию и может еще бог весть что. Но ничего из этого не поможет ему, если обрушится свод туннеля.

Прошел час, а я все еще была на стоянке. Я не отрывала глаз от телефона в ожидании сообщений и пыталась набирать номер Дизеля. Ничего из этого не срабатывало. Я замерзла и была напугана. Машина была заперта, а сумочка моя лежала внутри. Мужчина и обезьяна, которых я любила – если не все время, то, по крайней мере, значительную его часть, – были заключены в подземной западне. Я решила, что дам Дизелю времени до десяти часов, а потом начну поднимать людей, чтобы идти в туннель и искать его.

В начале десятого я сидела возле «Астон Мартина» на бордюре, когда вдруг почувствовала, как чьи-то сильные руки обхватили меня за талию и подняли на ноги.

– Я переживал за тебя, – сказал Дизель, обнимая меня и притягивая к себе. – Мне следовало быть более внимательным.

Он поцеловал меня, и тут – на самом интересном месте! – Карл вскочил мне на спину, а оттуда вскарабкался на голову.

Дизель снял его с меня и открыл машину пультом дистанционного управления.

– Я опасался, что ты можешь уехать без меня.

– У меня не было ключей.

Дизель галантно открыл для меня дверцу.

– И это единственная причина?

– Разумеется, нет. Я не могла оставить Карла в таком затруднительном положении.

Карл бросился в машину и сразу перелез на заднее сиденье. Он уже был готов ехать домой.

Я тяжело вздохнула.

– Бросить тебя в затруднительном положении я тоже не могла.

– Ты волновалась обо мне, – сказал Дизель.

– Да.

Дизель протянул мне разломанную табличку. Она была из мрамора, с выгравированной надписью, – будь табличка целой, она была бы размером со стандартный большой конверт.

– Это та табличка? – спросил он.

– С уверенностью сказать не могу, но вероятность очень велика. Ее энергия идентична энергии камня.

– Последние десять минут ты стоишь как истукан, уставившись в миску с глазурью, – сказала мне Клара. – Ты что, спишь?

– Вчера очень поздно легла. Сама не знаю, как я раньше отрабатывала смены в ресторане, оставляя на сон по четыре часа в сутки.

Задняя дверь открылась, и в кухню вошла Гло. Она бессильно бросила почтальонскую сумку на пол вместе с метлой и джинсовой курткой и, волоча ноги, отправилась переодеваться в рабочий халат.

– Как же я устала! – воскликнула Гло. – Не спала всю ночь. Мне срочно нужно выпить кофе.

Клара вытерла руки полотенцем.

– Могу поклясться, что слышу музыку.

– Это Хэтчет, – сказала Гло. – Он притащился за мной и сюда. Я никак не могла от него избавиться. Он торчал у меня под окнами всю ночь, играл на лютне и распевал довольно неприличные песни. Остановить его я не могла. Если это будет продолжаться в том же духе, меня просто выселят из квартиры.

Мы с Кларой подошли к двери, чтобы посмотреть на Хэтчета. Он был облачен в свой лучший парадно-выходной наряд и бесформенную шляпу из зеленого бархата с обвисшими полями и большим сливового цвета пером.

– О моя Гло, люблю тебя – и все, – пропел он, еще пару раз бренькнул на лютне и церемонно поклонился нам. – Я желаю вам доброго утра, досточтимые дамы. Не соблаговолит ли досточтимая Гло послушать мое пение?

– Нет, не соблаговолит! – заорала Гло с кухни. – Проваливай!

– Она шутит, проказница, – сказал Хэтчет. – О Гло, моя остроумница! О Гло, моя красотка! Мое сердце болит, но мужское естество поет во всю глотку!